Чтобы настроиться на нужную волну, он воззвал к своему знаменитому чувству долга, своей преданности Франции. К понятиям с большой буквы: Порядок, Республика, Родина. Но никакого энтузиазма не почувствовал. Наоборот, все эти слова показались ему поразительно пустыми.
Склонившись над принтером, Пассан вынул очередные распечатки, и на этот раз внутри что-то отозвалось.
Акушер — вот его горючее.
Начиная с сегодняшнего вечера, он будет перечитывать каждый протокол, стараясь отыскать в нем новое уязвимое место, новую зацепку, которые позволили бы ему атаковать противника с другой стороны.
На самом деле ему даже незачем забирать с собой эти страницы: он помнит их наизусть.
С одной стороны листа — факты. А на обороте — кусок, вырванный из его жизни.
13
Первый труп обнаружили 18 февраля текущего года на лужайке в квартале Маладрери у муниципальных домов Форт-д’Обервилье, на северо-востоке столицы. Беременная женщина была раздета, живот распорот, рядом лежал обугленный младенец. Пуповина все еще связывала их тела.
Сперва все решили, что речь идет о супружеской разборке в самом диком ее проявлении. Первые же установленные факты опровергли это предположение. Двадцативосьмилетняя Одри Сёра, на девятом месяце беременности, пропала за три дня до убийства. Ее муж сам обратился в полицию, к тому же у него было железное алиби. В окружении жертвы не нашлось и намека на любовника или еще кого-то подозрительного. Самой логичной версией представлялось похищение с последующим жертвоприношением в неизвестном месте. Затем никем не замеченный убийца перевез мать и ребенка в парк квартала Маладрери.
Прокурор поручил расследование парижскому уголовному отделу, где оно было возложено на майора Оливье Пассана. Полицейский тут же понял, что эта история станет делом его жизни. Вид места преступления потряс его до глубины души: непристойность голого тела с сожженным ребенком на фоне зеленой лужайки, контраст между окровавленной плотью и свежей травой…
Потом он взял себя в руки. Изуверская жестокость содеянного, неочевидная причина смерти матери (несмотря на распоротый живот, судмедэксперт полагал, что ее отравили), отсутствие улик и свидетелей — все выдавало в убийце человека с железными нервами. Одновременно безумного и собранного, одержимого и расчетливого — словом, того, кто на этом не остановится.
Пассан проинструктировал подчиненных. Дал указания: начать расследование с нуля, опросить соседей, досконально изучить прошлое жертвы, восстановить по минутам ее последние дни, поискать в базах данных схожие убийства…
Сразу же возникли проблемы. Квартал Маладрери не только один из самых опасных даже по меркам Девяносто третьего департамента, здесь еще и полицейских терпеть не могут. Да и из места преступления выжать ничего не удалось: ни отпечатков пальцев, ни органических следов, вообще никаких улик. Ну а базы данных срабатывают только в кино…
Зато местная полиция располагала системой городского наблюдения, регистрирующей все записи с камер слежения, переговоры по рации, звонки с компьютеров, местонахождение патрулей. Но и здесь они ничего не нашли: большая часть камер оказалась испорчена, а за недели, предшествовавшие обнаружению трупов, в квартале не было отмечено ни одного подозрительного факта. Это наводило на мысль, что у убийцы, возможно, имеется джаммер, позволяющий в течение десяти минут глушить все спутниковые связи в радиусе километра. Последующие убийства подтвердили эту догадку. В ночь перед очередной страшной находкой каждый раз на несколько минут прерывалась связь. Незадолго до рассвета, в «час убийцы».
Как выяснилось, глушители этого типа изготавливают в Пакистане и продают из-под полы. Вопрос: что дает знание точного времени, когда в квартале Обервилье возникает подобная черная дыра? Ровным счетом ничего. А знание того, что убийца использовал оборудование из Пакистана? Тоже ничего. Попытались отследить каналы, по которым можно получить такое устройство, — безрезультатно.
Тем временем пришли результаты токсикологических анализов крови, мочи, желчи. Женщина умерла от инъекции хлорида калия, химического соединения, применяемого для редукции плода при множественной беременности. Пассан сам отыскал информацию на KCl — эмпирическую формулу хлорида калия. Его внутривенное введение вызывает фибрилляцию желудочков и остановку сердца. Это весьма распространенное химическое соединение присутствует в человеческом организме и используется в качестве добавки в пищевой промышленности и при производстве удобрений, а вот в качестве яда применяется крайне редко.
Его люди опросили поставщиков больниц и клиник, проверили склады, изводили химиков расспросами о том, как превратить это вещество в смертельный яд. Выяснили, что желающие свести счеты с жизнью стараются раздобыть его у анестезиологов из-за высокой эффективности. Отслеживали химиков-любителей — и все впустую.
По жертве тоже ничего. Ни сама Одри Сёра, ни ее окружение не вызывали ни малейших подозрений. Молодая женщина вышла замуж два года назад, работала на почте. Его муж Сильвен был компьютерщиком. Уроженцы Сен-Дени, они обосновались в жилом комплексе Флореаль, только что приобрели подержанную машину, «Гольф-2004». И заранее договорились с роддомом Делафонтен. Сильвен уже прикидывал, когда брать отпуск по уходу за ребенком, но запланированное счастье обернулось кошмаром.
К середине марта Пассан ничего не добился, не считая возрастающего давления со стороны начальства и бесконечных звонков следственного судьи Иво Кальвини. Единственный плюс заключался в том, что СМИ этим делом так и не заинтересовались. Не зная всех деталей, журналисты не сумели оценить масштабы произошедшего.
Полицейский утроил усилия. Он в деталях восстановил последние недели жизни Одри, поговорил с ее начальством, коллегами, друзьями, родными. Донимал расспросами ее гинеколога, тренера по гимнастике для беременных, парикмахера. И даже съездил в автосалон «Альфьери автомобиль» в Ла-Курнёв, где супруги приобрели машину. Он предполагал, что в какой-то момент дороги Одри и убийцы пересеклись. Что-то в ней — лицо, одежда, факт беременности — пробудило у психа жажду убийства. Если Пассан восстановит все ее перемещения, его путь также пересечется с путем убийцы.
Пассан вновь побывал во всех ключевых местах, связанных с этим делом: на почте в Монфермей и в ее окрестностях, там, где пропала Одри, в квартале Маладрери. Оставив свой темный костюм и служебную машину, он приехал туда на скоростном метро и обошел домики, затерянные между деревьями и общественными зданиями, — ответ шестидесятых на крупные жилые комплексы предыдущего десятилетия.
Он сроднился с этим кварталом, уловил его пульс. В одном Пассан не усомнился ни на минуту: у убийцы есть тайная причина интересоваться этим местом. Либо он здесь живет, либо, и это самое вероятное, провел здесь детство, и какая-то психическая травма приводит его сюда снова и снова, будто в кошмаре.
Сплошные догадки. К концу марта Пассан склонялся к мысли, что больше они никогда не услышат об убийце Одри Сёра. Но через несколько дней был найден новый труп.
