Джоди вспорхнула на табурет и развернула газету, чтобы не встречаться взглядами с пьяницей на соседнем табурете — тот уставился на нее из-под набрякших век. Не сработало.
— Пырстите, я не мог не заметить, что вы садились. Я тоже вот сел. Мир тесен, а?
Джоди кратко глянула на него и улыбнулась. Ошибка.
— Вам взять выпить? — спросил пьяница.
— Спасибо, не пью, — ответила Джоди, размышляя: «Зачем я вообще сюда пришла? Что я рассчитывала совершить?»
— Это из-за моей прически, да?
Джоди посмотрела на парня. Примерно ее ровесник и лысеет — скверная пересадка волос еще не вся вылезла. Похоже, его череп обстреляли из пулемета, заряженного кустиками поросли. Ей стало за него неловко.
— Нет, я действительно не пью.
— А минеральную воду?
— Спасибо. Я ничего не пью.
Из-за ее спины раздался мужской голос:
— Она выпьет вот это.
Джоди обернулась: костно-бледная рука подвинула к ней по стойке стакан с густой исчерна-красной жидкостью. Указательный и средний пальцы на ней казались короче, чем нужно.
— Они еще не отросли, — произнес вампир.
Джоди отпрянула от него так решительно, что чуть не опрокинулась с табурета. Вампир поймал ее за руку и придержал.
— Эй, приятель, — сказал Кустик Волос. — Руки.
Вампир отпустил Джоди, дотянулся и пригвоздил Кустика к табурету, положив руку ему на плечо. Глаза пьяницы расширились. Вампир улыбнулся.
— Она разорвет тебе горло и выпьет твою кровь, пока будешь умирать. Ты этого хочешь?
Кустик рьяно замотал головой.
— Нет, у меня уже есть бывшая жена.
Вампир отпустил его.
— Уходи.
Кустик соскользнул с табурета и убежал в толпу на танцполе. Джоди тоже вскочила и кинулась было за ним. Вампир поймал ее за плечо и развернул к себе.
— Не стоит, — произнес он.
Джоди перехватила его запястье и сдавила. Человеческая рука от такой хватки уже потекла бы кашицей. Вампир лишь ухмылялся. Джоди вперилась ему в глаза.
— Отпусти.
— Сядь, — сказал он.
— Убийца.
Вампир откинул голову и захохотал. На них было посмотрел бармен — эдакий мясистый спортсмен, — но быстро отвел взгляд. Еще один громогласный пьянчуга.
— Я могу тебя завалить, — сказала Джоди, не очень сама в это веря. Хотелось вырваться и убежать.
Не сбавляя улыбки, вампир сказал:
— Интересный газетный репортаж получится, нет? «Бледная пара уничтожает клуб в семейной ссоре». Начнем?
Джоди отпустила его запястье, но взгляд не отвела. Его глаза были сплошь черны, без всякой радужки.
— Чего ты хочешь?
Вампир перестал играть в гляделки и покачал головой.
— Птенчик, я хочу, разумеется, твоего общества. Теперь сядь.
Джоди снова забралась на табурет и посмотрела в стакан перед собой.
— Так-то лучше. Все почти закончилось, знаешь. Я не думал, что ты продержишься так долго, но увы, всему должен настать конец. Игра стала слишком уж публичной. От стада тебе придется отбиться. Они тебя не понимают. Ты уже не принадлежишь к ним. Ты их враг — и сама это знаешь, не так ли? Ты это знала с первой своей жертвы. И даже твой хомячок это знает.
Джоди затрясло.
— Как ты проник к нам в студию и украл книгу?
Вампир снова ухмыльнулся.
— Со временем развиваются кое-какие таланты. Ты еще молода, не поймешь.
Чему-то в Джоди хотелось заехать по этой роже кулаком и сбежать, но другая ее часть требовала ответов на все те вопросы, что носились у нее в голове с той самой ночи, когда она превратилась.
— Почему я? Зачем ты сделал это со мной?
Вампир встал и потрепал ее по плечу.
— Все почти завершилось. Печаль от домашних хомячков в том, что они рано или поздно умирают у тебя на руках. Когда ночь на исходе, остаешься один. Вскоре ты очень хорошо узнаешь это чувство. Пей до дна. — Он повернулся и ушел.
Джоди смотрела ему вслед: что ушел — это облегчение, но она была разочарована. Столько вопросов.
Она взяла стакан, понюхала жидкость, и ее чуть не стошнило.
Бармен хихикнул.
— У меня раньше никто не заказывал чистый двойной гренадин. Вам подать еще что-нибудь?
— Нет, мне надо его догнать.
Она схватила газету, соскочила с табурета и вверх по лестнице выбежала из клуба. Оказалось, если все время опираться на пятки, на высоких каблуках можно бегать. Лишняя галочка в пользу вампирской силы, подумала Джоди.
Она схватила за плечи вышибалу и развернула к себе.
— Видели, только что вышел худой бледный тип?
— Туда. — Вышибала махнул вдоль по Гири на восток. — Пешком.
— Спасибо, — бросила Джоди через плечо, выскакивая на тротуар. Побежит, как только отойдет от клуба чуть дальше. Она промахнула целый квартал, после чего сообразила снять туфли и дальше нести их в руках. На улице никого не было и стояла тишина — лишь жужжали провода и мягко шлепали по тротуару ее собственные ноги.
Джоди пробежала десять кварталов, пока не заметила его — еще кварталом дальше. Он стоял, опираясь на фонарный столб.
Она остановилась, и вампир обернулся.
— Так что же, птенчик, ты намерена делать, когда поймаешь меня? — очень тихо спросил он, зная, что она все равно услышит. — Убьешь? Выдернешь указатель и вгонишь мне в сердце? Оторвешь мне голову от плеч и станешь играть с нею в куклы, покуда тело мое будет биться на мостовой? — Вампир помахал руками, изображая, как тело станет это делать, закатил глаза и усмехнулся.
Джоди ничего не ответила. Она не знала, что станет делать. Это она еще не придумала.
— Нет, — наконец сказала она. — Как мне остановить тебя, чтоб ты не убил Томми?
— Они всегда тебя предают, знаешь. Такова их природа.
— А если я уйду? И не скажу, куда?
— Он знает, что мы существуем. Мы вынуждены прятаться, птенчик. Всегда. Полностью.
Джоди стало до странности спокойно. Может, потому что она услышала это «мы». Может, из-за того, что, не повышая голоса, разговаривала с кем-то за квартал. В чем бы ни была причина, Джоди не боялась — по крайней мере за себя. Она сказала:
— Если нам надо прятаться, зачем же тогда убивать?
Вампир снова рассмеялся.
— Тебе когда-нибудь кошка приносила убитую птичку?
— Зачем?
— Подарки, птенчик. Теперь, если ты намеревалась меня прикончить, сделай одолжение. Если же нет, ступай играть со своим хомячком, покуда еще можешь.
