— Пук! — Олег ткнул инвалида глушителем под правое ребро и нажал на спусковой крючок.
— Хор-р-р… — захрипел Толхаев, хватаясь за печень. — Ты-ы-ы…
— Снимай, гаденыш!!! — тихо рявкнул Олег, заметив, что Альберт опустил камеру и хватает ртом воздух. — Это он заказал твоего отца! Снимай, я сказал!!!
— 0-о-охх! — мучительно выдохнул Толхаев. — Я не… не хотел…
— Ты умираешь, Гриша, — присев рядом с коляской, жарко зашептал на ухо умирающему Олег. — Ты умираешь! У тебя есть несколько минут — покайся, облегчи душу! Снимай, я сказал!
— Может, его в больницу? — пролепетал позеленевший Альберт. — Может, еще успеем…
— Вот это — не лечат, — буркнул Олег, грубо постукав глушителем по прижатой к ране ладони инвалида. — Это смерть. Он умрет через несколько минут, а если отпустит руку — то быстрее. А ну — дай сюда камеру!
— Идиоты, — прохрипел Григорий Васильевич, угасающим взором глядя в объектив, поднесенный к самому его лицу. — За Мартом вы — зря… Ох-ххх… Он вас — как кутят… Хх-ххх… Сдоххнете все… Как и ваш Пручаев…
— Снято, — с мрачным торжеством резюмировал Олег, выключая камеру и хватая Альберта под руку. — Все — пошли отсюда…
* * *
— Наши «объекты» куда-то направились, — констатировал Рекс, наблюдая за экраном радарного приемника, на котором ожила точка радиомаяка. — А Умник — ни в зуб ногой…
— «УАЗ» отчалил, — реабилитируясь, тотчас же доложил Умник. — Направляется по улице — к кругу. О! А еще тут образовался байкер. Байк, правда, не фонтан. Но — движется. И тоже — к кругу. В усадьбе остался инвалид в коляске — ездит по двору и зырит через щели в заборе…
— Гриша — инвалид, — задумчиво протянул Март, провожая взглядом выскочивший на круг «УАЗ». — Поистине, пути господни неисповедимы…
— А Серега Рудин — байкер, — в тон ему буркнул Рекс, кивнув на выехавший с Комсомольской мотоцикл. — И на нем маяка нету.
— Нехорошо — без маяка, — согласился Март, выруливая с транзитной площадки и аккуратно пристраиваясь вслед за Рудиным. — Так и потеряться недолго!
Наблюдали издали, не рискуя приближаться более чем на триста метров, — дважды оранжевый шлем Рудина совсем терялся в ленивом потоке транспорта, следующего по автостраде в объезд города.
— Так-так, — занервничал Рекс спустя десять минут, обнаружив, что светляк маяка вплотную подполз к границе экрана. — Ай-яяй! Я же говорил — надо было на восьми колесах ехать.
— Значит, бросаем Пса к известной матери и едем в лес, — невозмутимо пожал плечами Март, сворачивая на первую попавшуюся перпендикулярную грунтовку и направляя «девятку» к раскинувшемуся невдалеке лесному массиву — пятнышко маяка послушно поползло обратно к центру экрана. — Думаю, он вскоре присоединится к компании — сгоняет по делам и тоже — в лес… А ну, как там у нас в усадьбе?
— А у нас норма, — доложил Умник. — Музон во дворе. Только человека на коляске больше не наблюдаю.
— Не понял? — переспросил Март. — В каком смысле — он убыл?
— Он пропал куда-то, — беспечно сообщил Умник. — Но в дом не заезжал — крыльцо я вижу. Может, в сортир зарулил.
— Может быть, может быть, — Март недовольно покачал головой. — Ты не резвись там — смотри внимательно…
Слегка покатавшись по грунтовкам, причудливо выписывающим петли возле лесного массива, «иксы» вычислили наконец более-менее стабильный вектор перемещения маяка, «привязались» за ним на километровую дистанцию и тотчас же выбрались на густо поросшую травой колею, змеившуюся по кромке необъятного болота куда-то в глубь еловой чащи.
— Ну, наконец-то! — удовлетворенно буркнул Март. — Они — наши. Второй — как там у тебя?
— Норма, — слегка потухшим голосом доложил Умник. — Человека на коляске до сих пор нету. Но в дом не заезжал — гарантирую.
— А прошло уже двадцать минут, — Март резко помрачнел и, глянув в зеркало на Рекса, предположил:
— Кажется, с Гришей — беда. Готовься, брат. Чую я, не одни мы хотим с Псом словечком перекинуться…
* * *
…А Петя с операми, преследуя «УАЗ», слегка помучились — приемника, способного ловить маяк, у них не было. Но ничего, люди бывалые, тертые — справились. По шоссе вели издалека, лишь бы не терять из вида, а заехав в лес, чуть отпустили и через каждые пять минут останавливались — слушали, как там себя чувствует объект. Объект чувствовал себя нормально — мерно рычал метрах в трехстах, стабильно удаляясь вглубь.
— Приехали, — констатировал Петя, остановив машину в очередной раз и не услышав привычного рычания. — Черт! Интересно — они нас услышали или как?
— Не думаю, — невозмутимо покачал головой Ра-виль. — Мы ж потихоньку.
— А ну — взяли, — скомандовал Петя, упираясь в переднюю стойку. — Взяли, взяли — не бросать же на дороге!
Изрядно попотев, утолкали «Волгу» глубоко в кусты, расправили потревоженные ветви и, полюбовавшись на дело рук своих, трусцой припустили по дороге — благо развилки отсутствовали, ошибиться было невозможно.
Погрузку в «УАЗ» на Комсомольской наблюдали, отметили, что в грузовой отсек запихали собак, а потому, завидев вдалеке крышу сторожки, торчавшей на небольшой поляне, взяли чуть левее — под ветер. Приблизившись метров на сто, присели за еловыми стволами — наблюдать.
— Собаки — некстати, — пробормотал Вадим Кудрин. — Клыкастые, могут броситься. Может, сразу завалить?
— Мужик — некстати, — поправил Петя, глядя, как Соловей помогает дамам разгружаться. — Здоровый. И гляди, два карабина потащил. Совсем некстати.
— Подождем — мужик уедет, — флегматично бросил Равиль.
— С чего ты взял, что он уедет? — нахмурился Петя. — Второй на мотоцикле куда-то покатил — в любой момент может явиться. Надо брать, пока один!
— Инвалид остался, — пояснил Равиль. — На мотоцикле не привезешь. Значит, вернется за инвалидом.
— Думаешь?
— Уверен.
Подождали. Действительно, выгрузив вещи и коротенько проинструктировав дам. Соловей сел в «УАЗ», развернулся и покатил обратно.
— Очень хорошо, — похвалил Петя, доставая пистолет. — Оружие — к бою, господа офицеры. Разберите собак. Сразу не валите — буду бабам на психику давить.
— А если бросятся? — опасливо уточнил Вадим.
— Ну, если бросятся — валите. Тут не до разговоров. Вперед!
Ризены почуяли присутствие посторонних достаточно поздно — ветерок относил запах: бывшие сотрудники успели выйти на опушку и приблизиться к сторожке метров на пятнадцать.
— Хозяйка! Собак возьми — потолковать надо! — повелительно крикнул Петя, обращаясь к распахнутой двери сторожки — дамы только что совместно затащили какую-то объемную коробку и на несколько мгновений остались внутри, оживленно споря о чем-то с детьми.
