— Во как! — удивился Лось, щелкая предохранителем своего автомата. — Значит, придется грузить?
— Похоже на то, — с сожалением ответил я.
Бац!!! Джо от души зарядил в репу толстому, неосмотрительно сократившему дистанцию безопасного удаления. Тот рухнул на четвереньках в траву и разразился замысловатыми ругательствами.
— А вот это зря, — осуждающе произнес младший бандит. — За это с вас щкур будут живием снимать. Салим — двоюродный брат Рашида, ты понял, э?!
В другое время и при других обстоятельствах меня бы изрядно потешила вся эта катавасия. Как преобразились наглые ребятишки, расчухав, что мы не собираемся депортировать их в Россию, а намерены использовать в качестве заложников или еще кого там на территории республики! Распустили хвосты как павлины — гонору вагон! Но время поджимало — надо было прибыть на место до истечения установленного срока. Да и работы впереди — море, некогда развлекаться…
— Значит, самостоятельно на телегу лезть не желаете? — в последний раз уточнил я, обращаясь к младшему пленнику.
— Свободен, мальчик! — проигнорировал он мой вопрос и, выразительно щелкнув пальцами, присовокупил:
— Бабки гоните — и ходу отсюда! Через полчаса вас действительно будет искать целая рота: думаешь, Салим просто так сказал?!
— Значит, действительно придется грузить, — подытожил я и, сделав два шага в сторону, кивнул Лосю:
— Давай…
Надо вам сказать, что в нашей команде Лось — самый меткий и хладнокровный стрелок. Прошу обратить внимание на последнее определение: хладнокровный в довольно специфическом понятии этого значения.
Пук! Пук! — Лось «дал» навскидку из автомата с ПББС — и тела бекмурзаевцев, пронзенные навылет в грудную клетку, рухнули в траву. В глазах младшего я успел прочесть огромное удивление. Что поделать, парень! Смерть вообще удивительное явление во всех ее мыслимых аспектах, особенно для того, кто по простоте душевной рассчитывает прожить больше, чем ему нарисовано на карте судьбы…
Погрузив трупы на телегу, мы отыскали в траве деформированные оболочки от пуль, присыпали кровь землей — на всякий пожарный — и отправились в путь, огибая по опушке леса скальный массив… Я предвижу негодование многих читателей, возмущенных столь хладнокровным расстрелом пленных. Давайте, однако, отложим в сторону морально-этические аспекты данного деяния — по ходу повествования все встанет на свои места. А пока…
Пока вот что: до Сарпинского ущелья минут сорок езды по буеракам. Пакостей не предвидится никаких — накануне облазили здесь каждый кустик. Если не возражаете, я пока, чтобы не терять времени, посвящу вас в кое-какие детали, без знания коих некоторые фрагменты дальнейшего повествования могут показаться нагромождением отдельных описательных моментов, не имеющих под собой сюжетной основы…
Прежде всего — об особенностях региона, на территории которого происходят описываемые события. Если вы возьмете карту бывшего СССР, то увидите, что земли эти в общем-то занимают совсем незначительное место на бескрайних просторах благополучно развалившейся некоторое время назад «тюрьмы народов». Сибирь и Дальний Восток в десятки раз обширнее, и людишек там настолько же порядков поболее, и с ресурсами не в пример получше. Но именно эта территория, по которой мы с моими боевыми братьями в настоящий момент мирно везем два трупа, во все времена притягивала взоры разнообразного отребья: начиная от царственных персон и всемогущих теневых правителей различных эпох и заканчивая прожженными авантюристами как военного, так и политического профиля.
Во все времена здесь кто-то пытался кого-то завоевать и оттяпать хороший кусок землицы — несть числа примерам из исторической практики. Во все времена здесь шла в разные концы контрабанда нескончаемым потоком, а собственно здесь и вокруг здесь — в обозримой видимости — плелись разнообразные заговоры, интриги, мерзкие сплетни вселенского масштаба, и так далее, и тому подобное. Можно было бы часами перечислять, какие здесь происходили гадости, используя в качестве справочного материала исключительно периодику, даже без ссылок на засекреченные архивы, но, дабы не съехать ненароком с проторенной тропы беллетристики в непролазные хляби геополитического анализа, давайте опустим все эти животрепещущие моменты и познакомимся с весьма симпатичным южным городом Стародубовском, а также с прилегающими к нему окрестностями.
Дело в том, что я и мои боевые братья живем в этом городе — гнездо у нас тут. И работаем, удобства ради, неподалеку. А потому — прошу любить и жаловать.
Город Стародубовск издревле имеет неофициальный статус форпоста на юге России. Это последний областной центр в данном регионе, который может претендовать на обиходное наименование «русский город». Далее идет Кавказ.
Нет-нет, Федерация в Стародубовске не заканчивается — не подумайте плохого! Все по-старому, передела не было. За Стародубовском имеется довольно обширная территория, на которой расположены разнообразные кавказские республики. Но независимо от статуса и сладкоречивых уверений политиков о тотальной интернациональной дружбе, эта территория для настоящего россиянина всегда была чужой.
Когда-то эти земли, ныне именуемые республиками Северного Кавказа, были так или иначе, но по сути насильственно присоединены к России — под давлением обстоятельств, политической ситуации и целого ряда иных факторов. Сразу же за присоединением, как водится, последовала попытка ассимилировать маленькие народы Кавказа к культуре, традициям и вообще к жизненному укладу России. Попытка эта, как известно из исторической практики, потерпела жесточайшее поражение. Потому что, стремясь удовлетворить свои политические амбиции, наши политики, невежественные в вопросах законов развития параллельных цивилизаций, на протяжении многих десятков лет целеустремленно валяли дурака, не придавая значения негативным процессам, с течением времени прогрессирующим вследствие грубейших нарушений основ взаимососуществования разных народов.
Горные камни не в состоянии расцвести по весне, будучи посажены осенью даже в самую благодатную почву равнины. Равнинные цветы, высаженные в скалах, моментально захиреют и увянут. И вовсе не потому, что им не нравятся эти скалы. Просто климат неподходящий.
Ничего не проходит бесследно — это общеизвестный факт. Царская Россия когда-то сорок семь лет воевала с народами Северного Кавказа, не особо вдаваясь в подробности существования иноплеменных образований и совершенно не заботясь о последствиях этой войны. Вряд ли кто из тогдашних властей предержащих подозревал, что желание иметь под рукой благоприятные во всех отношениях (ну, разве что за исключением яростного сопротивления аборигенов) территории на юге стократно аукнется спустя полтора столетия. Но ведь каждое действие рождает противодействие: это закон физики, тысячекратно подтвержденный и втиснутый в формулу — тут уж ничего не поделаешь.
Следствием присоединения кавказских народов к России и попытки ассимилировать их уклад к российскому образу жизни явилось весьма специфическое отношение кавказцев к россиянам. Русский мужик, будь он хоть трижды атлетом и мастером разнообразных единоборств, на улицах Назрани, Нальчика, Грозного и так далее меньше всего ощущает себя мужиком. Кавказские джигиты в совершенстве владеют искусством подавлять своей самостью любого жителя равнины и внушать ему, что он существо третьего разряда, ходячее недоразумение и вообще не имеет права носить штаны. Русская пригожая дама на этих же самых улицах должна крутить головой на триста шестьдесят градусов и постоянно помнить, что ее гарантированная законом безопасность в данном регионе понятие относительное. Ее могут мимоходом похлопать по упругому заду, залезть под юбку и вообще подскочить на машине, схватить в охапку и увезти безвозвратно куда-нибудь в горы. Джигиты — народ горячий. Правда, горячность эта на кавказских женщин не распространяется. Ингушка, чеченка, кабардинка и так далее чувствуют здесь себя прекрасно и уверены, что никто их не посмеет тронуть. Не верите — поезжайте сами и убедитесь.
