Потом по земле Мачкой-Артановского района долго гулял мой фоторобот с многообещающей надписью: «Эта голова стоит пятьдесят тысяч долларов» — немалые деньги для ичкерских крестьян, да еще по военному времени.
И хотя с той поры много воды утекло, я не сомневался, что Зелимхан меня не забыл. Я, например, про такое помнил бы до самой смерти…
Итак, Ахсалтаков по-хозяйски уселся на почетное место рядом с водителем, присмотрелся к полковнику — ни один мускул на лице не дрогнул при виде машкерадного прикида потенциального собеседника — и поднял взгляд на меня.
«Эх, полковник, прав ты был!» — запоздало метнулась в голове праздная мыслишка. — Надо было маску надевать. И потом — кто это не верит, что земля имеет форму чемодана?»
Во взгляде бывшего полевого командира сквозило безразмерное удивление. Помотав головой, он крепко зажмурился, вновь открыл глаза… И бесстрастно произнес — практически без акцента:
— Ну, здравствуй, Иван. Клянусь Аллахом — не ожидал…
Глава 5
Вообще-то путешествовать я люблю. Особенно если перемещение из пункта А в пункт Б обставлено с максимальным комфортом, а впереди маячит перспектива огрести кругленькую сумму «зелени».
Так уж получилось, что всю свою сознательную жизнь мне приходилось путешествовать не по своей воле — никто не спрашивал, хочу ли я отправляться в то место, куда послали, а просто давали команду «фас!» и непременно требовали вернуться с положительным результатом. Никакого вознаграждения за этот самый результат не предполагалось, а условия существования в моих военных походах были настолько скверные, что лучше не вспоминать.
Здесь же все было с точностью до наоборот: комфортабельная тачка, хорошая еда, веселая компания и уверенность в неизбежном вознаграждении за ратный труд. И самое главное — никто не настаивал, чтобы я отправлялся в это путешествие: все решалось на добровольных началах. Можно было отказаться и сидеть дома, почитывая книжки в ожидании очередного посещения Элен. Только почему я должен отказываться? Это моя обычная работа, к которой я привык и за которую получаю недурственные деньги. Вероятность потяжелеть в этом деле на энное количество граммов свинца была примерно такая же, как и в обычном рейде в ЗОНУ, а шансы на благоприятный исход имелись чуть ли не на порядок выше: все продумано до мелочей, учтены даже самые незначительные детали.
Так что вроде бы не было повода впадать в меланхолию, не позволяющую вкусить в полной мере все прелести веселого автокруиза. Тем не менее, по мере приближения к ЗОНЕ, червь сомнения все более и более точил мою легкоранимую душу. А не сваляли ли мы дурака, заключив договор с таким отпетым головорезом, как Зелимхан Ахсалтаков? То, что он в настоящий момент занимает какой-то там высокий пост в правительстве Ичкерии, ровным счетом ничего не значит. От этого матерого волка можно ожидать всего.
— Ты че такой кислый? — Джо озорно щелкнул чертика, болтавшегося посреди лобового стекла «Ниссана». — Щас тачки сдадим, стволы толкнем и закатимся на пару недель в Монте-Карло… Погуляем от пуза… А? Прикинь: мы — и вдруг в Монте-Карло! Вот это прикол так прикол!
— Ну и что ты там собрался делать, в этом Карло? — хмуро полюбопытствовал я. — Чего ты там забыл?
— Как чего? — удивился Джо. — Да на двести штук баксов я там такого отчебучу! Мммм… — Он мечтательно закатил глаза и картинно всплеснул руками, на секунду выпустив баранку, — и тут же чуть было не урулил в кювет.
— На дорогу смотри, Обломов! — сурово прикрикнул я. — А то до ЗОНЫ не доедем, не то что до твоего Монте… Выровняв машину, Джо продолжал:
— В казино прошвырнемся, ну, в рулетку или еще чего там… А потом, знаешь, я ведь воспитан на старых традициях — в духе интернациональной дрючбы: все люди братья, и так далее… Короче, есть желание побрататься с неграми. Врубаешься? Отдрючить какую-нибудь симпотную негритоску во все места, чтобы визжала, как порося, а потом найти какого-нибудь здоровенного негра, зарядить ему в репу без базара и окучивать его до тех пор, пока не обсерется. Прикинь? У-у-у-у…
Блеск! А потом еще добавить — за то, что обосрался! Вот это я понимаю! Вот это отдых. А то всю жизнь прожил — ни разу не был в Европах…
— Ну и дурень ты, Сашка, — мрачно заметил я. — У негритянки ты подхватишь СПИД, за негра посадят в полицейский участок, к гомосекам в камеру, — они же там не разбираются, что ты бывший сотрудник с правом отдельного содержания, а свои двести штук спустишь за один вечер — там мастера выкачивать бабки у таких, как ты. И потом — надо же ведь еще эти двести штук получить…
— Да-а-а, совсем плохой, — осуждающе протянул Джо. — Никак не можешь освоиться в роли контрабандиста? Или вонь действует? Чеснока поешь — сразу запах отобьет…
Недовольно хмыкнув, я отвернулся к окну, давая понять, что не желаю общаться. Джо был отчасти прав: в качестве «сталкера» мне еще выступать не приходилось. Да и насчет вони тоже: несмотря на то, что мы тщательно вымыли салон «Ниссана», сладковатый запах разлагающейся крови был довольно ощутимым и действовал на нервы… В машине всегда найдутся щели, в которые не залезешь щеткой, а производить полную разборку салона было некогда: составляя «график» работы, мы не предусмотрели такой вариант… А все зловредный Лось: приспичило ему, видите ли, рассчитать резвого бандюгу возле салона да при отрытых дверях. Результат налицо — две дырки в спинке задней сидушки плюс тошнотворный аромат, преследующий нас вот уже четвертый час… Хотя, если подходить объективно, Лося можно обвинить лишь в наличии отменной реакции. Он успел нажать на спусковой крючок чуточку раньше, чем шустрый «автолюбитель» выдернул из-под сиденья взведенный «АКСУ»…
Итак, мы путешествовали в составе колонны из трех машин: два джипа «Ниссан-Патрол» и «Нива», которая согласно легенде предназначалась для возвращения из ЗОНЫ.
Для экстренной связи с полковником у меня имелся мобильный телефон, а на случай утряски официальных вопросов с наиболее бдительными гаишниками в «бардачке» лежали по всем правилам оформленные на машины липовые бумажки. Для супербдительных сотрудников в нагрудном кармане рубашки Джо имелись заранее приготовленные бумажки иного качества: дензнаки розовой расцветки, расфасованные по четыре и обернутые пятой купюрой (среднестатистическая такса в данном районе за проезд через пост ГАИ без досмотра), на сумму что-то около пяти лимонов деревянными.
И вот, ехали мы ехали, никто на нас не обращал особого внимания (имелась, знаете ли, у меня такая радужная установка, что практически на каждом посту суровые гаишники будут с пристрастием шмонать все наши тачки и все подряд изымать!): документы пришлось предъявить всего-то два раза, а деньги потребовали лишь на четырех постах из восемнадцати, и то предварительно осторожно поинтересовавшись, не имеем ли мы какого-то касательства к местным бандгруппировкам.
Казалось бы, радоваться надо — все идет как по ниточке… Но по мере приближения к ЗОНЕ светлая грусть вползала в мою душу все увереннее. Давненько я не катался по нашим дорогам на дальнее расстояние, давненько… Полагал я, по простоте душевной, что «сталкеры», с которыми мы боремся, — это очень ловкие ребята, обладающие немалой изворотливостью и чуть ли не семи пядей во лбу каждый. И чтобы «провести» свой груз по нашей территории — до границы с ЗОНОЙ, — им приходится упираться до предгрыжевого состояния, исходя кровавым потом.
