— Я слышала, — продолжала Бренда, — что один из психологов спроектировал эту Варианту не только для тебя и приютелей, но и для Чака тоже — видишь ли, им интересны были его последние мгновения.
На короткий, но сташный миг Томасу показалось, что злость сейчас переполнит его настолько, что он, чтобы дать ей выход, вцепится в первого попавшегося прохожего и изобьёт его до полусмерти, как избил когда-то Гэлли.
Он со свистом втянул воздух сквозь сжатые зубы и провёл дрожащей рукой по волосам.
— Меня уже больше ничего не удивляет, — процедил он.
— Психика Гэлли не смогла справиться с тем, что он наделал, — сказала Бренда. — Парень совсем свихнулся, стал бесполезным, и его отправили в большой мир. Уверена — они решили, что его россказням всё равно никто не поверит.
— Тогда почему ты думаешь, что это не он написал? — спросил Томас. — Может, среди нормальных людей ему стало лучше.
Бренда покачала головой.
— Конечно, всё возможно. Но я видела этого парня — такое впечатление, что у него Вспышка. Он грыз стулья, плевался, орал и драл на себе волосы.
— Я тоже видел его, — вмешался Хорхе. — Он в тот день как-то сумел проскочить мимо охранников — носился по коридорам в чём мать родила и во всю мочь вопил, что у него в венах завелись черви.
Томас попытался направить свои мысли на что-то более здравое.
— Интересно, что это такое — «Удар правой»?
— А-а, это... — отвечал Хорхе. — Да ходят слухи... Говорят, это такая подпольная организация, поставившая себе целью расправиться с ПОРОКом.
— Тогда тем более надо сделать то, о чём просит Гэлли, — сказал Томас.
Бренда, по-видимому, всё ещё сомневалась.
— А я считаю, что прежде всего надо найти Ханса, а всё остальное — потом.
Томас взмахнул рукой с зажатой в ней бумажкой.
— Отправляемся к Гэлли. Нам нужен кто-то, кто знает город.
Впрочем, руководствовался он не столько практическими соображениями, сколько интуицией, подсказывавшей, что начинать нужно именно с Гэлли.
— А если это ловушка?
— Да! — поддержал Минхо. — Надо бы как следует помозговать над этим делом.
— Нет. — Томас потряс головой. — Хватит постоянно сомневаться: «а вдруг... а если...». Всё равно ни до чего не домозгуемся. Иногда мне кажется, что они специально так всё подстраивают, чтобы я сделал как раз обратное тому, что они думают, что я думаю, что они думают, что я сделаю.
— А? — сказали одновременно все трое и уставились на него обалделыми взглядами.
— С этого момента я буду поступать так, как подсказывает интуиция, — объяснил Томас. — А она говорит мне, что надо идти и повидаться с Гэлли. Хотя бы удостовериться, что это действительно он. Всё-таки Гэлли — приютель, а значит — у него куча причин, чтобы оказаться на нашей стороне.
Остальные смотрели на него молча, словно пытаясь сообразить, какие ещё привести аргументы против.
— Вот и лады, — воспользовался моментом Томас. — Молчание — знак согласия. Приятно видеть, что вы все думаете, как я. Итак, как нам туда попасть?
Бренда испустила преувеличенно безнадёжный вздох.
— Про такси когда-нибудь слышал?
* * *
Они наскоро перекусили здесь же, в торговом центре, потом поймали такси. Когда Хорхе протянул водителю карточку для оплаты, Томас опять забеспокоился: а вдруг ПОРОК сможет их проследить? Как только они уселись в машину, он шёпотом, так чтобы не услышал водитель, поделился с Хорхе своими тревогами.
Хорхе озабоченно взглянул на него.
— Видишь же — Гэлли знал о нашем появлении, и это тебя беспокоит, что, скажешь, не так? — допытывался Томас.
Хорхе кивнул.
— Ну, немного беспокоит. Но судя по тому, как вёл себя парень, передавший записку, я смею надеяться, что до них дошли слухи о нашем побеге, и они принялись искать с нами контакта. Я слышал, что «Удар правой» базируется здесь, в Денвере.
— А может, это как-то связано с группой Терезы — они ведь прибыли сюда до нас, — предположила Бренда.
Томасу, однако, легче не стало.
— Ты так думаешь? — спросил он у Хорхе.
— Всё будет отлично, muchacho. Теперь, когда мы здесь, ПОРОКу в погоне за нами придётся несладко — попробуй, разыщи нас здесь! Затеряться в городе гораздо легче, чем ты думаешь. Так что расслабься.
Томас совсем не был уверен, что у него получится расслабиться, но послушно откинулся на спинку сиденья и вперил взгляд в окно.
Поездка по Денверу ошеломила его. Со времён далёкого детства он помнил полицейские мобили на воздушной подушке — беспилотные, оснащённые оружием экипажи, которые все называли коп-машинами. Но всё остальное... Такого он никогда не видел. Высоченные небоскрёбы, кричащая голографическая реклама, огромные толпы людей — всё это не укладывалось у него в голове. В сознании занозой сидела мысль: а вдруг ПОРОК как-то умудрился пошалить с его зрительными нервами, и всё вокруг — ненастоящее, подделка, симуляция? Может быть, раздумывал Томас, он раньше жил в таком же большом городе? А если так, то как же он смог позабыть всё это великолепие?
Ему пришло в голову, что большой мир не так уж и плох; взять хотя бы этот город, где столько людей живёт обычной, будничной жизнью. Однако поездка продолжалась, и постепенно в поле зрения Томаса начали попадать подробности, которых он раньше не замечал; чем дальше они ехали, тем больше ему становилось не по себе. Люди на улицах выглядели встревоженными и озабоченными. Все, казалось, избегали друг друга — и вовсе не из одной только вежливости; создавалось впечатление, что каждый человек делал всё, чтобы ни в коем случае не войти в соприкосновение с другим. Так же, как и в торговом центре, на многих были маски, а другие закрывали лица платками и салфетками.
Стены зданий пестрели плакатами и листовками, зачастую рваными и заляпанными аэрозольной краской. Некоторые предупреждали об угрозе заражения Вспышкой и давали рекомендации, как его избежать; другие толковали о том, как опасно покидать города с их надёжной системой безопасности; третьи — что делать в случае, если встретишь заражённого... С некоторых на прохожих смотрели жуткие хари хрясков далеко за Чертой. В глаза Томасу бросился плакат, на котором крупным планом была изображена женщина с суровым лицом и гладко зачёсанными назад волосами. Слоган под портретом гласил: «КАНЦЛЕР ПЕЙДЖ ЛЮБИТ ТЕБЯ!»
Канцлер Пейдж! Томас сразу же узнал это имя. Та, о которой Бренда говорила, что ей можно доверять — единственной из всех. Он обернулся к девушке, чтобы расспросить её, но прикусил язык. Что-то подсказывало ему, что лучше подождать до того времени, когда они останутся наедине. Пока они ехали, он видел множество плакатов с портретом канцлера Пейдж и жадно всматривался в них, но большинство было покрыто безобразными граффити. Трудновато составить себе представление о лице, которое скрывается под дьявольскими рогами и дурацкими усами.
