— Ладно, — Сыч тяжело вздохнул. — Куда я, на хер, денусь — с подводной лодки…
В семь вечера Антон позвонил Кочергиным. Была надежда, что семья в отъезде — допустим, празднуют Рождество на даче и в ближайшие три дня в город не вернутся. Или вообще, в рождественский круиз по Европе наладились. То-то было бы здорово!
— Я вас слушаю, — трубку взяла Ирина.
— Это я… гхм-кхм… Сыч.
— А-а-а! Сыч — птичка-невеличка! — в тоне женщины Антон уловил какие-то странные теплые нотки. — Последний мужчина в моей жизни… Ты в Москве?
— В смысле последний? Да, я в Москве. Мне, собственно…
— Приезжай, — без обиняков заявила Ирина. — Один. Этого твоего Седого видеть не желаю — зануда.
— Мне, собственно, Сергей нужен, — Антон вдруг по чувствовал, что краснеет. — Я, собственно…
— Зачем тебе Сергей? — голос Ирины внезапно, безо всякого перехода зазвенел от напряжения. — Вы опять что-то замышляете?! Я не позволю в это впутывать своего сына!
— Да нет, что ты — ничего такого! — заторопился Ан тон. — У меня две кассеты… Надо перегнать видео на компьютер и обработать изображение в каком-нибудь подходящем редакторе… Просто больше обратиться не к кому… Не хочешь видеться — так и скажи, я не в обиде…
— Извини, — после короткой паузы сказала Ирина. — Погорячилась… Ты приезжай — разберемся…
Вообще-то, на амур Антон не рассчитывал. По этой части у дамы тяжелая психическая травма.
[54]
Да, дама единожды была близка с ним… но, если вспомнить обстоятельства, сопутствующие этой близости, данную ситуацию можно истолковать не иначе как жест отчаяния. Кроме того, дома взрослый сын…
— Один? — Ирина встретила гостя в коротеньком домашнем халатике, босая, с мокрыми растрепанными волосами — видимо, только что из ванны.
— Один. Как и велели. А что, собственно…
— Да брось ты свое «собственно»! — Дама приняла у гостя дубленку, схватила его за руку и потащила в спальню. — Это «собственно» у тебя нарочито получается, это не твое! Пошли, чего уперся?
— Да я… да как же… — влекомый в спальню кавалер от неожиданности и смущения утратил дар речи. — А Сергей?
— А мы одни, — Ирина заволокла-таки нашего парня в спальню и принялась лихорадочно срывать с него одежду. — Ну не стой ты как истукан, сделай же что-нибудь!
Ну и, разумеется, не вынесла душа поэта — сделал все, что требовалось. Если женщина просит… Опасался, что ударит в грязь лицом — после двух недель вынужденного воздержания-то! — но Ирина пребывала в таком страшном возбуждении, что разрядилась буквально на десятой секунде, оповестив, казалось, весь мир исступленным вскриком счастливого освобождения.
— Боже, за полтора года — первый мужик… — прошептала женщина, дождавшись финального рычания с противоположной стороны. — Как хорошо-то, господи…
— Угу, — прохрипел Антон. — Хорошо…
— Я когда твой голос по телефону услыхала — прямо — таки что-то екнуло внизу живота, — поделилась сокровенным Ирина. — Представляешь, полтора года — сын, родители, Вика… И больше никого. Никого не пускала в свой мир. И, думала, так и будет. А тут вдруг — ты… Здрасьте, явился! Прямо какое-то наваждение…
— Гхм-кхм…
— Молчи, мужлан! Я понимаю — это психическая травма, но все же… Боже, как хорошо! Ты не торопишься?
— В принципе…
— Ты ещё скажи — «как бы нет»! Московский словесный паразит «как бы» — это очень модно. Ты не торопишься?
— Нет, я не тороплюсь.
— Ну вот и славно. Лежи смирно, я тебя поласкаю…
Наш боевой конь не подвел: за час с небольшим дважды подарил даме все, что она пожелала. С некоторым опасением встретил посягательства на третий заход, но очень вовремя позвонил Сергей, желавший обрадовать матушку ежевечерним докладом.
— У нас все в порядке, — сообщила Ирина, возвращаясь в спальню и облачаясь в халатик. — Все идет по плану и есть приятный сюрприз. Пошли, ужином кормить буду…
Хозяйка обхаживала гостя и делилась новостями. Антон слушал и изредка вставлял односложные фразы. Судя по разговору, дама давно плюнула на себя — смыслом её жизни был сын. Сережка вундеркинд… Сережка лучше всех учится… Целыми днями проводит в спортзалах, бассейне, в какой-то психологической школе… Читает персидскую поэзию…
«Хасан тоже перс, — отвлекся на свое Антон. — Как поймаем, надо будет попросить зачитать что-нибудь…»
— Такие перспективы… Просто чудо… Встретил такого замечательного человека… Сейчас в пансионате «Зарница» — тридцать второй километр по Дмитровке… Привезли студентов Оксфорда на двухнедельный семинар, наших отобрали — самых-самых, и представь себе — Сергей тоже вошел в их число…
«Оказывается, на Дмитровском направлении люди ещё и отдыхают, — горько пошутил про себя Сыч. — А не только занимаются оперативной работой…»
— …Такая честь… Сейчас звонил — Джон устроил ему приглашение на конференцию… Перспективы…
— Что за конференция? — деликатно вник Антон — так, чтобы разговор поддержать. — Этих — оксфордских?
— «Ислам против терроризма». Очень представительный уровень… Возможны знакомства… Ах, какие перспективы…
— Кстати, насчет Сергея, — дождавшись, когда поток славословий по адресу Сергея иссякнет, Антон перешел к делу. — Мне бы повидаться… Ну, насчет пленки — я говорил… Когда можно дома застать?
— А мы сами попробуем, — легковесно тряхнула голов кой Ирина. — Думаю, там ничего такого сложного…
Действительно, особых трудностей процесс не составил. Перегнали записи на компьютер, отобрали наиболее удачные фреймы, затем Ирина заварила кофе и села насиловать полученные изображения. Увеличила, разбила на слои, осветлила фон, поправила оттенки…
— Это кто?!
В тоне женщины вдруг возникло некоторое напряжение.
— Это очень опасный преступник, — веско сообщил Антон. — Убивает всех подряд, все взрывает и так далее. И мы его ловим.
— Господи… Нет, не может быть… Охарактеризуй мне его.
— Что — «не может быть»?
— Нет — ты охарактеризуй!
— Ну, ладно, — Антон не стал запираться, но охарактеризовал со своей точки зрения, с позиции воина. — Старичок — где-то под семьдесят. Но очень шустрый — настоящий акробат. Запросто сигает со второго этажа, стреляет навскидку, хорошо бегает, классно водит машину. Хитер, как лис, бесстрашен, как волк. Жесток и хладнокровен. Убил кучу людей. Хороший солдат, одним словом.
— Ну, слава богу! — Ирина облегченно рассмеялась. — Придет же в голову такое! Да, это лишь внешнее сходство, а так — ничего общего. Наш — слегка за пятьдесят, типичный британский подагрик с тросточкой, двигается с тру дом, интеллектуал, джентльмен, мягкий, душевный…
