Рита получила чемодан в багажном отделении и вышла на
просторную площадь. Солнечный ветер вовсю заигрывал с юбками и волосами женщин,
но Рита прикрыла голову платочком и предусмотрительно надела джинсы. Немедленно
выяснилось, что многочисленных таксистов, собравшихся на площади, ее тугие
джинсы привлекают куда больше, чем задравшиеся юбки других женщин.
– Эй, девушка в «техасах»! Я тебя за три рубля хоть на
Красную речку отвезу! – выкрикнул какой-то широкоплечий молодец в ковбойке, и
мигом посыпались другие предложения:
– А я – на Базу КАФ!
– А я – в поселок Горького!
– А я – на Воронеж!
– А я – на судостроительный завод!
Названия ровно ничего не говорили Рите. Ей нужно было найти
хорошую гостиницу и кое-что разузнать о городе Х. Она оглядела претендентов на
ее трешку и выбрала лысого худощавого, но крепкого пожилого мужчину в черной
рубашке и лоснящихся брюках. Выбрала потому, что он ни слова не говорил, а
откровенно посмеивался над конкурентами.
– А вы меня куда отвезете за три рубля? – спросила Рита,
подходя к нему.
– Аккурат до Комсомольской площади, – ответил он, вынимая
из-за ремня черную кепку и надевая ее. – Такса простая: аэропорт – центр за три
рубля, а все остальное – как счетчик покажет.
– Ну, тогда поехали, – сказала Рита. – Где машина?
– А вон тот голубой «москвичок».
Оставшиеся без поживы таксисты провожали победителя
завистливыми взглядами.
– Везет Семенычу на баб, – пробурчал кто-то.
– Как всегда! – добавил другой.
Машинка оказалась чистенькая, бензином в ней не пахло.
Семеныч опустил стекла, и теплый ветер пронизывал автомобиль насквозь.
– Вам, наверное, в гостиницу? Небось чтоб посовременней,
поновее?
– Ну да, – не совсем уверенно ответила Рита.
Поехали.
– Вон там малый аэропорт, – говорил Семеныч. – Край-то
громадный, а железных дорог мало. Шоссеек и того меньше. Авиация выручает! А
вон там – кладбище. Там поворот на поселок Горького, куда тебя везти сулили за
трешницу. Вон, погляди, сельхозинститут. А здесь – памятник партизанам.
– Каким? – с любопытством спросила Рита.
– Да в Гражданскую войну тут рельсы были проложены, и ходил
по ним «поезд смерти». Калмыковцы, семеновцы, японцы пытали в том поезде
красных, убивали, а потом сваливали в этот овраг. Потом им тут памятник
поставили.
Рита хотела спросить, а где находится памятник тем белым,
которых до смерти замучивали красные, но вопрос был, конечно, лишним. Судя по
возрасту, человек этот успел повоевать в Гражданскую. И если он остался жив, не
составляло труда понять, на чьей стороне воевал.
– Пединститут, – продолжал показывать Семеныч. – Тут моя
старшая дочка училась. Парк «Динамо» – гляди, какая красота! Подальше стадион,
на нем зимой моя младшая призы брала за успехи в конькобежном спорте. А вон
там, направо, детский парк, я туда с внучкой ходил. Хороший парк, красивый.
Карусель есть, качели… Все как надо!
Рита с удовольствием смотрела по сторонам, откинувшись на
спинку сиденья. Очень широкие улицы и изобилие зелени. Тополя, тополя… невероятно
свежий воздух… Даже в провинциальном Энске так легко не дышалось. Ей нравился
город Х., нравился!
– Ну, вот тебе площадь Ленина. – «Москвичок» сделал круг по
огромной площади с фонтаном в центре. Фонтан для такого пространства был явно
маловат. – Дом с колоннами – мединститут, где моя младшая училась. Кирпичный
дом – третья больница. Вон там, на углу, – вторая. Высшая партшкола. Видала,
какую громадину отгрохали? Вот памятник Ленину, а там, правей, гостиница
«Центральная». Как она тебе?
Рита с сомнением смотрела на безликое серое здание. Какая-то
политизированно-медицинская площадь – очень красные цветы на клумбах, красная
кирпичная больница, суровый каменный Ленин в кепке с козырьком… Вот так ходить
целый день под прицелом его взгляда?!
– А другая гостиница в центре есть? – спросила Рита с
опаской. – Менее… как бы это сказать… современная?
– Ну, тогда тебе в «Дальний Восток» надо, – сказал Семеныч,
– это отсюда два шага, по Карла Маркса. – Он отъехал от «Центральной» и снова
обогнул площадь. – Гостиница старинная, еще до революции стояла, звалась тогда
«Эльдорадо». Моя старуха в ней до пенсии работала, рассказывала, какие там
потолки высокие да люстры кованые, старинные. Слава Богу, хватило ума не
повыкидывать красоту. Правда, удобства там по большей части в коридоре, но
тебе, может, повезет, если шоколадку дашь администратору.
Рита уже знала, что по-русски «администратор гостиницы» – то
же самое, что портье. Но насчет шоколадки ничего не поняла.
– Что? – удивилась она.
– А что? – удивился и Семеныч. – Гляди, что проезжаем: Дом
Коммуны, Центральный универмаг, кинотеатр «Совкино», ресторан «Уссури»,
кинотеатр «Гигант», почтамт, Дворец пионеров, Управление железной дороги,
первая булочная, «Гастроном»… бывший магазин Кунста и Альберса. А вон и
«Эльдорадо» твое, «Дальний Восток» то есть. Тут до всего рукой подать: в
«Гастрономе» поесть можно купить, правда, там очереди. А где их нет? Да и зачем
тебе магазин, в ресторане в случае чего поешь… Вон там, дальше, ТЮЗ, Научная
библиотека, рыбный магазин, площадь Комсомольская, центральный парк, Амур,
ниже, за утесом, стадион имени Ленина… Ох и большой!
– А где улица Запарина? – спросила Рита, шаря в сумке в
поисках кошелька.
– Помнишь, проезжали кинотеатр «Гигант»? От него налево
вниз, мимо радиокомитета пройдешь, ну и смотри на номера. Улица длинная, от
Ленинской идет и аж до Серышева, где штаб округа.
– А номер 112 примерно где, не знаете?
– Знаю! – изумленно уставился на нее Семеныч. – Вокзальную
перейдешь, а до Серышева не дойдешь. Аккурат возле 57-й школы этот дом стоит. А
ты там к кому? Не к нам ли с Аграфеной моей в гости приехала?
– Ну и ну! – засмеялась Рита. – Вы в том доме живете? Вот
так совпадение! Нет, я не к вам. А вы в какой квартире живете?
– В первой.
– Точно, не к вам. Я в четвертую. К Марине Ивановне
Павловой.
– Ну и ну… – хмыкнул Семеныч.
Рита глянула на водителя повнимательней. Странная интонация.
– Вы друзья с Мариной Ивановной?
