— Ата, — скептически ухмыльнулся я. — Заговорщики, короче. И поддерживают связь с моей горячо изыскуемой командой. Или вообще — они у них на хуторе живут. Вот оно! Уединенное местечко, и в то же время массовый приток граждан… Но тогда в список подозреваемых должно отнести всех, к кому ходят много людей — врачей, механиков, мельника, вулканизаторщиков, слесарей, столяров… А если половина из них живут на своих отдельных хуторах — то вообще! Сразу все ясно! И у каждого что? Моя команда. На хуторе. На ху… На ху… На хуторе мы жили. И ба… И ба… И бабочек ловили. И бли… И бли… И блинчики пекли.
— У стенки спал, нах? — озадаченно поинтересовался атаман. — Танька ночью не дала? Чего такой бурный, нах?
— Меня всегда удивлял присущий дилетантам оптимизм, — огорченно пояснил я. — Почему-то каждый бухгалтер считает, что все поголовно сыщики — конченые дебилы, а он — гений потаенный, блин, Шерлок всенародный, непременно раскрыл бы самое загадочное преступление. Каждый каменщик свято верит, что он вполне обойдется без советов профессионала и на три счета единолично расколупает одну из самых запыленных тайн ЗОНЫ, которая в принципе разрешению не подлежит…
— Они на хуторе живут вшестером, — проигнорировал мое замечание атаман. — Два брата, их жены и двое пацанов — сыновья старшего брата. Меньшой только по осени обженился, его баба на сносях — к июлю наследник будет. Или наследница — нам один хер.
— Очень приятно, что ты в курсе демографической статистики за район, — вежливо нахамил я. — Особливо в свете разрешения моего вопроса..
— Ну так вот, нах, живут они вшестером, — невозмутимо продолжил атаман. — А жратвы закупают каждую ярмарку как минимум вдвое.
— Не понял? — насторожился я. — Нy-ка, ну-ка?
— Харч закупают вдвое боле, чем надо им, — атаман развел руками. — А на хера? Я сам селянин, знаю, сколько чего надо, чтобы жрать от пуза, не стесняя себя ни в чем.
— Думаешь, они кому-то возят еду? — подхватил я нить рассуждений своего собеседника. — Думаешь…
— Да фуля тут думать, нах! — весело воскликнул атаман. — Столько жратвы, нах, — на хера? Как минимум еще на пятерых, шестерых. А я каждый месяц бываю у них на хуторе по делам, нах, — никого лишнего там нету. Усекаешь, нах?
— Пошли, познакомишь меня с ними. — Я возбужденно потер ладони. — А я постараюсь заинтересовать их…
— Совсем сдурел, нах? — невежливо оборвал меня атаман. — Забыл, где находишься? В лучшем случае на фуй пошлют. А в худшем — выследят и завалят. Зачем интересуешься чем попало?
— Тогда вот что… — Я произвел в уме вычисления и ничего лучшего мгновенно пришедшей, в голову стандартной идеи не придумал:
— Тогда мне потребуется твоя помощь. Помощь будет заключаться в следующем: мы с открытием ярмарки потолкаемся меж рядов, накупим всякой дряни, а потом ты заберешь Татьяну с пацанами к себе в машину. А я поеду прогуляюсь. Идет?
— Одному опасно, — предостерег атаман. — Я к тебе Петро прикомандирую. Он на вид дурак, зато проворный и быстро соображает.
— Да ты совсем меня за человека не считаешь! — обиделся я. — Я — специалист по части всего, что касается наблюдения, выслеживания, организации засад и так далее. За каким чертом мне ваш станичный киллер? Ты только забери моих, а все остальное я сам. В станице буду еще засветло — обещаю…
Братья-кузнецы оказались весьма привередливыми и обстоятельными в деле приобретения продовольственных товаров и предметов первой необходимости. Я успел обойти все торговые ряды и магазины, удовлетворить праздничные потребности своих домочадцев (атаман подкинул деньжат — не поскупился), поглазеть на соревнования по борьбе, попить пивка и слопать две безразмерные шавермы всего лишь по десять рублей — а телега с расписной дугой все стояла у ярмарочных ворот. Прискучив волочиться привязанным бычком за неугомонной Татьяной, которая наладилась вторично обходить торговые ряды — а вдруг чего не углядела с первого раза! — я вкратце объяснил необходимость отлучиться, спросил у атамана, по какой дороге удобнее всего ехать к пресловутой Кобыльей Пади, и, прихватив с собой сетку с пивом, покинул райцентр.
Облюбовав небольшой холм неподалеку от грунтовки, я загнал за него «Ниву», забрался наверх и приступил к наблюдению, совмещая оное занятие с потреблением пива и аппетитным жеванием копченого леща.
— Вот это засада! — с удовлетворением прокомментировал я свое положение. — Никаких тебе грязей да распутиц, супостатов, ползущих с ножами в зубах. Пиво, лещ, красота кругом! Жить, что ли, лучше стали?
Объект наблюдения появился спустя три с небольшим часа с начала моего сидения. Я успел изрядно продрогнуть на ветру, давно выдул все пиво, слопал леща и уже не считал, что стал жить лучше. Лучше — это когда в теплой постели, под бочком у крутобедрой казачки, и ни за кем не надо следить.
Присев в кустах, я проводил взглядом телегу с расписной дугой, которая неспешно проехала мимо холма, и минут пятнадцать ждал, когда она скроется за поворотом дороги. Кузнецы ехали весело: о чем-то оживленно разговаривали, в телеге спрятанный, задорно кричал голосом немодного Носкова магнитофон на батарейках, бубенцы звенели, звякала поклажа бутылочным перестуком. Обратив внимание на шумовую активность объекта, я решил было обнаглеть и двинуться следом на малой скорости, но вовремя передумал. А вдруг выключат магнитофон, одновременно остановившись для пописать и перестанут разговаривать? И услышат шум мотора и насторожатся? Нет, лучше действовать старым проверенным способом: от кочки к кочке.
Как только телега исчезла за ближайшим поворотом и выпала из поля моего зрения, я спустился с холма, завел двигатель и медленно прокатился к следующей возвышенности, располагавшейся неподалеку от дороги. У возвышенности встал, заглушил двигатель, забрался наверх и следил за перемещением объекта наблюдения до тех пор, пока тот не скрылся из глаз — а заодно подыскивал очередной холмик, пригодный для организации визуального контроля.
Таким образом я поменял семь холмиков и один раскидистый дуб (ближе к Пади местность выровнялась — холмов для меня никто воздвигать не пожелал), зафиксировал четыре развилки, на которых кузнецы могли свернуть, и в конечном итоге поздравил себя с правильно избранной тактикой слежения: прямо с того последнего дуба был виден хутор, расположенный в пологой естественной впадине на берегу небольшого озерца.
Кузнецы не доехали до хутора метров триста: телега встала, один из братьев приглушил магнитофон, привстал на оси и пронзительно свистнул. Из дома выбежали двое пацанов, приблизились к телеге и с минуту что-то рассказывали братьям, оживленно жестикулируя. Послушав мальчишек, мужланы вновь тронули телегу с места и вскоре скрылись в чаще леса, опушка которого отстояла от хозяйства метров на триста.
— Ага! — тревожно воскликнул я и стремительно сверзился с дерева. Попались, голубчики! Однако на машине продолжать преследование нельзя: по лесу никак не объехать, а ломиться через открытый участок не совсем прилично — домочадцы кузнецкие обязательно увидят и могут шумнуть. А если пешим, придется поторопиться: расстояние между мной и объектом наблюдения весьма значительное, коли промедлить, запросто можно потерять их в лесу.
