— Только не убивайте, сынки, — хныкал под наволочкой дед. — Только не губите…
Вступать в речевой контакт со сторожем Сергей не стал: голос — веская улика. Стремительно вернувшись во двор, уничтожил электромотор ворот багром с пожарного щита, багром же привел в негодность два огнетушителя и, подпалив бензиновую дорожку, выбегавшую из крайней двери, во все лопатки рванул прочь.
Отъехав пару кварталов, остановил машину и запечатлел результата над гаражом бесновались пропитанные густым чадом языки буйного пламени.
— Два—ноль…
Вторая акция получила более вескую оценку СМИ и пострадавших. В хронике происшествий, помимо всего прочего, имелись целых три абзаца на заданную тему: обстоятельства, версия и… заявление пострадавших о готовности выплатить десять тысяч у.е. за любую информацию о поджигателях.
— Домой, ребята, домой! — с большим внутренним удовлетворением отреагировал на сообщение вредитель. — Родина стонет без ваших крепких рук. Не фиг тут сидеть — здесь, между прочим, все горит помаленьку…
Третья акция из разряда простого вредительства выпадала напрочь. Выпадала она также из спланированного на подготовительном этапе хронологического ряда, строившегося на принципе поступательности и пошагового увеличения степени ущерба, наносимого врагу.
Получилось так потому, что в процессе осуществления практической части программы юный партизан столкнулся с острой проблемой нехватки наличности. За время «левого» таксишного бизнеса Сергею удалось скопить немногим более двух тысяч долларов, из которых почти тысяча была выплачена Герасиму в качестве гонораров за обучение. При детальной же разработке следующего по графику после гаража «объекта» выяснилось, что спецаппаратура и дополнительное дорогостоящее оборудование понадобятся уже прямо сейчас, а не на момент подготовки десятой по счету акции. В частности, уже прямо сейчас возникала необходимость «снимать» информацию с окон, слушать с достаточно большого расстояния личные разговоры и вести наблюдение в ночное время. То есть требовались как минимум: лазерный сканер, узконаправленный микрофон и прибор ночного видения. Кроме того, в самом ближайшем будущем могли понадобиться такие незатейливые вещицы, как радиомаяки с приемником; радиомикрофоны — и тоже с приемозаписывающим устройством; портативные видеокамеры с автономным питанием и ряд других безделиц.
Увы, из технических средств на момент возникновения надобности в оных пламенный товарищ Кочергин имел лишь семейную цифровую видеокамеру, диктофон и хороший двенадцатикратный бинокль, оставшийся от отца — заядлого охотника Бинокль тому, в сущности, был нужен, но ввиду сильного душевного расстройства он его забыл забрать, а возвращаться по такому незначительному поводу было просто неприлично.
Где всю эту неудобь достать, Сергей знал — «навел мосты» в ходе подготовительного этапа (оказалось, что в Москве есть места, где практически легально, с выписыванием товарного чека, можно достойно экипировать резервный штат такой службы, как, допустим, «SIS»).
Оставалось дело за малым — деньги. Причем не какие-нибудь триста баксов, запрошенные Герой за малый набор начинающего киллера, а как минимум на пару порядков больше.
Брать деньги из семейного бюджета было неудобно и неэтично. Поди-ка, объясни матушке, за каким ржавым дюбелем тебе единовременно понадобились от тридцати до ста тысяч у.е.?!
— Большевики, конечно, были большущими моральными уродами. Но их практика «эксов» на этапе подготовки к революции, вне всякого сомнения, заслуживает самого пристального внимания…
В качестве объекта «экса» Сергей избрал одну из самых фешенебельных московских гостиниц — «Мэдисон-Кавказскую», которая не просто «сидела» под чеченами, а являлась полной собственностью диаспоры. Нет, рвать тротилом или брать штурмом гостиницу юный экспроприатор не собирался: тротила не было, да и бойцы для штурмовых групп пока что отсутствовали. Кроме того, в гостинице проживало много иностранцев, нормальных деловых людей отечественного производства, да и штат секьюрити в разряде рядовых сотрудников состоял почти полностью из русаков.
Юного диверсанта заинтересовал гостиничный механизм оприходования суточного, трехдневного, недельного или ещё там какого круговорота наличности. Элементарная логическая цепочка по принципу сообщающихся сосудов В огромной гостинице ежедневно бывает масса небедного люда, тратят деньги в различных местах: пунктах обмена валют, нескольких ресторанах, барах, казино, на ласковые прелести высокооплачиваемых «ночных бабочек», наркотики разной степени тяжести, иные услуги ненормативного характера, да и нормативного тоже. А в России в отличие от вечно загнивающего Запада далеко не все имеют обыкновение расплачиваться кредитными карточками.
Вопрос: куда в конечном итоге деваются вот эти наличные, поступающие ежечасно и на какой-то незначительный срок складируемые где-то в гостинице? Товарищи чечены — рыцари узких горных троп, презирающие рабскую мораль нашего слабого общества, — они что, эти деньги инкассаторам сдают?
«Весьма занимательный вопрос, — похвалил себя Сергей. — А посему — немедля приступаем к наблюдению…»
Справка по, состоянию обучения диверсанта в вузе на начало подготовки к третьей акции.
В МГИМО Сергея приняли сразу на второй курс — и вовсе не потому, что ректор приятельствует со Смоленскими, старые профессора хорошо помнят медалистку Ирочку Смоленскую (девичья), а смоленский клан опять привел в движение свои одряхлевшие щупальца. Просто юноша стоил того — и, надо отдать должное экзаменаторам, данный факт был объективно оценен. Арабо — и фарсиговорящего абитуриента аккуратно отстранили от экзаменов, провели мимо деканата сразу в кабинет ректора и долго гоняли по всем разделам
— Мгэ… матушку вы перещеголяли, младой члаэк, перещеголяли! Мгэ… с небольшими натяжками, можно сразу диплом давать, — резюмировал ректор. — Но, видите ли… мгэ… в нашей практике подобные прецеденты отсутствуют, так что… мгэ… Да и не поймут нас, если мы вдруг..
Мгэ… В общем, ступайте, голубчик, на второй курс. Такое у нас уже бывало, так что — милости просим…
Учебу вундеркинд начал с циничного шантажа и выбивания для себя особых условий. Происходило это следующим образом: записав лекцию на видео, шантажист производил экспресс-анализ, отлавливал препода на кафедре, в лаборантской, либо ещё где и проникновенно сообщал:
— Вот тут у вас ошибочка, добрейший Виктор Дмитриевич, тут — неверная ссылка, а здесь вы вообще грубо от клонились от темы. Всего за пару — восемнадцать огрехов и три критических ошибки. Если вы считаете, что я не прав, опровергните меня. Только, прошу вас — аргументированно, без давления авторитетом и снисходительных интонаций…
Были и такие, что пытались опровергать и сдавались лишь после упорной борьбы. Но в основном (профессура, вообще, как загадочная птица говорун — всегда отличалась умом и сообразительностью) сразу интересовались:
— И чего же ты хочешь, грамотный ты наш? Грамотный приятно удивлял тем, что не хотел вообще ничего. Упаси бог мешаться в методические нюансы учебного процесса — это целиком ваша прерогатива! И, разумеется, никто не собирается сообщать ректору — старому другу семьи (!) обо всех этих огрехах. Это же мелочно, низко и так далее… А вот материалом я владею как минимум на четыре семестра вперед. Посему уведомляю: лекции ваши посещать мне недосуг. Нет-нет, на семинары и зачеты приходить буду, это обязательно. Поймаете на незнании — воля ваша, ставьте «пару» или незачет. Договорились? Ну вот и чудесно. Извините за отнятое время…
