И даже если дан приказ,
Навряд ли сдвинусь дальше точки.
Я не осмелюсь без любви
Сыграть припев неблагозвучно,
Меня за деньги не зови,
Ведь алчной стать ужасно скучно.
Я не желаю просто так
Бездумно тратить дни и годы,
Судьбы мечтаю видеть знак,
Меня ведущей сквозь невзгоды.
Я не хочу без слов кричать,
Стучаться в чье-то сердце злое,
Пускай проклятия печать
Путь преградит мне к аналою.
Я не пытаюсь смелой быть —
Куда уж мне в герои, право,
Но я хочу тебя любить,
Сиять брильянтом без оправы…
Дверь приоткрылась, и в зал проскользнула девушка в простом черном платье. Радислава кожей почувствовала: что-то здесь не так. Это неправильное, поддельное, буквально рвалось наружу из вновь прибывшей – сквозило в ее движениях, читалось в ее глазах. Испуганный отчаянный взгляд девушки натолкнулся на Радиславу и уже не отрывался, словно приклеившись к менестрельке. От остальных исходило лишь легкое недоумение, а от девушки в черном – уже даже не страх, но дикий, животный ужас… Внезапно чувствительный нюх Радиславы уловил острый запах крови. Оборотничка осторожно перевела взгляд с аудитории на свою рубашку. Грубоватый железный медальон, сделанный Эриком ди Таэ, выскользнул из выреза и лежал поверх ткани, а под ним растекалось кровавое пятно, вызывающе алевшее на светлой рубашке. Радиславу обдало волной холода, внутри нее все заледенело. Виктор… Рука на секунду застыла над струнами. Но никто не обратил внимания на краткую паузу, сочтя ее частью номера.
И менестрель продолжила петь, ведь она знала – сейчас нельзя останавливаться. Позже, когда песня закончится, ей нужно постараться незаметно исчезнуть отсюда, если еще не будет поздно, если ее сердце не остановится вместе с его сердцем и вместе с тем, которое еще не родилось… Но голос оборотнички звучал все так же ровно, музыка лилась из-под пальцев. Думая лишь о том, как бы не сорваться и не сфальшивить, Радислава не заметила, как в зале появился еще один человек, а точнее, вампир. Выступив вперед, он застыл, скрестив руки на груди и пристально разглядывая не столько певицу, сколько тускло поблескивавший медальон в кровавом пятне. Он был почти уверен, что его брат-близнец сейчас лежит у него в кармане.
Я не решусь тебе сказать,
Что без любви мне мир не в радость,
Себя мне проще наказать,
Отвергнув губ желанных сладость.
Я обещаю, за грехи
Приму разлуку, словно схиму,
Пусть ангелы ко мне глухи,
Я божье слово не отрину.
Я буйны кудри состригу,
Сменю шелка на власяницу,
Я от любви своей бегу,
В строку души вложив частицу.
Я знаю точно, за любовь
До смерти мне бродить по свету,
Даря другим стихи и кровь,
Как предназначено поэту…
Последние звуки песни растворились под сводами зала, но зарождающуюся волну аплодисментов прервал властный взмах руки выступившего вперед вампира. Вместо оваций раздались лишь его одинокие, довольно издевательские хлопки.
– Браво, госпожа моя, браво! – Холодный, полный глумливой насмешки голос Матьяша Корвина неприятно резанул ухо. – Сколько эмоций, сколько драматизма, а какая выдержка, браво! Ведь очень сложно петь, когда знаешь, что беда случилась с владельцем вот этого! – Вампир резко вытащил из кармана отобранный у Виктора медальон.
Оборотничка машинально сжала пальцы на своей цепочке. Осторожно, будто стеклянную, отложила квиддеру и спрыгнула со стола. Вампиры инстинктивно расступились, образовывая круг. Уруми с металлическим шелестом выскользнул из поясных петель…
Тут дверь с грохотом распахнулась, едва не слетев с петель, и в зал, расталкивая вампиров, ввалились двое оборванцев, один из которых больше походил на умертвие, а во втором, к величайшему своему облегчению, Радислава опознала Виктора. Несмотря на перенесенные побои, держался байкер довольно бодро, сжимая в руках нечто ржавое, отдаленно похожее на алебарду. По толпе прокатился удивленно-ошеломленный ропот. Оборотничка почувствовала, как занервничал Корвин. Проследив за мечущимся взглядом узурпатора, оборотничка догадалась – с первым оборванцем что-то было не так…
– Даниэль! – Девушка в черном платье, так пристально разглядывавшая оборотничку во время выступления, кинулась к нему.
– Стой, дура! – вскрикнула Радислава, понимая – от Корвина девушке не увернуться.
Вампир молниеносно перехватил ее поперек талии и притянул к себе. В руке его блеснул клинок. Даниэль, рванувшийся вперед, застыл как вкопанный…
– Не думаю, что тебе стоит торопиться, – прошипел Матьяш Корвин. – Пока ты до нее добежишь, она захлебнется собственной кровью. Ада – милая девочка, но увы, она человек. А ведь людей так просто убить… А этот… – он злобно покосился на Виктора, – твой пособник тоже пусть не рыпается, иначе пострадает уже другая девочка – его менестрелька. Нож я всегда успею метнуть. Даже оборотню в скорости со мной не тягаться… – Предатель повернулся так, чтобы иметь возможность достать и оборотничку.
Виктор выругался сквозь зубы и усилием воли принудил себя остаться на месте. Даниэль осторожно шагнул вбок, заставив Корвина еще чуть повернуться. Радислава неотрывно следила за худым оборванным вампиром. Она вдруг отчетливо осознала, что тот смотрит не столько на Аду, сколько на нее, и в случае чего прикрывать станет именно ее. Нерожденная жизнь для вампиров свята, и не важно, кто ее носит в себе. Даниэль, как и все в этом зале, за исключением людей, прекрасно почувствовал ее состояние.
– Отпусти Аду, Корвин, – хрипло потребовал правитель Трансильвании. – Ты уже достаточно бед натворил…
Виктор осторожно двинулся в сторону оборотнички…
«Что он творит?..» – с ужасом подумала Радислава.
Ситуация потихоньку становилась неконтролируемой. Нужно срочно что-то делать… Корвин на взводе, и эта несчастная девчонка может погибнуть ни за понюшку табаку. Ей просто никто не успеет помочь. Менестрелька покрепче сжала рукоять уруми и резко стеганула гибким клинком по воздуху. Корвин, почувствовав движение, метнул клинок, а Даниэль молнией кинулся к Радиславе… Аде удалось вырваться из ослабевшей хватки вампира и рвануться к Даниэлю. Виктор, мгновенно сориентировавшись, перехватил девушку на полпути и отшвырнул ее к себе за спину, не давая наделать глупостей.
– Все в порядке? – хрипло спросил Даниэль, все еще удерживая оборотничку за плечи.
Та судорожно кивнула, понимая, что если стилет не долетел до нее – значит, застрял в спине вампира. Нет, не в спине, а в плече, точно напротив ее сердца. Радислава нервно сглотнула. Даниэль медленно поднялся, продолжая закрывать собой менестрельку. Оборотничка так и не нашла в себе силы встать и продолжала сидеть на полу.
Корвин, увидев, как все его замыслы пошли прахом, с ревом кинулся на Даниэля. Все последующее произошло настолько быстро, что даже вампиры вряд ли успели рассмотреть подробности. Князь вампиров выдернул нож из плеча и, сцепившись с Корвином, полетел на пол. Радислава едва успела шарахнуться в сторону. Вампиры рухнули на пол, перекатились друг через друга… а затем Даниэль натужно выдохнул и спихнул противника с себя. В груди Матьяша Корвина торчал его же нож.
