Надо отчетливо понять, что имеется в виду, когда говорится о
представлении, форме или идее. Форма в применении к динамическим образам
психики включает в себя не только структуру, но и функцию, так что форма в
нашей психике означает больше, чем физическая форма. Каждому известна
физическая форма самолета. Однако психическая форма, представление или идея
самолета заключает в себе не только его вид, но и некоторое представление о
способе его действия и назначении. Поэтому легко видеть, что для образования
ясных представлений нужны не только глаза, но и умственные способности, и что
при прочих равных условиях представления человека об окружающем мире будут тем
полнее и правильнее, чем сильнее его интеллект. Далее, правильность его
представлений не имеет ничего общего с его чувствамипо отношению к самолетам.
Некоторые люди превосходно разбираются в самолетах, но не любят и боятся их,
другие же любят их, не имея понятия, отчего они летают. Представление о
самолете может быть, следовательно, образом с «положительной» или
«отрицательной» нагрузкой, независимо от того, является ли форма этого образа
простой или сложной, правильной или неправильной.
Различие между чувствами и представлениями часто наблюдается
в человеческих отношениях. Часто человек хорошо помнит свои эмоции по отношению
к некоторой личности, но не в состоянии припомнить ее имя; или же помнит имя,
но не может восстановить связанные с этим именем эмоции. Однажды мистер и
миссис Кинг задумали устроить прием, и миссис Кинг спросила: "Надо ли
пригласить мистера Кастора, того интересного наездника с Гавайских
островов?"
"Я хорошо помню эту фамилию, – ответил мистер
Кинг. – Это рослый парень, а на руке у него вытатуированы сердце и цветы,
но никак не могу припомнить, какие у меня к нему чувства, нравится он мне или
нет".
Ясно, что в этом случае у мистера Кинга было отчетливое
представление о мистере Касторе, он хорошо помнил его вид. Образ был правильно
построен, но он не мог связать с ним эмоциональную нагрузку, то есть не помнил
своих чувств к этому образу. Затем миссис Кинг предложила: "Не пригласить
ли нам этого чудесного парня, ну, как там его зовут, которого так ненавидит эта
мерзкая миссис Метис?" В этом случае она мало что помнила о виде мистера
"Как его там зовут", но помнила сильную и приятную эмоциональную
нагрузку, связанную с этим именем, преимущественно по той причине, что его
ненавидела миссис Метис, ее враг.
Отсюда видно, что образ может расколоться; чувство и
представление отделяются друг от друга, причем чувство остается сознательным, а
представление становится подсознательным или наоборот. В подобных случаях
отделившееся от представления чувство «витает» в сознании и может "найти
себе опору", связавшись с другим представлением, чем-либо напоминающим
прежнее. Это важно для объяснения обмолвок и других ошибок в нашей повседневной
жизни. Если же «витает» представление, то оно опирается на другой образ,
нагруженный аналогичным чувством.
Разные люди наделены различной способностью хранить эмоции и
представления. Ум, неспособный сохранять четко оформленные идеи, тем самым не
способен к успешному обучению. Люди с такими недостатками называются умственно
отсталыми. (Прежде их было принято называть "психически дефектными".)
Они могут понять окружающее лишь после длительных повторных усилий образовать о
нем четкие представления. Вынужденные выражать свои чувства общепринятым
способом и не имея достаточно ясных образов, они совершают ошибки и попадают в
трудные положения.
Иногда дело обстоит иначе. Случается, что психика, некогда
способная понимать окружающее и образовывать правильные представления,
запутывается и начинает производить искаженные чувства и представления.
Например, специалист по авиации начинает чувствовать, будто самолеты питают к
нему личную вражду и преследуют его, пытаясь причинить ему вред. С этим
искаженным психическим образом самолетов он становится непонятным для
окружающих и неспособным к обычной жизни. Ряд таких отклонений от нормы
наблюдается у шизофреников, о которых была уже речь выше; здоровому человеку
трудно понять их поведение, по-скольку оно соответствует не правильно
построенным, а искаженным и ненормально нагруженным образам.
Теперь ясно, почему "психические срывы"
непосредственно не связаны с интеллектом, так что люди с психическими срывами
нередко способны удерживать в памяти и решать те или иные вопросы не хуже, а
иногда и лучше среднего человека. Психический срыв есть не что иное, как
нарушение сложившегося распределения эмоциональной нагрузки, связанной с
образами собственного тела человека, его мыслей, окружающих людей и предметов;
это нарушение приводит к искажению некоторых образов. Между тем умственная
отсталость – это пониженная способность к построению или хранению форм и
представлений. Психические болезни касаются эмоций, а умственная отсталость
относится к пониманию. Конечно, в некоторых случаях человек страдает
одновременно и психическим срывом, и умственной отсталостью; но это лишь
злополучное совпадение, потому что одно с другим не связано.
Человек был бы устроен куда проще, если бы он всего лишь
автоматически обучался на опыте и строил образы в соответствии с тем, что с ним
в действительности происходило. Тогда человек напоминал бы счетную машину,
делающую совершенно точные и однозначные вычисления по мере поступления на ее
клавиши данных из внешнего мира, или кусок глины, сохраняющий верный и
неизменный отпечаток любого коснувшегося предмета. Мы не похожи, однако, на эти
бессмысленные объекты, потому что наше внутреннее настроение придает всему
происходящему с нами каждый раз новое и индивидуальное значение; так что одно и
то же событие каждый переживает по-своему и составляет взгляд на происшедшее в
зависимости от своего эмоционального настроения. Если бы счетной машине вдруг
не понравилась цифра 9 в каком-нибудь столбце чисел, она все равно не смогла бы
заменить ее на 6 ради одной только красоты; человек же на такие вещи способен.
Если бы глина почувствовала, что отпечаток слишком уж резок, она не смогла бы
закруглить его углы; человек же закругляет углы своего опыта как ему удобнее.
Внутренние силы, меняющие личный способ восприятия
опыта, – это силы любви и ненависти в различных видах, с которыми мы не раз
еще встретимся в дальнейшем. Под действием этих чувств все образы человека
переплавляются, теряя свое сходство с оригиналом, и, поскольку человек
действует в соответствии с этими образами, любовь и ненависть влияют или могут
влиять на каждый его поступок. Кроме того, в формировании личных образов
участвуют также три представления или верования, глубоко укоренившиеся в
подсознательной психике каждого человека, которые лишь в редких случаях могут
быть полностью устранены. Это вера в свое бессмертие, в неотразимость своего
очарования и во всемогущество своих мыслей и чувств. Этим представлениям
противостоят их сознательные дополнения, развивающиеся впоследствии, –
вечная угроза смерти, ощущение ущербности и ощущение бессилия перед миром и
окружающими людьми.
