— Нельсон уверен? — спросила она, когда я договорил.
Я кивнул.
— Но если Пирс ее не убивал, тогда кто?
Я еле удержался, чтобы не начать колотиться башкой в стол:
— Не знаю.
— Кэрри?
Я приподнял бровь:
— Кэрри? С какой стати?
— Может, она догадалась, что Шивон была связана с Пирсом.
— Каким образом? Мы же ей ничего про это не говорили.
— Она умная женщина. Возможно… — Она подняла руки и тут же уронила их. — Блин, не знаю.
Я покачал головой:
— Как ты себе это представляешь? Кэрри едет в Кантон, валит Шивон, везет труп к Мистик-ривер и бросает его в воду. Да она бы его не подняла! Она весит меньше, чем ты. И потом, с какого перепугу она бы потащила труп через весь город?
— А если она убила ее не в Кантоне? Выманила к реке и там…
— Кто-то ее выманил, это я допускаю. Только не Кэрри. Я не утверждаю, что она не могла ее убить, — могла. Меня беспокоит тот факт, что тело было выброшено в реку. Слишком это расчетливо. Слишком хладнокровно.
Энджи откинулась в кресле, подняла телефонную трубку и нажала кнопку быстрого набора.
— Привет, — сказала она. — Билетов на игру «Пэтриотс» у меня нет, но можешь ответить на один вопрос?
Она выслушала ответ Девина.
— Нет, ничего такого. Та женщина, которую выловили из Мистик-ривер? Отчего она умерла? — Она кивнула. — В затылок? Ясно. А почему она так быстро всплыла? — Она снова несколько раз кивнула. — Спасибо. А? Насчет этого мне надо у Патрика спросить. — Она улыбнулась и посмотрела на меня. — Да, Девин, мы снова вместе. — Она накрыла трубку ладонью и сказала, обращаясь ко мне: — Он спрашивает, надолго ли.
— Как минимум до выпускного, — сказал я.
— Как минимум до выпускного. Везучая я, правда? — сказала она в трубку. — Созвонимся.
Она положила трубку.
— Шивон нашли с веревкой вокруг талии, — начала она. — Рабочая версия состоит в том, что к телу привязали груз и отправили на дно. Но какая-то речная тварь перегрызла веревку, а заодно отхватила и кусок ее бедра. Она не должна была всплыть так рано.
Я встал, оттолкнув кресло, подошел к окну и посмотрел вниз, на улицу.
— Не знаю, какой следующий ход он намерен сделать, но сделает он его скоро.
— Мы же согласились, что убить Шивон он не мог.
— За этим убийством стоит он, — сказал я. — Вообще вся эта история — его рук дело.
Мы покинули часовню и направились в мою квартиру. Стоя на пороге гостиной, мы услышали телефонный звонок. Так же как тем памятным вечером на площади перед мэрией, еще не успев поднять трубку, я уже знал, что это он.
— Очень смешно, — сказал он. — Устроить мне временное отстранение от работы. Ха, Патрик. Ха-ха.
— Неприятно, а?
— Что, получить на работе выговор?
— Знать, что кто-то отравляет тебе жизнь и не собирается останавливаться.
— Ценю иронию. Уверен, когда-нибудь я буду вспоминать об этом со смехом.
— А может, и не будешь.
— Не важно, — спокойно сказал он. — Слушай, давай договоримся: мы квиты. О’кей? Ты пойдешь своей дорогой, а я — своей.
— Конечно, Скотт, — сказал я. — Не вопрос.
С минуту он молчал.
— Ты еще тут? — спросил я.
— Ага. Откровенно говоря, Патрик, я удивлен. Ты это серьезно? Или мозги мне пудришь?
— Я это серьезно, — сказал я. — Мне все это обходится недешево, а до денег Доу тебе больше не дотянуться. Так что я скажу, что у нас ничья.
— Если все так, то почему, дружище, ты разнес мне квартиру? Зачем угнал мой фургон?
— Чтобы до тебя сразу дошло.
Он хмыкнул:
— Дошло. Точно дошло. Отличная работа, сэр. Просто превосходная. Позволь поинтересоваться. Когда я в следующий раз попробую завести машину, она не взорвется?
Я засмеялся вместе с ним:
— Откуда такие мысли, Скотт?
— Ну, — радостно сказал он, — ты лишил меня дома, лишил работы. Так что следующим логичным шагом было бы лишить меня и машины.
— Скотт, в следующий раз, когда ты будешь ее заводить, она точно не взорвется.
— Нет?
— Нет. С другой стороны, я уверен, что она больше вообще никогда не заведется.
Он расхохотался:
— Ты испортил мою тачку?
— Вынужден сообщить, что да.
— Господи! — Его хохот с минуту нарастал, а затем начал затихать, пока не перешел в повизгивание. — Сахар в бензобак, кислоту в двигатель? — спросил он. — Что-то типа того?
— Про сахар угадал, про кислоту — нет.
— А что тогда?
Я словно наяву видел улыбку, замершую на его губах.
— Ты парень изобретательный, — продолжил он.
— Шоколадный сироп, — сказал я. — И примерно фунт риса.
Он радостно взвыл:
— В двигатель?
— Ага.
— И запустил его, проказник?
— Запустил, когда уходил, — сказал я. — Звучал он хреново, но работал.
— Хо-хо! — прокричал он. — То есть, Патрик, ты хочешь сказать, что испортил двигатель, над которым я корпел несколько лет? И… и… уничтожил бензобак, фильтры, то есть считай все, кроме обивки салона.
— Ага, Скотт.
— Знаешь… — Он хихикнул. — Я мог бы прикончить тебя прямо сейчас, приятель. Голыми руками.
— Я примерно так и думал. Скотт?
— Да?
— Ты ведь еще не закончил с Доу? Так?
— Испортил мою машину, — мягко произнес он.
— Так?
— Мне пора, Патрик.
— Какой у тебя запасной план? — спросил я.
— Я готов простить тебе свои неприятности на работе и даже разрушение моей квартиры. Прямо сейчас. Но то, что ты натворил с моей машиной, потребует от меня времени. Я дам тебе знать о своем решении.
— Что у тебя есть на них? — спросил я.
— В смысле?
— Что у тебя есть на Доу? — сказал я. — Скотт, что ты на них нарыл?
— Я думал, что мы договорились оставить друг друга в покое, Патрик. Я надеялся этим и закончить наш разговор, зная, что больше мы никогда не увидимся.
— При условии, что ты оставишь Доу в покое.
— Ах да, точно.
— Но ты на это не пойдешь. Так ведь, Скотт?
Он чуть слышно вздохнул:
