Когда Эго спит, подавление частично снимается и напряжения
Ид выходят из-под контроля. Как мы знаем, Ид безжалостно и лишено всякой
морали. Как повлияли бы на индивида эти напряжения, если бы он ощутил их полную
силу? У него могло бы сразу же возникнуть желание проснуться и причинить
окружающим смерть или половое насилие вне зависимости от того, насколько близки
ему эти люди; в действительности как раз самые близкие могут оказаться его
наиболее вероятными жертвами, поскольку они вызывают у него самые сильные
чувства. Ид в его первичном существе не верит в моральные различия и не
признает полумер, как это часто обнаруживается в уголовных преступлениях, когда
рушится система подавления и совершаются страшные дела. Однако спящему незачем
просыпаться и осуществлять свои желания, поскольку он может довольствоваться их
воображаемым исполнением во сне. Его галлюцинации (то есть сны) для него
реальны, и действие оказывается ненужным, поскольку он может получить
удовольствие для своего Ид, не прерывая сна.
Но если бы истинные цели и объекты его Ид стали известны ему
даже во сне, то его разбудила бы негодующая реакция его Суперэго. Искажения в
сновидениях обманывают Суперэго таким образом, чтобы оно не имело повода
возмутиться, так что сон может продолжаться. И здесь положение дел проясняется,
если разобрать кажущееся исключение. Когда напряжения столь сильны, что
угрожают вырваться в откровенном виде, вопреки Суперэго и той небольшой доле
подавления, какая еще остается во сне, то Эго наполовину пробуждается, и
начинается страшная борьба, чтобы не допустить открытого проявления Ид и
избежать следующей за ним ярости Суперэго. Если Эго не может победить в этой
борьбе, находясь в спящем состоянии, то раздается сигнал тревоги и спящий
просыпается с сердцебиением, взмокший от пота, в панике от того, что ему едва
удалось избежать знакомства с силой и безжалостностью напряжений собственного
Ид. Ночной кошмар – это сновидение, потерпевшее неудачу в попытке сохранить
сон. Если индивид ощущает или знает по опыту, насколько опасно для него
ослабить во сне свою систему подавления, он предпочитает пролежать всю ночь без
сна, не рискуя познакомиться со своими подсознательными желаниями. Бессонница
часто происходит именно от такого страха уснуть. Иногда этот страх сознателен,
но обычно он подсознателен, и в этом случае подверженный ему человек, не
подозревая истинной причины своего бдения, подыскивает всевозможные оправдания,
например усталость, шум и т. д., что обычно устраивает его самого и семью.
Сновидения служат не только для того, чтобы не дать спящему
проснуться от напряжений собственного Ид; они охраняют сон также и от внешних
стимулов. Знакомый пример – человек, просыпающий неприятный сигнал своего
будильника. Если бы его спящее Эго правильно истолковало этот звук, он должен
был бы проснуться, вылезти из своей уютной кровати, поставить ноги на холодный
пол и пойти на работу в темный и зябкий рассветный час. "Отведя в
сновидение" звук будильника, он обманывает свое Суперэго и Эго, чтобы они
дали ему поспать и тем самым помогли избежать этого неприятного переживания.
При этом Ид, всегда готовое ухватиться за любую возможность удовлетворения,
использует звук будильника, чтобы облегчить некоторые из своих напряжений. В
этом случае, например, Ид может перенести спящего в счастливые дни его детства,
когда ему не приходилось контролировать и сдерживать свои стремления к
удовлетворению и когда жизнь была куда милее и приятнее. Во сне ему может
казаться, что он слышит звон колоколов, как будто говорящий ему: "Какой
прекрасный звук я слышу! Это колокол Олимпийской церкви. Как чудесно, что я
снова там, что я снова переживаю мое беззаботное детство!"
Узнав реакцию субъекта на его сон, истолкователь может
обнаружить, что церковный колокол Олимпии напоминает этому человеку давно
умершую мать. Тем самым сон удовлетворяет три желания. Во-первых, желание
спать: поскольку сон дает ему возможность верить, что он слышит колокольный
звон, а не будильник, то нет причины вставать. Во-вторых, желание быть снова
ребенком: если уж он слышит именно этот колокол, значит, он снова ребенок,
потому что именно так звучал этот колокол в детстве. И, в-третьих, желание,
чтобы мать была снова жива: в те дни, когда он слышал этот колокол, мать была
рядом с ним, и, раз он слышит его опять, она тоже должна быть здесь.
В этом случае он надувает и свое Суперэго с его чувством
долга и свое осторожное Эго, знающее, что он должен быть вовремя на работе. Но
это не может продолжаться слишком долго, если он не хочет совершить прогул, и в
конце концов он начинает неловко ворочаться во сне. Затем он внезапно
вспрыгивает, пробудившись с острым сознанием, что опоздает, если не поспешит. И
он нехотя расстается с миром своих сновидений, погружаясь в холодную
действительность утра.
Часто говорят, что сновидения «вызываются» внешними
стимулами. Это неверно. Истина состоит в том, что Ид используетвнешние стимулы
как удобный материал, вокруг которого оно обвивается, удовлетворяя свои
желания. Ид следует в своем выражении линии наименьшего сопротивления,
используя наиболее доступные пути. Это можно назвать законом Ид или даже основнымзаконом
Ид. Закон этот применим не только к сновидениям, но и к невротическим
симптомам. Мы имеем, таким образом, сновидения с исполнением желаний,
основанные на несварении желудка, но не вызванные им, и неврозы с исполнением
желаний, основанные на телесных повреждениях, но не вызванные этими
повреждениями. Например, боль от несварения желудка может быть использована Ид
для построения сновидения с анальным удовлетворением. Поскольку анальные
удовлетворения нередко устрашают Суперэго взрослого человека, за этим может
последовать ужасная внутренняя борьба, и такое сновидение может принять вид
ночного кошмара.
Сновидение пытается не только выразить анальные желания, но
также удовлетворить желание спать дальше; ему приходится столкнуться при этом и
с самой болью, и с возросшим от боли напряжением Ид. «Отведение» боли в
качестве материала для исполняющего желания сна производит такое же
успокоительное действие, как в случае будильника. Если бы звон будильника был
воспринят как звон, спящий проснулся бы; точно так же он проснулся бы, если бы
боль была воспринята как боль. Но если, например, мать имела обыкновение
массировать ему в детстве живот, когда он страдал запором, то боль может быть
отведена, превратившись в приятную галлюцинацию, будто ему натирает живот
женщина, похожая на его мать; и тогда он может блаженно спать, невзирая на
боль. Если представление о таком массаже возмущает Суперэго, то сновидение
превращается в кошмар и не достигает своей цели, так что спящий все-таки
просыпается. Вот пример такого кошмара.
Мистер Мелигер обратился к психиатру из-за симптомов,
последовавших за смертью его дяди. В начале лечения он жаловался на слабость,
сердцебиения, бессонницу, ночные кошмары, преувеличенные страхи, депрессию,
неспособность к концентрации и импотенцию. Всю жизнь он страдал недостатком
самоуверенности и запорами, получая облегчение того и другого в массажных
кабинетах.
