– Ложись спать. Я не мешаю.
– После всего, теперь…
– Я только хочу поговорить с тобой. Можно поговорить и в постели.
– Но я не хочу разговаривать. Я устал слушать про мои комплексы и сдерживающие механизмы. Иди домой.
– Виделись с Эйприл?
– Да.
– Как она восприняла это?
– Восприняла что?
– Свое мученичество. Выйти замуж за нового, пока еще любишь старого. Истинное мученичество, надо признать.
– Какие милые шуточки, – сказал Долан саркастически.
– Вы потанцевали с ней? – Майра продолжала тем же спокойным тоном.
– Примерно треть танца, да. Муж вмешался.
– Вмешался? Как странно, не так ли?
– Он упрекал меня за отсрочку их медового месяца, мол, я затащил Эйприл в театр-студию и теперь она занята в спектакле. Нормальная шутка. Но затем встрял Гарри Карлайл и стал подзуживать его сорвать наш танец. Когда мы с Эйприл отошли от стола, я увидел, что Гарри пристроился рядом с Роем. И наверное, напомнил нечто предполагающее вспышку ревности.
– Держу пари, Менефи не требовалось сильного напоминания.
– Черт, теперь это неважно. Когда я вернулся за наш столик, Карлайл ждал меня там. Он пытался намекнуть, что лучше ничего не печатать о нем в журнале.
– Ах, этот Карлайл!
– Да, известный светский доктор, его братец…
– Откуда Гарри узнал, что ты собираешься печатать о нем статью?
– Хотел бы я это выяснить! О наших планах было известно только тебе, мне и Бишопу.
– И Томасу. Вспомни день, когда ты в раздражении пытался впечатлить его списком персон, которых собираешься высветить.
– Да, и Томасу. Да…
– Томас и этот Карлайл – друзья?
– Не знаю. Но с Джеком, братом Гарри, Томас еще как знаком. Джек Карлайл. Главный рэкетир в округе.
– Надеюсь, его запугивания не остановят тебя.
– Не волнуйся, скорее наоборот. Это единственная работа, которую я проделаю с большим удовольствием. Я вообще никогда не любил его… а теперь, пожалуйста, не могла бы ты убраться?
– Ты же не собираешься отправить меня домой пешком, через весь город, в это время ночи?
– Ладно, черт возьми. Попрошу Улисса отвезти тебя домой на моей машине.
– Но зачем? Почему мы не можем поступить проще?
– Я уже говорил, – сказал Долан, вставая. – Здесь нет лишней кровати.
– Эта выглядит вполне достойно.
– Это моя кровать.
– Знаю. Прекрати строить из себя дурака.
– Я не дурак, о господи. Все прекрасно понимаю. Знаю, чего ты хочешь. Знаю, что не смогу устоять. Знаю, что мне нравится все сексапильное в мире.
– Великолепно! Теперь ты становишься самим собой, – сказала Майра, улыбаясь. – Здорово!
– …Но спать в моей кровати ты не будешь! Черт возьми, ну почему ты не остановилась в тот день выпить свою чашечку кофе!
– Замечательно! Мне нравится, когда ты выпускаешь пары! В эти минуты ты великолепен!
– Посмотрела бы ты на меня, выгоняющего женщин отсюда в четыре часа утра. Вот когда я в самом деле великолепен.
– А теперь давай…
И тут кто-то постучал в дверь.
– Входите, – ответил на стук Долан, думая, что пришел один из парней снизу, может быть Улисс.
Дверь открылась, и вошла Эйприл Коулин Менефи.
– Я не знала, что у тебя компания, – сказала она, невозмутимо глядя на Майру. – Я помешала?
– Почему же? Нет, – протянул Долан, все еще удивленный.
– Это хорошо, – проговорила Эйприл, закрывая за собой дверь.
Майра встала, громко втянув воздух.
– Не уходите, – обратилась к ней Эйприл, с улыбкой протягивая Майре руку. – Меня зовут Эйприл Менефи. Я видела вас сегодня.
– Привет! – сказала Майра, пожимая протянутую руку.
– Мисс Барновски, – представил ее Долан, очнувшись от первоначального шока. – Моя секретарша. В журнале, я имею в виду. Она помогает мне печатать. Мисс Барновски…
– Да, я знаю, – прервала его Эйприл. – Мисс Барновски.
– Она мой секретарь, – повторил Долан, глупо улыбаясь.
– Хорошо. Вы мне кажетесь ужасно привлекательной, – сказала Эйприл Майре.
– Спасибо…
– Мне жаль, что вы уходите. В самом деле. Я хотела бы узнать вас получше.
– Спокойной ночи, миссис Менефи, – произнесла Майра, собираясь уходить.
– Подожди минуту, – проговорил Долан, провожая ее до двери. – Я попрошу Улисса отвезти тебя.
– Не беспокойся, – бросила Майра через плечо, проходя через темноту гостиной…
– Она великолепна, Майк. Выглядит как девушка на рисунке Бенда. Теперь я понимаю, почему ты был столь пренебрежителен…
– О господи, у тебя в голове когда-нибудь бывает что-нибудь кроме секса? – спросил Долан, закрывая дверь.
– Это патология, – кротко согласилась Эйприл.
– Ты ненормальная. Как ты здесь оказалась?
– Не хмурься так! Вошла через черный ход, через комнату Улисса и затем по внутренней лестнице. А что?
– О господи, сдохнуть можно, – сказал Долан, качая головой. – Ты самая ненормальная из всех, кого я когда-либо встречал. Ты только что вышла замуж, это ваша брачная ночь, и ты спрашиваешь меня «а что»?
– Я спрашиваю тебя снова: «А что?» Ты не рад, что я здесь? «Это одновременно и подходяще, и пристойно», или ты не помнишь Линкольна?
– Сдаюсь, – сказал Долан, усаживаясь и запуская пальцы в шевелюру. – Положительно сдаюсь. Каждая собака в городе знает твою машину. Ты подумала, как легко тебя вычислить? Все же знают, что я живу здесь.
– Я приехала на такси, – проговорила Эйприл, снимая пальто.
– А как насчет Менефи?
– Мы поцапались, и я уехала.
– Прекрасный способ начать семейную жизнь.
– Спор, – сказала Эйприл, подходя и усаживаясь рядышком на кровать, – был о тебе. Он начался сразу же после того, как Рой помешал нам танцевать, и продолжался весь оставшийся вечер. Рой очень ревнует меня к тебе.
– Какого черта ревновать ко мне?
– Может быть, – пробормотала Эйприл тихо, широко раскрыв невинные глазки, – потому что ты – намного лучший любовник, чем он.
– Будь я проклят! – воскликнул Долан, уставясь на нее в изумлении. – Ты рассказала ему?
– Конечно.
– О господи, – простонал Долан.
– Но я здесь не только из-за этого. То есть не только, чтобы переспать; я принесла тебе кое-что, – сказала Эйприл, открывая сумочку. – Я подумала, что финансовая поддержка тебе не помешает, я помню, что наступил очередной срок оплаты за машину. – С этими словами она положила чек рядом с Доланом.
