Все затихли в ожидании, молясь о том, чтобы загорелись только зеленые лампочки.
А потом началось.
На ближайшем к Брюдеру приборе замигала красная лампочка, сигнализирующая о наличии вируса. Мышцы Брюдера напряглись, и он перевел взгляд на следующий прибор.
Он тоже замигал красным.
Нет…
В подземелье поднялся тихий ошеломленный говор. Брюдер в ужасе смотрел, как один за другим все приборы ПЦР, включая ближайший к выходу, замигали красным.
О Господи… – думалось ему. Море мигающих красных огней отвечало на вопрос яснее ясного.
Радиус заражения огромен.
Все водохранилище кишит вирусами.
Глава 97
Роберт Лэнгдон смотрел сверху вниз на Сиену Брукс, сгорбившуюся у штурвала катера, и тщетно пытался понять происходящее.
– Я знаю, что вы презираете меня, – прорыдала она, глядя на него сквозь слезы.
– Презираю вас?! – воскликнул Лэнгдон. – Да я понятия не имею, кто вы такая! Вы только и делали, что лгали мне!
– Я знаю, – тихо сказала она. – Простите меня. Я пыталась сделать то, что считала правильным.
– Распространить чуму?
– Нет, Роберт, вы не понимаете.
– Я отлично все понимаю! – возразил Лэнгдон. – Вы влезли в воду, чтобы разорвать мешок из солюблона! Вы стремились высвободить вирус Зобриста, пока не приняты меры по локализации!
– Мешок из солюблона? – Сиена смотрела на него недоуменно. – Не знаю, о чем вы говорите, Роберт. Я спустилась в водохранилище, чтобы не дать вирусу Бертрана распространиться… чтобы выкрасть его и уничтожить навсегда… чтобы никто, включая доктора Сински и ВОЗ, не мог его изучать.
– Выкрасть? Но что плохого могла сделать ВОЗ?
Сиена испустила долгий вздох.
– Вы многого не знаете, Роберт, но все это уже не важно. Мы очень сильно опоздали. У нас не было никаких шансов.
– Как не было шансов?! Вирус должен был выйти на свободу завтра! Зобрист выбрал эту дату, и если бы вы не вошли в воду…
– Роберт, я не выпускала вируса! – закричала Сиена. – Я вошла в воду, чтобы его найти, но было уже поздно. Там ничего не было.
– Не верю, – сказал Лэнгдон.
– Знаю, что не верите. И не виню вас в этом. – Она сунула руку в карман и достала намокший буклет. – Но может быть, это поможет вам поверить. – Она кинула буклет Лэнгдону. – Нашла незадолго перед тем, как войти в воду.
Он поймал сложенный лист и открыл. Это была программка семи ежедневных исполнений «Данте-симфонии».
– Посмотрите на даты, – сказала она.
Лэнгдон прочел даты, потом, удивленный, прочел их еще раз. Почему-то он был уверен, что сегодняшний концерт был первым из семи, организованных для того, чтобы целую неделю люди приходили в зараженный зал. Программка, однако, говорила иное.
– Сегодня был заключительный концерт? – спросил Лэнгдон, подняв глаза на Сиену. – Оркестр уже неделю как играл?
Сиена кивнула.
– Я была так же удивлена, как вы. – Она помолчала, угрюмо глядя на Лэнгдона. – Вирус уже выпущен, Роберт. Выпущен неделю назад.
– Этого не может быть, – возразил Лэнгдон. – Ведь дата – завтра. Зобрист даже сделал табличку с завтрашним числом.
– Да, я видела ее в воде.
– То есть вы знаете, что у него на уме был завтрашний день.
Сиена вздохнула.
– Роберт, я скрывала от вас то, как хорошо я знала Бертрана. Он был ученый, он был нацелен на достижение результата. Сейчас мне ясно, что дата на табличке – это не дата высвобождения вируса. Тут другое, тут кое-что более важное для его целей.
– Что именно?
Взгляд Сиены стал мрачно-торжественным.
– Это дата глобального насыщения. Математически предсказанный момент, после которого вирусом будет заражен весь мир… все люди до единого.
Лэнгдона пробрала дрожь до самого нутра – и все-таки он не мог отделаться от подозрения, что Сиена лжет. Он видел в ее версии прокол, и, кроме того, она уже доказала, что верить ей нельзя ни в чем.
– Одна проблема, Сиена, – сказал он, глядя на нее в упор. – Если эта чума уже разошлась по всему миру, почему люди не заболевают?
Сиена отвела взгляд, вдруг неспособная смотреть ему в глаза.
– Если эта чума гуляет целую неделю, – не отступал Лэнгдон, – почему люди не умирают?
Она медленно повернулась к нему.
– Потому что… – начала она. Слова застревали у нее в горле. – Бертран не чуму создал. – Ее глаза опять налились слезами. – А кое-что намного более опасное.
Глава 98
Несмотря на кислород, исправно поступавший из респиратора, Элизабет Сински была точно в бреду. С тех пор как приборы ПЦР обнаружили жуткую истину, прошло пять минут.
Наши возможности улетучились уже давно.
Мешок из солюблона, как стало ясно, растворился еще на прошлой неделе – скорее всего в день первого из концертов; Сински теперь знала, что оркестр играл семь вечеров подряд. Несколько лоскутков солюблона на конце бечевки сохранились только потому, что эта часть мешка была намазана клеем для более прочного соединения с зажимом.
Инфекция неделю гуляет на свободе.
Не имея возможности изолировать патоген, люди из ПНР развернули в подземном зале импровизированную лабораторию и сосредоточили внимание на взятых образцах: анализ, классификация, оценка угрозы. Таков был их обычный порядок действий в неблагоприятных случаях. На данный момент приборы ПЦР твердо установили только один факт, касающийся вируса, и этот факт никого не удивил.
Вирус распространяется и воздушным путем.
Содержимое мешка, судя по всему, поднялось к поверхности воды, и в воздухе возник инфицированный аэрозоль. Сински знала: его не так уж много и нужно, тем более в замкнутом помещении вроде этого.
Вирусы распространяются среди населения гораздо быстрее, чем бактерии или химические патогены, и их проникающая способность намного выше. Вирусы – это паразиты. Они входят в организм и заражают клетку-хозяина за счет так называемой адсорбции. Затем вводят в эту клетку свою ДНК или РНК, порабощают ее и принуждают к репликации вируса, то есть к его воспроизведению во множестве экземпляров. Когда экземпляров накапливается достаточно, новые вирусы прорывают оболочку клетки, убивают ее и ищут другие клетки, которые можно атаковать; процесс повторяется.
Зараженный вирусом человек, кашляя, чихая или просто дыша, посылает в окружающую среду мелкие капельки; они некоторое время плавают в воздухе, и если их вдыхает другой человек, тот же процесс начинается в его организме.
