Но день прошел, и никто не явился за мной. Настал следующий день, как и должно быть, и опять-таки вдалеке не слышалось лая гончих, никто не стучал в мою дверь и не гремел цепями в коридоре. Окружающие вели себя до безумия нормально, как бы я ни озирался, охваченный сильнейшим смятением.
Было бы совершенно естественным ожидать, что крестовый поход, направленный на мое уничтожение, возглавит энергичный сержант Доукс, но даже он не выказывал намерения «достать» меня. Зловещая встреча вроде той, когда я застукал его за моим компьютером, не повторялась. Я пару раз издалека ловил его яростный взгляд, и иногда, в приступе паранойи, мне казалось, будто он все знает, но сержант ничего не предпринимал, а просто наблюдал за мной с обычной ненавистью, это стало привычным излучением на заднем плане. Даже Камилла Фигг больше не обливала меня кофе. В течение нескольких долгих, томительных дней мы вообще не сталкивались. Я случайно услышал, как Вине поддразнивал Камиллу по поводу ее нового бойфренда, и заметил, как она пунцово покраснела при его словах — видимо, он был прав. Не то чтобы я интересовался ее личной жизнью, но по крайней мере она перестала ходить за мной по пятам с опасными напитками.
Зато по пятам за мной ходил кто-то другой, и я чувствовал, как он описывает круги, оставаясь с подветренной стороны, но с каждым разом подбираясь ближе и ближе. Я по-прежнему ничего не видел, не слышал и не находил ни единого признака зловещего интереса ко мне со стороны кого-либо ни дома, ни на работе. Все продолжали относиться ко мне с обычным легкомысленным небрежением, не обращая ровным счетом никакого внимания на мою сильнейшую тревогу. Коллеги и члены семьи, казалось, были довольны жизнью до отвращения. Счастье благоухало вокруг, как летние цветы, но Мадвилл
[13]
не ведал радости, поскольку Могучего Декстера готовились атаковать, и он хорошо это знал. Тяжелая поступь Армагеддона слышалась за моей спиной, в любой момент враг мог переломить мне хребет и навсегда поставить точку.
Однако общеизвестно, что людям наплевать на страдания ближних, часто этого даже не замечают. Несмотря на мое томительное ожидание внезапного подведения итогов, вокруг кипела жизнь; точно задавшись целью потыкать меня носом в собственное горе, она, казалось, стала необычайно радужной для всех, кроме меня. Жители Майами внезапно загадочным образом преисполнились оскорбительного воодушевления. Даже Брайан и тот словно поддался ужасной легкомысленной радости, которая заразила целый город. Я это почувствовал, когда на третий день после знакомства с блогом Тени вернулся с работы. Перед домом стояла его машина, а сам он ждал на кушетке в гостиной.
— Привет, брат, — сказал он, сверкая фальшивой улыбкой.
Сначала я не понял, что он тут делает, так как Брайан обычно приезжал к нам ужинать каждую пятницу, а сегодня был четверг, но он тем не менее почему-то сидел на нашей кушетке. Из моей поврежденной головы не выходил Свидетель; я не сразу осознал, что Брайан действительно здесь, И несколько секунд тупо хлопал глазами, глядя на него.
— Сегодня же не пятница! — наконец выпалил я, и это, с моей точки зрения, было вполне логично, но Брайану мои слова, должно быть, показались смешными, поскольку его улыбка тут же выросла вдвое.
— Ну да, — подтвердил он. Прежде чем Брайан успел продолжить, вбежала Рита с Лили-Энн в одной руке и пакетом в другой.
— А, ты дома, — сказала она, побив мой рекорд по констатации очевидных фактов.
Рита бросила пакет рядом с кушеткой, и, к моему великому разочарованию, я убедился: вместо ужина он содержал только груду бумаг.
— У Брайана список, — объяснила Рита с ласковой улыбкой.
Я еще не успел понять, о каком списке идет речь и какое мне до всего этого дело; как из коридора донесся вопль Эстор, такой громкий, что стекла чуть не полопались.
— Мама! Я не могу найти туфли!!!
— Не говори глупостей, они только что были на тебе… держи, Декстер. — Рита вручила мне Лили-Энн и выбежала в коридор, вероятно, чтобы предотвратить повторный крик и спасти наш дом от разрушения.
Я уселся в кресло вместе с малышкой и вопросительно взглянул на Брайана.
— Конечно, я всегда рад тебя повидать, — сказал я, и брат кивнул. — Но почему ты приехал сегодня, а не в пятницу?
— В пятницу я тоже приеду, не сомневайся, — успокоил он меня.
— Чудесно. Но все-таки почему?
— Твоя очаровательная жена… — продолжил Брайан и кивком указал в сторону коридора, наверное, желая подчеркнуть, что он имеет в виду именно Риту, а не какую-нибудь другую из моих очаровательных жен, — попросила помочь вам с поисками нового дома.
— Так… — Тут я вспомнил о недавнем разговоре с Ритой, который, конечно же, вылетел у меня из головы, поскольку я эгоистично обдумывал свою маленькую проблему — грядущую гибель и позор Декстера. — Так, — повторил я, чтобы заполнить тишину, и Брайан подтвердил:
— Да. Сейчас подходящее время.
Прежде чем я вспомнил какое-нибудь приемлемое клише, в комнату рысцой вернулась Рита, продолжая разговаривать через плечо с Эстор:
— Сойдут и кроссовки, обувайся поживей. Коди, пошли! — Она схватила сумочку со столика. — Едем!
И вот, подхваченные ураганом по имени Рита, мы поехали.
Мы провели следующий вечер после работы, все выходные и первую половину наступившей недели, разъезжая по округе вместе с Брайаном и изучая дома. Мои разочарование и досада росли и не давали мне покоя; дома, которые мы осматривали, выглядели зловещими символами грядущего краха. Все они оказались покинуты, с неухоженными изгородями и лужайками, заросшими сорняками. Там царил мрак, так как в домах отключили электричество, и они нависали над безлюдными дворами, точно дурное воспоминание. Но они стоили относительно недорого благодаря связям Брайана по работе, и Рита врывалась в каждый следующий дом с выражением свирепой решимости, которое, похоже, успокаивало моего брата. По правде говоря, я по-прежнему продолжал озираться по сторонам, в прямом и переносном смысле, но Рита превратила процесс поиска в нечто настолько лихорадочное И всепожирающее, что я порой надолго забывал про Тень— Иногда аж на целых пять-шесть минут.
Даже Коди и Эстор прониклись общим настроением. Они с широко раскрытыми глазами бродили по заброшенным пустым домам, разглядывая комнаты и дивясь обширному пространству, которое будет принадлежать им. Эстор вставала в центре какой-нибудь бледно-голубой спальни с дырявыми стенами, смотрела в потолок и бормотала:
— Моя комната… моя комната.
А потом в комнату врывалась Рита и гнала всех в машину, сопровождая это стремительным монологом: мол, и школа тут неподходящая, и налоги слишком высоки в связи с зональным тарифом, и нужно целиком менять проводку и трубы. Брайан улыбался, первоклассно имитируя восторг, и вез нас в следующий дом.
Поскольку Рита находила возражения, одно другого нелепее, в адрес каждого дома, который мы смотрели, новизна постепенно выветрилась. Улыбка Брайана наконец померкла и сделалась откровенно фальшивой, а я ощущал сильное раздражение всякий раз, когда мы садились в машину и ехали дальше. Коди и Эстор, казалось, тоже осознали, что происходящее действо отдаляет их от воссоединения с игровой приставкой. Почему бы просто не купить тот клевый большой дом с бассейном и не закончить на этом?
