– Это все? Ничего от мисс Лиллиан?
– Нет, сэр.
Долан вошел в комнату, снял пальто и шляпу и бросил их на стол. Закурил и сел на край кровати. Через пару минут появился Улисс:
– Видели газеты, мистер Майк?
– Обо мне?
– Да, сэр. Они говорят, что вы женились.
– Да, Улисс. Сегодня рано утром.
– Мисс Лиллиан приходила сюда, не так ли, мистер Майк?
– Нет, не думаю. Блондинка. Высокая девушка. Хорошенькая.
– Я говорю, что это она. Ее фотографии в газетах. Она очень хорошенькая. Вы собираетесь переехать, мистер Майк?
– Я не знаю. Садись, Улисс.
Улисс сел, повесив мокрую тряпку на металлическую корзину для бумаг.
– Я расспрашиваю, потому что, похоже, нам всем придется переехать. Может быть, ваша женитьба очень кстати. Этот человек был сегодня утром здесь.
– Какой человек?
– Ну этот, знаете, агент. Агент миссис Рэтклифф. Сказал, что если они заключат договор с нефтяной компанией, то снесут наш дом и построят здесь большую заправочную станцию.
– Ну что ж, думаю, настало время уходить отсюда. Мы не можем оставаться здесь вечно, тем более задарма.
– Старый дом рассыпается на куски, мистер Майк. Никто не хочет ни покупать его, ни платить за жилье.
– Это потому, что миссис Рэтклифф так долго терпела нас и ворчала лишь изредка. Надо бы с нами пожестче, особенно с теми парнями.
– Конечно. У них и пары долларов не найдется. Если б вы их не подкармливали, они бы давно померли с голоду.
– Может быть, для них лучше уехать, Улисс. Ты был здесь весь день?
– Да, сэр.
– И уверен, что мисс Лиллиан не звонила?
– Да, сэр. Никто, кроме тех двоих, о которых я говорил вам, – мисс Эйприл и человек из «Таймс газетт».
– Ладно. У меня проблемы, Улисс.
– Мне кажется, мистер Майк, у вас всегда проблемы, – сказал Улисс, улыбаясь.
– На этот раз – из-за моей дорогой женушки.
– Ее родители?
– Да. Ее старик может меня пристрелить…
– Расскажите, как он выглядит, и я прослежу, чтобы он не попал сюда.
– Меня больше беспокоит то, что я чертовски глупею при общении с женщинами. Почему, Улисс?
– Не знаю, сэр. Если бы я знал ответ, я и себя мог бы оградить от многих несчастий.
– …Послушай, Улисс. Я попытаюсь немного поспать. Если позвонит мисс Лиллиан, разбуди меня.
– Хорошо, сэр, – сказал Улисс, снял тряпку с корзины и встал. – Могу я для вас что-нибудь сделать – наполнить ванну… или что-нибудь еще?
– Нет, но знаешь что, если увидишь седого представительного джентльмена перед дверью с автоматом в руках, кричи и поскорее убегай…
Проснувшись, Долан осознал, что дождь все еще продолжается, и почувствовал в животе, прямо под пупком, нечто теплое и бодрое; затем понял, что горит свет и кто-то трясет его за плечо.
Долан открыл глаза и узнал в склонившемся над ним человеке Бишопа.
Эдди, увидев, что наконец разбудил Долана, присел на кровать рядышком с ним.
– Майк, ты проснулся?
– Да. Что случилось?
– Это насчет журнала.
– Что насчет журнала? – встрепенулся Долан, моментально сбросив с себя сон и садясь в постели.
– Карлайл изъял его из газетных киосков.
– Карлайл?
– Джек Карлайл. Я думаю, что это он. В городе в киосках не осталось ни одного экземпляра «Космополита».
– Как? Что случилось? – Долан задавал вопросы один за другим, опуская ноги на пол и хмуро глядя на Бишопа.
– Насколько я могу понять, это был обычный налет, прекрасно рассчитанный по времени, в деловой части города. Через несколько минут после плановой доставки пара-тройка парней одновременно вломилась в каждый киоск. Схватили все журналы, кинули их в машину и смылись.
– Неслабо!
– Несколько продавцов подняли шум и попытались защищаться, но бандиты приказали им заткнуться, или это будет только начало. Напоминает старую методику Карлайла. Он хочет быть чертовски уверен, что статья о его брате не попадет в тираж.
– Он не мог этого сделать! – воскликнул Долан. – Небеса, это же Соединенные Штаты Америки!
– Вечный старый звон про то, что их посадят в тюрьму. А они не могут – но делают.
– Итак, остались только журналы на почте и в соседних аптеках.
– Думаю, «летучие эскадроны» посетили уже и аптеки. Сейчас больше девяти часов. Меня не удивит, если Карлайл доберется до почты и обчистит ее тоже.
– Я надеюсь, черт возьми, что он это сделал. О господи, как я надеюсь на это! Выставится дураком перед властями…
– Забавная вещь: таким парням все равно, перед кем они предстают дураками. Черт, я пытался дозвониться до тебя два часа, а соседи сказали, что тебя нет.
– Это правда, – произнес Долан, закуривая. Затем поцокал ногтями по зубам и продолжил: – Ладно, придется напечатать второй тираж, вот и все. Сукины дети. Что он о себе думает, что он Гитлер или Муссолини?
– Таких амбиций у него нет. Черт, эта страна полна такими…
Долан задумчиво затянулся, процокал ногтями по зубам еще несколько раз, затем быстро поднялся и пошел в гостиную к телефону. Разыскал и набрал номер домашнего телефона Лоуренса; но тот, кто ответил, сказал, что мистер Лоуренс ушел и не появится дома раньше полуночи.
Долан вернулся в спальню:
– Лоуренс в кино или где-то еще. Если бы я смог связаться с ним, я бы уговорил его вызвать печатников на ночную смену, и мы бы сразу выдали второй тираж. Господи, надо же было именно сегодня ему уйти…
– Можно сделать это утром. Если только он согласится.
– Что ты хочешь сказать – «если он согласится»?
– Он же так, трость-ветром-колеблемая, ты же знаешь. Старается забиться в норку при первом признаке проблемы, и именно он – настоящая проблема для тебя. Одно слово со стороны Карлайла, и Лоуренс и не пикнет.
– Мы уговорим его!
– Не получится, если он не захочет, – сказал Бишоп. – Это его право. По-моему, мы останемся как старый ручей без запруды.
– Ты так думаешь?
– Да. Борьба только начинается. Но я не собираюсь сдаваться – я мужик крепкий. Главная же опасность грозит тебе. Карлайл все еще не воспринимает нас всерьез, а когда воспримет, то не ограничится просто «чисткой» киосков.
– Господи, это чересчур.
– Не для него. Это просто его способ предупреждения. Если в один прекрасный миг Карлайл пойдет к Лоуренсу и порекомендует ему бросить все, ты, черт возьми, прекрасно можешь представить, что случится.
