— Слушай, Бун, — сказал один из двоих с легким приятным удивлением, как один зануда — другому, заметив какой-то особенно необычный локомотив, несущийся на них по путям. — Ты думаешь, это он о нас?
— По-моему, это он о нас, Хокер. И кстати, не старина ли это Барнаби?
Ворчливый человек махнул пистолетом.
— На колени!
Школьники рассмеялись.
— Вы когда-нибудь заходите, сэр?
— Захожу? — переспросил человек, которого они назвали Барнаби. — Что вы имеете в виду?
— В ваш прежний колледж, сэр.
— В вашу альму-матер.
— Не думаю, что вас туда пускают, сэр. После того, что случилось.
— Жестоко, не правда ли, мистер Б? То, что они говорят.
— Наверное, они сильно ненавидели вас, сэр, если насочиняли все эти истории.
— А уж истории были — ой-ой, правда, сэр?
— И в них не было ни капли правды?
Барнаби снова прокричал свой приказ. Но Артур, вжимаясь в сиденье машины, чтобы быть как можно незаметнее, видел: этот человек в полном замешательстве и слова даются ему с трудом.
И поэтому Артур ничуть не удивился тому, что незнакомец никак не отреагировал, когда школьники засеменили к нему. Они подошли так близко, что почти касались его, словно при других обстоятельствах готовы были вот-вот обменяться нежными почтительными лобзаниями.
— Все еще собираете марочки? — прокричал маленький и грубо наступил на ногу Барнаби. Боль вроде бы не должна была быть нестерпимой, но Барнаби сморщился, тяжело задышал и отпрянул, бестолково молотя руками по воздуху. Бун еще раз припечатал каблуком, а Хокер одобрительно завопил:
— Все еще собираете марочки, сэр?
— Все еще собираете марочки?
Один из двоих школьников, что покрупнее, схватил человека за уши и принялся тянуть изо всех сил.
— Ушки на макушке! Ушки на макушке! — загоготал он.
Рыжий присоединился к нему.
— Шишки в черепушке!
Перепуганный до смерти, принц тем не менее нашел время проверить, что двери надежно заперты.
Снаружи Барнаби упал на колени, а школьники рядом с ним смеялись.
Один из них сунул руку в карман блейзера, вытащил горсть черного порошка, похожего на вулканический, и швырнул его в лицо Барнаби. Человек поднял на него недоуменный взгляд, потом нос его искривился, как в мультике, на секунду-другую, а потом он издал оглушительный чих. Потом еще один. Потом — с неизбежностью — еще.
— Что вы сделали? — застонал Барнаби.
Рыжий отпустил его, шарахнул по спине и прорычал:
— Не вешайте нос, сэр. Это чихательный порошок.
— Фокус-покус! — ухмыльнулся его сообщник.
Барнаби продолжал чихать. Один из школьников вытащил грязный носовой платок и передал ему, тот прижал его к лицу, продолжая чихать, чихать и чихать. Когда он отвел тряпку от лица, она была забрызгана красным.
— Пожалуйста, — пробормотал он. — Остановите это…
Кровь струей потекла из его носа по губам, подбородку, закапала на землю.
Рыжий ухмыльнулся.
— Зачем нам останавливать, сэр, когда мы получаем от этого такое удовольствие?
Барнаби уже был не в силах держать свое тело, оно готово было вот-вот рухнуть. Когда он чихнул в очередной раз, в море слизи показался розовый хрящик.
— Что вы задумали? — выдохнул он, глядя на них с беспомощной мольбой. — Какие у вас планы?
Школьники рассмеялись.
— Планы, сэр?
— Господи, да с чего вы взяли, что мы занимаемся чем-то столь легкомысленным, как планирование?
— Это наша слава, сэр!
— Наша великолепная слава!
Потом Барнаби, подбадриваемый Старостами, испустил последний носовой фонтан и упал на землю ничком. Звук при этом раздался такой, как если бы книгу в твердом переплете перегнули до перелома корешка.
— Ну что ж, Бун, чихательный порошок, кажется, неплохо действует.
— Прекрасно действует, старина. Очень эффективно.
Бун повернулся к машине. Артур попытался еще больше вжаться в сиденье, но было уже поздно. Школьник ухмыльнулся.
— Добрый вечер, сэр!
Хокер посмотрел через стекло машины и поднял руку в приветствии.
— Артур, ку-ку!
— Извините, мы не можем остаться поболтать, мы уже и так опаздываем.
— Боюсь, нам пора заканчивать, старина.
— Скоро увидимся, сэр!
— Чирик-чирик!
Школьники побежали в здание, Артур остался один в машине, и единственной компанией ему было лишь мертвое тело на земле неподалеку.
Несколько секунд спустя дверь склада открылась, и оттуда появился мистер Стритер в сопровождении первых аккордов какого-то попсового хита.
«Школа закрылась на лето…»
Он ловко перешагнул через тело и сел в машину.
— Все в порядке, шеф?
Принц не слышал его.
— Они его убили, — пробормотал он.
Стритер пожал плечами.
— Похоже, убили.
— От ваших друзей не было никакой пользы. Они исчезли. Как и не было.
— О чем это ты? Какие еще друзья?
— Полицейские. Вертью и Мерси.
Стритер повернул ключ зажигания и ухмыльнулся.
— Никогда о таких не слышал. Это, видать, действие амперсанда, сквайр. Галлюцинации — обычное явление. Я бы на твоем месте выбросил это из головы. — Он быстренько задним ходом сдал на дорогу, развернулся и поехал в сторону Айлингтона — к дому. — Как ни посмотри — все идет по плану.
21
Это была последняя ночь клуба «Дьяволизм». Я не думаю, что у кого-то хватило бы решимости продолжать после всего того, что там произошло. Здание было снесено, земля залита бетоном, и, насколько мне известно, на этом месте собираются построить что-то вроде памятника, мемориала или надгробия.
Это случилось через две минуты после приветствия Хокера и шестьдесят секунд спустя после того, как в здании погас свет. Когда кто-то сумел наконец включить два-три светильника, было уже слишком поздно. Все заведение превратилось в сумасшедший дом. Взрослые, одетые под детей, кричали, рыдали, пытаясь вырваться, сотни пьяных гуляк, охваченных смертельным ужасом, в страхе за свои жизни бросились к дверям. Все они чихали. Это была какая-то какофония назальной немочи. Воздух был наполнен слюной, соплями и слезами вперемешку со слизью, плевками и пеной.
