— Их было двое, — задыхаясь, произнес один. — Они дрались. — Он неопределенно махнул рукой в сторону деревьев, где лежал Нокс, прижавшись щекой к мокрому песку.
Лучи фонарей формально посветили вокруг и исчезли.
— Я за то, чтобы доставить его Гамалю, — предложил один.
— Пусть остальные тоже потрудятся, — согласился другой. Они подняли Петерсона за руки и потащили ж сторону комплекса Фатимы.
II
Клэр вела Огюстэна по каменистой почве. Двое рабочих в касках стояли возле желтого экскаватора.
— Они прокладывают рядом трубу, — объяснила Клэр. — И согласились немного заработать сверхурочно.
Огюстэн довольно засмеялся.
— Вы сами не знаете, какая вы прелесть, Клэр.
Она нагнула голову, чтобы не показать, как приятно ей было это услышать, и, пройдя еще несколько метров, топнула по мягкой почве.
— Здесь, — сказала она рабочим. — Копайте здесь.
— Вы уверены? — спросил Мансур.
— Я уверена.
— И это — то самое место?
— Да.
Он вытащил мобильник и показал ей, что собирается им воспользоваться:
— Мне нужно сделать звонок. Другу в ВСДД. Мы можем ему доверять.
Она помедлила, но кивнула:
— Хорошо.
Огюстэн набрал номер Мансура.
— Это я, — сказал он. — Я на площадке Петерсона. Ты должен приехать.
— Но у меня…
— Прямо сейчас, — не дал ему договорить Огюстэн. — И привези с собой кого-нибудь для охраны. Это место того стоит.
III
— Уже поймал своего убийцу?
Фарук смерил ухмыляющегося коллегу злым взглядом.
— Заткнись! — предупредил он. — Просто заткнись!
Он писал отчет с пылающим от бешенства лицом. Ненависть к Ноксу, как кислотой, выжигала все остальные чувства. Он поднял всех на ноги, и Нокса искали по всей Александрии, но тот просто исчез. Фарук не понимал, как такое может быть. С этим унижением придется жить долгие годы. Зазвонил его телефон. Возможно, появились новости.
— Фарук у телефона, — сказал он, хватая трубку.
— Это Гамаль. Из Малави, помните? Мы недавно разговаривали.
Фарук выпрямился в кресле.
— Для меня есть новости?
— Может быть. Мы думаем, что ваш человек был здесь.
— Вы думаете? Что значит, вы думаете?
— Ему удалось уйти.
— Я не верю своим ушам! Каким образом?
— Мы поймаем его, обещаю. Это только вопрос времени, но ему бы не удалось уйти, если бы вы предупредили, что их двое.
— Двое? Что значит — двое?
— У него имелся сообщник. Сначала ему тоже удалось сбежать, но потом мы его поймали.
Фарук помрачнел. Огюстэн!
— Он — француз, да?
— Трудно сказать. Он молчит. Но это ненадолго. Сопротивление аресту… вы понимаете, о чем я. Но точно иностранец. Может, лет пятьдесят с небольшим, высокий и сильный. Длинные волосы с проседью. И носит воротничок. Белый. Знаете, как христианские священники.
— Пасторский воротник?
— Да. Точно! Вы его знаете?
— Да. — Выходит, не Огюстэн, а Петерсон.
— И что это значит? — спросил Гамаль.
— Не знаю, — мрачно светил Фарук, вставая. — Но могу пообещать только одно — я выясню все до конца!
ГЛАВА 45
I
Огюстэн восхищенно наблюдал, как экскаватор захватывал полные ковши земли. Он повернулся к Клэр, но та успела отойти в сторону и, нервно сцепив пальцы, со страхом размышляла о том, что ее ждет. Он подошел к ней, желая успокоить, но не знал, с чего начать.
— Вы знаете, что именно искал Петерсон? — мягко спросил он.
Она отрицательно покачала головой:
— Он никогда не посвящал меня в свои планы.
— Он когда-нибудь упоминал карпократов?
— Раз или два, — подтвердила она. — А что? Кто они?
— Секта гностиков. Основана в Александрии. Базировалась здесь и на Кефалинии. Считается, что именно они владели артефактом, который так страстно желал раздобыть ваш преподобный. Портрет Иисуса Христа, единственный, чья достоверность установлена еще до бума реликвий в Средние века.
Клэр хмыкнула.
— Меня это не удивляет. — Она повернулась к Огюстэну. — Так он его нашел? И это из-за него все случилось?
— Нет. Но он нашел нечто другое.
— А что именно?
— Существует текст, который называют Тайным Евангелием от Марка. Вернее, сам текст так и не был найден, но некоторые люди опасаются, что он действительно может существовать. — Он вкратце пересказал ей то, что узнал от Костаса, как письмо было признано подделкой и что Петерсон, похоже, нашел на стенах нечто, подтверждавшее, по его мнению, существование Тайного евангелия. Фреску, изображавшую Христа, появляющегося из пещеры, с коленопреклоненной фигурой и надписью «Сын Давидов, помилуй меня».
— И что?
— В Тайном евангелии описывается именно этот эпизод. И фреска подтверждает, что такое событие действительно происходило, а значит, Тайное евангелие — это не выдумка и не подделка.
— Но разве фреска не может изображать какое-нибудь похожее событие? — Она недоуменно подняла брови. — Например, с Вартимеем?
— Вартимеем?
— Вы наверняка о нем слышали: о слепом, который умолял Иисуса исцелить его. Он использовал те же самые слова. Я уверена, что об этом говорится в Евангелии от Марка. И от Матфея тоже.
Теперь настала очередь удивиться Огюстэну. Он был уверен в своих доводах. Но, подумав, он не мог удержаться от смеха.
— Ваш преподобный тоже не знал об этом.
— Наверняка знал, — возразила Клэр. — Он же священник?!
— Да, — согласился Огюстэн. — Но он проповедовал Ветхий Завет. Адские муки, а не любовь и прощение. Вы когда-нибудь заходили на его сайт? Бесконечные разговоры о Слове Божьем, но все ссылки только на Второзаконие, Левита и Числа. Никогда на Новый Завет, никогда на слова самого Христа.
— Вы, должно быть, шутите.
— Тогда скажите. Вы наверняка слышали его проповеди. Вы помните, чтобы он хоть раз цитировал Христа?
В этот момент ковш царапнул обо что-то твердое, избавив Клэр от необходимости отвечать. Экскаваторщик остановился и отъехал назад, чтобы Огюстэн мог спуститься в вырытую яму. Француз ногами расчистил люк и поднял его, открывая ступеньки, ведущие вниз. Кивнув Клэр, он испытал какое-то странное чувство.
