– Видишь? И у тебя проблемы с клиентами.
– Верно. – Джон знал Эми достаточно давно и потому доверял ей. Впрочем, в Китае доверие – скорее концепция; на практике никто никому не доверяет. Вместе с Эми Нокс вывернул наизнанку, к обоюдной выгоде, немало законов об импорте-экспорте.
Кончиками пальцев он провел по животу и груди Эми. Она затрепетала.
– Ох, как хорошо!
Телевизор продолжал бухтеть; правда, теперь звуки, им маскируемые, не имели отношения к незаконным коммерческим сделкам. То были вздохи от непристойных, почти болезненных прикосновений; звуки ускоренного дыхания. То были лаконичные приказания. То были женские крики в подушку и мужской рык, трение разгоряченной кожи и приглушенные стоны. И хихиканье двоих заговорщиков, понимающих, что более никто не стоит подобных наслаждений.
Когда Эми ушла, Нокс заказал в номер чашку эспрессо. Принял душ, оделся; дважды вынимал нож из ножен, смотрел на лезвие, будто взглядом мог сделать его еще острее. Затем нехотя набрал телефонный номер. Использовал iPhone – пусть Дулвич платит за звонок, зато прослушки можно не бояться. Слышимость была как через дверь, а не через океан.
– Привет, братишка, – сказал Джон.
– Джонни! – Один Томми имел право так называть Нокса. Томми задыхался от восторга, словно к их дому только что подъехал фургон с мороженым.
При соответствующем лечении, наблюдении и строгом режиме дня Томми вполне адекватен. Вполне себе деловой партнер, надежный человек. Чересчур увлекается компьютерными играми. Освоил общественный транспорт. Переход от детства к взрослению начался. Слава богу, Томми не догадывался, кто контролирует все его действия. Нокс хорошо замаскировался.
Пропущенный платеж он счел поводом забить тревогу. Джон не стал проверять счета компании онлайн – не хотелось давать китайским властям доступ к их с братом бухгалтерии. Еще накопают лишнюю информацию.
– Как дела? – спросил Нокс.
– Отлично.
– Как бизнес идет?
– Лучше не бывает.
– У меня проблема. Крошечная.
– Где?
– В Шанхае. Эми не получила денежного перевода.
Молчание.
– Я говорю о даме с жемчугами.
– Но я ведь перевел деньги. Уже давно.
Ну и дела, подумал Нокс.
– Конечно, ты их перевел.
– Если бы платеж не прошел, мы бы знали, разве нет? – Томми скривился при мысли об электронных деньгах.
– Должны были бы знать.
– Намекаешь, что я должен был бы знать? – уточнил Томми.
– Я этого не сказал.
– Не сказал, так подумал.
– Томми, не утрируй. Я ничего такого не думал.
– Считаешь, я накосячил.
– Если б ты накосячил, я бы так и сказал. Ты же знаешь – я не любитель мягких выражений.
– Тогда зачем ты звонишь? Если я не виноват?
– Мы с тобой, Томми, задолжали кучу денег очень важному поставщику, и я хочу разобраться, по какой причине. Только и всего. Не делай из мухи слона.
– Надо будет уточнить у Эвы. – Эва, Эвелина Риттер, вела у них бухгалтерию.
– Обязательно. Для начала. Попроси у нее подтверждение о переводе денег. Если по какой-то причине платеж не прошел…
– Мы пошлем его повторно, – докончил фразу Томми.
– Ты запиши, чтобы ничего не забыть.
– Я записываю, не дурак же.
– Надо будет и остальные платежи проверить. Пусть Эва тебе поможет. Не понимаю, как она проворонила этот платеж; впрочем, еще и не то бывает. Зуб даю, это здешний банк накосячил; а каковы китайские банки, ты не хуже меня знаешь.
Томми был влюблен в хорошенькую Эвелину, как школьник. Ноксу такое развитие их отношений не нравилось; порой он валил все на собственную ревность к Эвелине, а порой интерес молодой привлекательной женщины к парню вроде Томми, замкнутому, с явными проблемами в общении, казался ему подозрительным. Как бы то ни было, Эвелина проводила с Томми немало времени, притом проводила с пользой, – и Нокс не вмешивался. Слава богу, Томми доволен и не одинок.
– А как вообще дела? – спросил Джон.
– «Тайгерс» продули.
– Вот блин.
– А ты как, Джонни?
– Подумываю, не заняться ли импортом винтажных мотоциклов. – Нокс прокручивал эту версию в голове достаточно долго, чтобы почти в нее поверить.
– Что, серьезно?
– Тут такие машины попадаются, пальчики оближешь. Китайцы годами плагиатили «BMW» и некоторые русские модели. Получилось даже лучше оригиналов. Купить можно за бесценок, довести до ума и продавать во много раз дороже.
– Мне нельзя водить мотоцикл, – совсем по-детски пожаловался Томми.
– Бывают мотоциклы с колясками. Так что и ты тоже прокатишься.
– И я тоже прокачусь, – передразнил Томми. Передразнивает – значит, устал. По телефону ему говорить труднее, чем вживую. Врачи не могут объяснить и половины процессов, происходящих – или не происходящих – в голове у Томми.
– Давай закругляться, – сказал Джон.
– Звонить из Китая дорого, – согласился Томми.
– Как выяснишь у Эвелины насчет платежа, напиши.
– Напишу.
– Ты славный парень, Томми.
– Я скучаю по тебе, Джонни.
Томми нажал «отбой». Медленнее, чем следовало, Нокс отнял телефон от уха. Сердце колотилось гулко, звонко. Помня о бдительности ночного сторожа, Джон спустился по лестнице и выскользнул на улицу, бесшумно закрыв за собой дверь.
За спиной раздался голос Грейс:
– Хорошо проводите время?
– Для того и приехал сюда, – тотчас парировал Нокс. Повернул голову. Грейс шагнула из темноты. Джона шокировало не само присутствие Грейс, а то обстоятельство, что он Грейс не заметил.
– Смазливенькая шлюшка. Распространенный типаж. Многие ведутся, – прокомментировала Грейс.
– Вот не знал, что вам до этого есть дело.
– Вы куда-то собрались. Видимо, прокатиться. – Грейс заметила мотоциклетный шлем.
– Допустим.
– А меня не позвали.
– Таков мой план, – кивнул Нокс.
Грейс приняла позу Наполеона. В ее исполнении выглядело вызывающе, даром что она не могла поднять глаз на Джона.
– Мы так не договаривались, – выдавила она куда-то в сторону.
– Вы правы.
– Тогда чем объясняется ваше поведение?
– Тем, что я так решил. Решил прощупать почву. Заранее.
– Не надо меня опекать, Джон Нокс.
