— Дорога через пустыню проходит примерно в пяти километрах, — сказала она, махнув рукой в сторону песков.
— И ведет прямо в Асьют, верно? — уточнила Лили.
Паромные переправы прекращали работу с темнотой, и им придется ехать на юг с этой стороны Нила. Гейл свернула в высохшее русло. Там не оказалось дороги — только каменистая почва, и она ехала очень осторожно. Стаффорд, сидевший рядом, сложил руки на груди и демонстративно вздыхал каждые несколько секунд, пока машина не уперлась в непроходимый завал из щебенки.
— А я думал, вы знаете, куда ехать, — сказал он.
— Отсюда можно добраться пешком. Всего-то пара километров.
— Два километра!
— Тогда нам лучше не медлить, верно? — спросила Лили. — Если, конечно, вы не передумали снимать именно оттуда. — Стаффорд смерил ее ядовитым взглядом, но вылез из машины и направился по руслу. — Вот так, — пробормотала Лили. — А с оборудованием помогать не надо!
— Подонок! — сказала Гейл. — Как ты все это терпишь?
— Осталась всего пара дней, — ответила Лили, вылезая из машины. — Ты разве не идешь с нами?
— Я лучше останусь у машины. На всякий случай.
— Конечно. Здесь отбоя нет от угонщиков. — Она наклонила голову набок. — Пожалуйста. Одна я его не вынесу.
— Ладно, — сказала Гейл, выдавив из себя улыбку. Она вылезла из машины и заперла ее.
III
По дороге в Борг Огюстэн заскучал. Фарук был не самым разговорчивым собеседником. После нескольких прямых вопросов об Омаре и Ноксе, от ответа на которые Огюстэн ловко увильнул, он надолго погрузился в молчание. Огюстэн достал сигареты и угостил полицейского.
— Спасибо, — отреагировал тот, взяв одну.
Огюстэн закурил и передал зажигалку Фаруку, затем открыл окно и выставил руку, наслаждаясь легким ветерком. Навстречу им двигался белый пикап, а солнце, отражавшееся на грязном ветровом стекле, мешало разглядеть пассажиров. Только когда машина поравнялась с ними, он увидел, что в ней рядом с водителем сидела молодая женщина с длинными светлыми волосами, и они на короткое мгновение встретились взглядами.
Водитель пикапа проехал еще с километр, потом резко повернул налево и пересек оросительный канал через земляной мост, остановившись переговорить с охранником. Похоже, они только что разминулись с Гриффином — это он сидел за рулем и куда-то ехал с блондинкой. Но Петерсон находился на месте. Охранник просил их подождать у офиса, и через пару минут Петерсон действительно появился.
— Инспектор Фарук, — сказал он, — не ожидал вас здесь увидеть. Чем обязан удовольствию встречи с вами?
— Нужно прояснить пару деталей. Вы знакомы с доктором Огюстэном Паскалем?
— Я слышал о нем, — ответил Петерсон.
— Он предложил свою помощь. Объяснить археологические термины и все такое.
— Очень любезно с его стороны.
Фарук кивнул и достал мобильник:
— Прошу меня извинить, джентльмены. Мне надо позвонить.
Он отошел, а Огюстэн и Петерсон смерили друг друга оценивающими взглядами, и оба не отвели глаз. Скоро Фарук к ним присоединился и выглядел очень довольным.
— Ну что же, — сказал он, энергично потирая руки, — давайте приступим.
— Приступим к чему? — уточнил Петерсон.
— Я хотел бы поговорить с вашими людьми. Выяснить, что они видели.
— Разумеется, — ответил Петерсон. — Следуйте за мной.
— Благодарю, — кивнул Фарук, и они тронулись в путь. — Вчера ночью вы мне сказали, что Нокс и Тофик приезжали сюда после обеда. Верно?
— Да.
— А они сказали зачем?
— Об этом лучше спросить у Нокса.
— Мы так и сделаем, — пообещал Фарук. — Когда найдем его.
— Вы его потеряли? — удивился Петерсон. — Как это возможно? Он был едва живой.
— Не важно! — недовольно отрезал Фарук. — Я хотел бы услышать вашу версию.
— Он натолкнулся на какой-то артефакт в Александрии. Крышку сосуда, насколько я помню. Мы сказали ему, что сосуды изготавливали вокруг всего озера Мариут и нет никаких оснований считать, что это артефакт с наших раскопок.
— А затем они уехали?
— Да. И мы больше об этом и не вспоминали, пока кто-то не вторгся на нашу территорию. Вернее, даже тогда мы понятия не имели, что это были они. Мы считали, что нарушителем стал какой-нибудь мелкий воришка.
— Насколько я понимаю, у вас тренировочные раскопки, — вмешался Огюстэн. — Удалось найти что-нибудь ценное?
— Ничего особенного или выдающегося. Но местные жители этого не знают. И всегда есть опасность, что они нарушат целостность картины. Вы ведь понимаете, о чем я говорю, доктор Паскаль?
— И вы за ними погнались?
— Все случилось именно так, как я рассказал вчера ночью, инспектор. Ничего не изменилось. — Они дошли до кладбища, где молодые люди, покрытые пылью, копались в двух могилах. — Вы хотите поговорить с моей командой, — сказал он, разводя руки. — Пожалуйста, они все здесь.
ГЛАВА 26
I
Когда они наконец добрались до вади и залезли на холм около Царской усыпальницы, бедра Гейл ныли от напряжения. Они, не сговариваясь, хранили молчание, понимая, что при любой встрече им не избежать весьма неприятных объяснений. Но вход в усыпальницу был закрыт, а дорога пустынна. Гейл посмотрела на Лили и не удержалась от улыбки облегчения.
— Мы как раз вовремя, — сказал Стаффорд, кивая на солнце, висевшее над западным горизонтом совсем низко.
— Тогда лучше поторопиться, — предложила Гейл.
— Как только вас не будет в моем поле зрения.
Она повернулась и пошла, прилагая все усилия, чтобы не вспылить. Но уйти оказалось не так-то просто. Слева зияла глубокая расщелина, будто один из египетских богов с размаху нанес по скале удар топором. А справа — отвесный край скалы, за которым далеко внизу находилось русло. Но зато этот путь был вне поля зрения Стаффорда, и она осторожно продвигалась вперед, пока неожиданно не заметила на уступе чуть пониже следы обуви на толстом слое пыли.
Она прошла немного подальше и увидела, как можно спуститься на уступ. Лили и Стаффорд заканчивали последние приготовления, значит, у нее было несколько минут. Она боялась высоты, и ее ноги уже стали как ватные, но любопытство все-таки пересилило, и, глубоко вдохнув, она двинулась вперед.
II
Открывая на звонок входную дверь, Костас никогда не спешил и всегда брал паузу, ссылаясь на слабый слух и больные ноги. Он считал, что заставлять посетителей ждать являлось привилегией возраста. Но в конце концов он появился, приглаживая на ходу густую шапку седых волос и глядя поверх пенсне, вытащенного по этому случаю из жилета и водруженного на нос.
