Правда, странностей здесь хватало и без потайных ходов и ужасных снов. Например, браслеты лицеистов. Я готова была поклясться, змейки меняют окраску и положение на руке в зависимости от ситуации. Они бледнели, если их владельцу плохо, и сияли, когда хорошо. Лучше всего эти изменения получалось отследить на занятиях по медитации. Меня пугало, что после пары змейки блестели не более чем у двадцати процентов студентов. Я входила в их число, а Ксюха – нет. Так-то я и заметила зависимость между самочувствием и видом браслета. Ксюхина змейка после занятий всегда была грязно-желтой, похожей больше на пластмассовую, нежели на бронзовую. Моя же, наоборот, светилась, словно ее недавно начистили. Следующая странность заключалась в том, что каждый раз после пары медитации к Ксюхе подходил Ян и обязательно обнимал. Моя подруга неизменно смущалась, но его не отталкивала, оправдываясь потом, что объятия дружеские, но меня волновало не это. После непродолжительного физического контакта с Яном ее змейка очень быстро начинала сиять, как и сама Ксюха, к которой возвращался здоровый цвет лица и хорошее самочувствие.
Мой браслет побледнел один раз с того момента, как я его получила на церемонии посвящения. Это случилось во время разговора с директором перед поездкой в Питер. Я выползла в холл в обморочном состоянии. Там ко мне подошел Влад и обнял, прямо как Ян Ксюшу. Мне стало значительно лучше практически сразу. А когда на занятиях потерял сознание Тема, его поцеловала Яна, и парень не просто пришел в себя. Он тогда до вечера чуть ли не по потолку бегал из-за переполнявшей его энергии. Я не могла понять, с чем это связано. Почему одни чувствуют прилив сил, а другие слабость? Не может ли это быть своеобразной формой энергетического вампиризма? Вопросов с каждым днем становилось все больше, а ответы если и были, то их надежно скрывало подземелье. На занятиях медитации нас подготавливали к чему-то. Вопрос, к чему? Может быть, как раз к ритуалу, о котором писала бабушка? Я этого не знала и хотела выкинуть из головы глупости, но не могла. Влад, Ян и Яна возглавляли мой список подозреваемых. Они были потенциальными нагами, а вместе с ними и весь преподавательский состав. Вероника находилась на четвертом месте после троицы своих друзей. Ее присутствие вроде бы никому не придавало сил, но девушка чувствовала прилив энергии во время занятий медитацией. После пар она была активнее, чем обычно. На щеках алел румянец, а глаза лихорадочно блестели. Да и вообще, она изрядно напоминала самую настоящую змеюку и внешне, и по характеру. Хищная, завораживающе красивая кобра, которая только и ждет удобного момента, чтобы укусить и пустить свой яд мне в кровь.
Как она на меня смотрела на следующий день после нашей с Владом поездки в Питер! Казалось, она видит меня насквозь, все знает и обязательно отомстит. Мне чудом в тот день удалось избежать неприятной встречи. Увлеченная своими расследованиями, я даже умудрилась ни разу с Вероникой серьезно не повздорить. Хотя она пыталась выловить меня после поездки с Владом не один раз. Но в субботу я проспала до обеда, потом на последней парте отсидела лекцию именитого профессора, из-за которой меня не отпустили домой на все выходные, и быстро смоталась к себе в комнату, попросив Ксюху, чтобы та прихватила мне какой-нибудь еды из столовой. Я видела, Вероника хотела подойти и до лекции, и после, но у меня получилось вовремя скрыться. А явиться ко мне в комнату она не посмела.
В следующий раз мы все же пересеклись. Это случилось в понедельник, но рядом с Вероникой был Влад, и ей осталось только буравить меня злобным и подозрительным взглядом. А потом она и сама как-то поостыла. Видимо, утихло ее желание узнать, посягала ли я на Влада или нет. В конце концов, парень не отходил он нее ни на шаг всю неделю, чем разбивал мне сердце. Его поведение злило, я несколько раз едва сдержалась, чтобы не выдать Веронике в присутствии Влада какую-нибудь провокационную гадость, но скандалы я не любила, поэтому молчала и занималась своими делами. К тому же смысла подставлять Влада не было. Я знала и понимала ситуацию с самого начала. Он ведь не давал мне ложной надежды. Так к чему ссорить его с Вероникой и наживать себе проблем? К тому же сейчас меня волновало совсем другое. Я не готова была бросить учебу и смотаться из лицея, как предлагала бабушка. Чтобы решиться на такой важный шаг, мне требовались весомые доказательства того, что здесь творится неладное. Поэтому я и наблюдала столь внимательно за лицейской жизнью.
Чем больше я присматривалась к студентам, тем отчетливее понимала: те, кто после зимних испытаний перешел на третий курс, отличаются от тех, кто остался. Они все без исключения выглядели лучше. Никогда не уставали на медитациях, и в их взгляде появлялась особенная, надменная уверенность. Словно они в один миг перешли на другую ступень эволюции и возвысились над своими однокурсниками. Я наблюдала за ними исподтишка, поражаясь пластичности старшекурсников и тому, насколько грациозно они двигаются. Словно змеи.
Я не была уверена, что оцениваю ситуацию адекватно, возможно, все странности – лишь плоды моего больного воображения, но поделиться подозрениями я не могла ни с кем, поэтому ориентировалась только на свою интуицию. Я почти перестала общаться с Ксюхой, переживая, что не смогу держать в себе тайну и проболтаюсь, к тому же подруга много проводила времени с Яном и его друзьями, в число которых входили Влад и Вероника. Мне целую неделю удавалось почти не попадаться сладкой парочке на глаза. Это было самой главной целью затворничества. Пару раз я ловила на себе задумчивый взгляд Влада, но успевала улизнуть прежде, чем парень решался подойти ко мне и поговорить.
Сегодня, благополучно переждав его пары у себя в комнате, я собралась в столовую, где договорилась встретиться с Ксюхой, но едва открыла дверь в коридор, как на пороге, словно из ниоткуда, возник разгневанный Влад и без слов втолкнул меня обратно в комнату.
– Понимаю, почему ты избегаешь меня столь упорно всю неделю, но тебе не кажется, что прогуливать занятия из-за одного незначительного поцелуя – это перебор? – буравя меня взглядом, недовольно высказал он. Его прищуренные глаза казались совсем черными и пугали.
– Я прогуляла не из-за нас… тебя, – смутилась я и отступила назад, прикидывая, как бы побыстрее сбежать.
– А по какой же причине? – вполне справедливо не поверил Влад и попытался подойти ближе, но я предусмотрительно отступила в сторону.
– Просто не хотела идти, – попытка прорваться в коридор мимо парня закончилась неудачей. Он преградил мне дорогу, уперевшись рукой в косяк двери.
– Прости, – его слова звучали искренне. Влад стоял рядом и смотрел на меня виновато. На лице застыло выражение скорби и раскаяния. Мне даже стало неловко, словно это я его чем-то обидела. Он был такой близкий и потерянный, что с трудом получилось сдержаться и не обнять его за шею.
– За что простить? – Комок застрял в горле, а на глаза навернулись слезы. Мне совсем не хотелось с ним разговаривать. Точнее, мне хотелось совсем не разговаривать, и я ненавидела себя за эти глупые мечты.
– Ты знаешь, мне правда очень неудобно, – взъерошил Влад волосы и отвернулся. – Той ночью на меня нашло какое-то наваждение. Я не должен был тебя целовать. Причем два раза. Может, мы и правда не учли фактор фирменного кофе?
