Старший князь Высокого дома Эрик ди Таэ задумчиво рассматривал какой-то пожелтевший архитектурный план. Князь столь усердно тер подбородок, будто намеревался отполировать его до блеска или размять и вылепить новую форму. В ходе глобальных раздумий целителя посетила мысль об отращивании бороды, которую можно будет пощипывать в моменты задумчивости и тем самым перестать измываться над подбородком.
– Как думаешь, мне пойдет борода? – не оборачиваясь, спросил он у только что вошедшей Анны.
Княжна, давно привыкшая к тому, что брат вместо приветствия может выдать какую-нибудь странную сентенцию, просто пожала плечами.
– Отращивай, посмотрим, – усмехнулась она.
– Ну вот, как всегда, – притворно обиделся Эрик. – Нет чтобы сказать: «Да, милый брат, тебе, несомненно, пойдет борода, отрасти ее до пояса и носи в ней серебряный колокольчик!»
– Серебряный колокольчик – это пошло, будешь похож на гнома-извращенца, – насмешливо фыркнула Анна. – А по поводу бороды – это тебе у Златы надо спрашивать. Ей же с тобой целоваться, не мне.
Князь тяжело вздохнул и покачал головой, вспоминая, насколько неодобрительно госпожа кардинал относится к вечной небритости Виктора. А если еще и родной муж решит обзавестись дополнительной растительностью на лице… Последствия подобного «подвига» целитель даже не брался предсказывать.
– Что это здесь у тебя? – Княжна нахально уселась на широкий подлокотник гравикресла, разглядывая развернутый на столе ватман.
– План дома, – уклончиво ответил Эрик. – Рид принес.
– Это один из тех трех, которые они обнаружили вместе с Лиссой?
– Да, мы решили их поделить по-братски: два им, один мне. Думаю, так получится быстрее… – как-то неуверенно промямлил маг.
– Эри-ик… – Анна угрожающе подергала его за волосы. – Колись, что ты задумал! Ни за какие коврижки не поверю, будто ты отобрал этот план у Рида без заднего умысла, чисто из альтруистских соображений помощи ближнему…
Князь поерзал в кресле, еще раз потер подбородок, но, видя, что сестра по-прежнему изучает его пытливым взглядом, понял – ему не отвертеться.
– Это бывшая резиденция ордена, – сознался он наконец.
– Какого ордена? – недоуменно уставилась на него княжна.
– А какого бы тебе хотелось? – ехидно осведомился целитель. – Иезуитов, естественно! Дом по-прежнему принадлежит им. Несмотря на то что они оттяпали себе собор Святого Матиаша, иезуиты не спешат выпускать из своих загребущих ручонок старое пристанище. И меня очень интересует – почему?!
– Собираешься наведаться туда и узнать? – сообразила Анна.
– Собираюсь, – не стал отрицать Эрик. – Подозреваю, что-то с этим домом неладно. Иезуиты занимают его довольно давно и были вполне довольны зданием. А затем вдруг три года назад начали активно подыскивать себе новую резиденцию. Как думаешь почему?
– В старой злыдни
[13]
завелись, – насмешливо хмыкнула чародейка.
– В таком случае это должны быть очень хищные злыдни, – в тон ей откликнулся князь ди Таэ. – И вот еще какой факт не дает мне покоя: четыре года назад наместником ордена в Нейтральной зоне стал не кто иной, как наш знакомец брат Юлиан, а после года его главенства иезуиты начинают подыскивать себе новое здание. Это наводит на некие мысли…
– Гули?
– Очень может статься. Наверняка какие-то эксперименты в том здании проводились. Да и сейчас оно не заброшено. Иезуиты устроили там что-то вроде хранилища. Думается мне, там и некоторые лаборатории еще функционируют.
– Намереваешься все выяснить?
– Да. Время не ждет, а нам во что бы то ни стало нужно добыть доказательства их противозаконной деятельности, пока иезуиты не добыли нас.
– Не скажу, что это хорошая идея, – покачала головой Анна.
– Профессор то же самое сказал, – отмахнулся Эрик. – Но, поняв, что я не намерен отступать, просил передавать привет своему «линкольну». Он предполагает, что после того, как они с Виктором его отремонтировали и вручили иезуитам, машину перегнали туда.
– Отлично, значит, будет на чем унести ноги, – хмыкнула чародейка.
– Шутки шутками, хотя примерно это же я ему и ответил. – Маг чуть накренил кресло, вынуждая Анну спрыгнуть на пол. – Но Вилдар настоятельно просил не приближаться к машине. Нутром чую, что-то они там с Виктором накрутили эксклюзивного, в качестве подарка от фирмы.
– Отлично, когда мы идем?
– Ты, верно, хотела спросить, когда я иду?
– Нет, – княжна встала напротив брата, упершись ладонями в подлокотники его кресла, – когда мы идем?
– А вот это уже совсем дурная идея, – нахмурился Эрик.
– Не хуже твоей. – Княжна упрямо глядела на него, не собираясь отступать. – Так когда?
– Сегодня ночью, – вздохнул князь, понимая, что спорить бесполезно. – Мы идем туда сегодня ночью…
Глава 8
Путаясь в подоле сутаны, Рид кубарем скатился по лестнице, прикрывая собой Лиссу. Едва не снеся с петель рассохшиеся створки некогда витражной входной двери, они растянулись на крыльце и поспешно откатились за ближайший сугроб. И вовремя, ибо секунду спустя в облезлые дверные доски с грохотом врезались два арбалетных болта, пробив их насквозь.
– …и шоб духу вашего тута не было! – летел им вслед визгливый старушечий голос. – Ишшут они тута! Расследують! Знаю я, шо они расследують! Сокровишш дармовых захотелося! А вот фигу вам!
– Госпожа Маритта, – отец Рид с горем пополам выбрался из сугроба, – мы же просто хотели по…
Лисса резко дернула его за ногу, и архонт рухнул обратно в снег. Еще пара арбалетных болтов ударила в землю, высекая искры из промерзших камней.
– …поговорить хотели, – пробубнил Рид, уткнувшись носом в снег.
– Я думаю, это бесполезно, идемте отсюда. – Архивариус успокаивающе погладила архонта по плечу.
Под прикрытием снежной кучи они осторожно отползли за угол и лишь тогда рискнули подняться. А вслед им еще долго летел старушечий визгливый голос, поносивший незваных визитеров на чем свет стоит.
– Ну что ж, – удрученно вздохнул святой отец, отряхиваясь от налипшего снега и разыскивая по карманам запасные очки, – первый блин комом, и я потерял свои очки в том сугробе… – Архонт наконец-то нашел футляр и с достоинством водрузил на нос запасную пару. – А ведь нам даже не дали осмотреть дом… И что за сокровища? Изъеденные молью пронафталиненные шубы в рассохшемся шифоньере? – пробормотал он, вспоминая, что старуха, и так не слишком охотно пустившая их, окончательно взбеленилась именно после того, когда он сунул нос в шифоньер.
