Книга Инферно, страница 45. Автор книги Дэн Браун

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Инферно»

Cтраница 45

Lo Studiolo [24] .

За стеклянной дверью, прямо напротив загадочных слов «cerca trova» в Зале Пятисот, спряталась крошечная каморка без окон. Задуманная Вазари как потайной кабинет для Франческо I, это прямоугольная комнатка с округлым потолком, и вошедшему в нее кажется, будто он угодил в огромный ларец с сокровищами.

А сокровищ здесь и вправду немало. На стенах теснится больше трех десятков уникальных картин – они висят так плотно, что между ними практически нет свободного места. «Падение Икара», «Аллегория сна», «Природа, вручающая Прометею кристалл кварца»…

Вглядываясь сквозь стекло в эту полную шедевров комнату, Лэнгдон тихонько прошептал: «Глаза смерти».

Впервые Лэнгдон попал в Студиоло несколько лет назад вместе с частной экскурсией по тайным ходам дворца. Тогда он с удивлением узнал, что дворец буквально пронизан целой сетью скрытых переходов и лестниц, причем несколько потайных дверей находятся за картинами, украшающими стены Студиоло.

Однако сейчас его интерес был вызван отнюдь не потайными ходами. Лэнгдону вспомнился дерзкий образчик современного искусства, который он когда-то видел именно в этой комнате. «Ради любви к Господу» Дэмиена Херста и прежде оценивали по-разному, а когда его выставили в знаменитом Студиоло, это вызвало прямо-таки бурю возмущения.

Творение Херста представляло собой человеческий череп в натуральную величину, изготовленный из цельного куска платины и инкрустированный восемью тысячами сверкающих бриллиантов, которые покрывали всю его поверхность без малейшего промежутка. Эффект получился ошеломительный. Пустые глазницы черепа сияли светом и жизнью, создавая тревожный контраст противоположных символов – жизни и смерти… ужаса и красоты. Хотя бриллиантовый череп работы Херста давно уже убрали из Студиоло, воспоминание о нем подсказало Лэнгдону одну любопытную идею.

Глаза смерти, подумал он. Уж не на череп ли намекает эта фраза?

В дантовском «Аде» черепов сколько угодно. Достаточно вспомнить хотя бы жестокое наказание графа Уголино в последнем круге: за свои грехи он обречен вечно глодать череп предателя-архиепископа.

Может быть, нам нужно найти какой-то череп?

Лэнгдон знал, что Студиоло устроен по принципу кунсткамеры, или «кабинета редкостей». Почти все картины в нем закреплены на петлях и поворачиваются, открывая тайники, в которых герцог когда-то держал всякие приглянувшиеся ему вещицы – красивые перья, образцы редких минералов, окаменелую раковину наутилуса и даже, если верить слухам, берцовую кость монаха, отделанную толченым серебром.

Правда, Лэнгдон подозревал, что все тайники давным-давно очищены от своего интересного содержимого, а ни о каком другом черепе, кроме херстовского, он в связи с этой комнатой никогда не слыхал.

Его размышления были прерваны неожиданным звуком: в дальнем конце зала громко хлопнула дверь. Потом за его спиной послышались быстрые приближающиеся шаги.

– Signore! – раздался сердитый голос. – Il salone non è aperto! [25]

Обернувшись, Лэнгдон увидел, что к нему направляется одна из смотрительниц – миниатюрная женщина с коротко подстриженными русыми волосами. Кроме того, она была беременна – чуть ли не на девятом месяце. Она энергично шагала к ним, постукивая пальцем по наручным часикам. Подойдя ближе, она встретилась с Лэнгдоном глазами и вдруг встала как вкопанная, прижав ко рту ладонь.

– Профессор Лэнгдон! – воскликнула она со смущенным видом. – Ради Бога, простите! Мне не сказали, что вы здесь. Как хорошо, что вы снова к нам заглянули!

Лэнгдон похолодел от страха.

Он был совершенно уверен, что никогда прежде не видел эту женщину.

Глава 37

– А вас прямо не узнать, профессор! – выпалила смотрительница. Она говорила по-английски, но с акцентом. – Это все ваша одежда. – Она тепло улыбнулась и наградила лэнгдоновский пиджак от Бриони одобрительным кивком. – Очень стильно. Вы теперь как настоящий итальянец.

У Лэнгдона совсем пересохло во рту, однако он кое-как выдавил из себя вежливую улыбку.

– Доброе утро, – пробормотал он. – Как ваше здоровье?

Она рассмеялась, поглаживая живот.

– Так себе. Маленькая Каталина всю ночь брыкалась. – Она с озадаченным видом оглядела зал. – Дуомино не предупредил, что вы сегодня вернетесь. Наверно, он с вами?

Дуомино? Лэнгдон абсолютно не представлял себе, о ком она говорит.

Заметив его смятение, незнакомка отпустила смешок.

– Да вы не волнуйтесь, во Флоренции его все только так и зовут. Он не обижается. – Она снова огляделась вокруг. – Это он вас впустил?

– Он самый, – подтвердила Сиена, подходя к ним с другой стороны зала, – но у него деловая встреча за завтраком. Он сказал, вы не будете возражать, если мы тут немножко побродим. – Она дружелюбно протянула смотрительнице руку. – Я Сиена, сестра Роберта.

Та ответила ей весьма официальным рукопожатием.

– А я Марта Альварес. Ну и повезло же вам – иметь в личных экскурсоводах самого Роберта Лэнгдона!

– Да уж! – с энтузиазмом откликнулась Сиена, закатывая глаза. – Он такой умница!

Наступила неловкая пауза – женщина пристально разглядывала Сиену.

– Странно, – сказала она наконец. – Не вижу никакого фамильного сходства. Разве что рост…

Лэнгдон почуял, что надвигается катастрофа. Теперь или никогда.

– Марта, – вмешался он, надеясь, что правильно расслышал ее имя, – мне ужасно неловко вас беспокоить, но… думаю, вы сами догадываетесь, зачем я здесь.

– Честно говоря, нет, – прищурившись, ответила та. – Хоть убейте, не могу понять, что вам здесь понадобилось.

Сердце Лэнгдона пустилось в галоп. Наступила неловкая тишина, и он почувствовал, что сейчас его окончательно прижмут к стенке. Но вдруг Марта расплылась в широкой улыбке и громко расхохоталась.

– Шучу, профессор! Конечно, я догадалась, зачем вы пришли! Если уж быть откровенной, не знаю, чем она вас так очаровала, но после того, как вчера вечером вы с Дуомино провели наверху чуть ли не целый час, естественно предположить, что вы захотели показать ее своей сестре!

– Да-да… – выдавил он. – Совершенно верно. Я бы очень хотел показать ее Сиене… если только это вас не затруднит.

Марта взглянула на балкон на уровне второго этажа и пожала плечами:

– Нисколько. Я все равно туда и шла.

С сильно бьющимся сердцем Лэнгдон тоже посмотрел на балкон в конце зала. Я был там вчера вечером? Этого он не помнил, хотя и знал, что балкон – расположенный, между прочим, в точности на той же высоте, что и надпись «cerca trova», – служит входом в музей, где ему не раз доводилось бывать.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация