— Это была золотая коронка, — поспешил высказать свою догадку Анвин. — Я тоже ее видел. И еще Златари сообщил мне, что Сайварт с неделю назад был в пивной «Вздремни часок». Сидел там и что-то читал.
Тут в мозгу Анвина звякнул предупреждающий звоночек, такой же, как в пишущей машинке, и он заставил себя замолчать. Он сообщал ей информацию, вовсе для нее не предназначенную.
Но мисс Гринвуд лишь пожала плечами.
— Вероятно, он тоже читал «Руководство», и, видимо, вспомнил некоторые его рекомендации, когда оказался в отчаянном положении.
— Вы знакомы с «Руководством по раскрытию преступлений»?
— Естественно. Чтобы бить врага, надо знать его оружие.
Анвин опустил глаза. Мисс Гринвуд, конечно, была его врагом. Но сейчас, когда они мирно беседовали, он очень желал, чтобы это было не так. Может быть, Сайварт чувствовал то же самое всякий раз, когда ошибался на ее счет?
— Я пошла к Ламеку, — пояснила она, — полагая, что тот уже осведомлен о случившемся с Сайвартом. Меня это очень беспокоило. Естественно, я очень удивилась, когда обнаружила вас в его кабинете.
— Вам прекрасно удалось скрыть свое удивление.
— Старая закалка.
Зазвонил телефон. Он казался очень черным на фоне крахмальных белых простыней и даже, кажется, звонил громче, чем обычно, — видимо, в подобной ситуации все сигналы воспринимались особенно явственно.
Мисс Гринвуд снова устало опустила плечи.
— Слишком скоро, — словно говоря сама с собой, заметила она.
— Если вам нужно поговорить…
— Нет! — перебила она его. — И вы тоже не берите трубку.
Так они и сидели, глядя на телефон, дожидаясь, пока тот перестанет звонить. Анвин насчитал одиннадцать звонков, прежде чем звонивший сдался.
Глаза мисс Гринвуд закрылись, веки затрепетали, и она упала навзничь на постель. В номере воцарилась полная тишина. Анвин не слышал ни шагов, ни голосов других постояльцев. А куда девался шум транспорта, все время доносившийся с улицы? Он рассеянно подумал, что неплохо бы услышать хоть какой-то шум — пусть это будет, например, мяуканье кошки из переулка.
Анвин встал со стула и позвал мисс Гринвуд по имени, но она не пошевелилась. Он потряс ее за плечо — никакой реакции.
В такой ситуации, подумалось ему, Сайварт непременно воспользовался бы представившейся возможностью, чтобы продолжить расследование. Вероятно, и ему следует сделать то же самое. Он взял стакан мисс Гринвуд и понюхал его содержимое, сам толком не зная с какой целью. Лед почти весь растаял — это было все, что ему удалось уяснить. Он поддел носком ботинка крышку чемодана и обнаружил внутри аккуратно сложенную одежду.
Анвин отнес стакан в кухоньку и поставил в мойку. Может, мисс Гринвуд, как и его персональная ассистентка, тоже подвержена приступам некоей сонной болезни? В рапортах Сайварта никогда не упоминалось ни о чем подобном. Возможно, она просто устала и обессилела. Но что могло быть тому причиной?
Он посмотрел на нее, лежащую на постели, — она дышала медленно, словно погрузившись в глубокий сон. Анвин подумал даже о том, чтобы накрыть ее простыней и снять с нее туфли. Его вдохновляло то, что мисс Гринвуд приняла его вроде как вполне доброжелательно. В конце концов он решил подождать, пока она проснется и пожелает продолжить разговор.
Он сел рядом с ней и машинально достал из портфеля «Руководство по раскрытию преступлений». Положив его себе на колени, он нашел на странице девяносто шесть раздел, который ему рекомендовал прочесть детектив Пит сегодня утром на Центральном вокзале.
Если детектив не имеет и не хранит никаких собственных тайн и секретов, если он ранее не научился хранить свои секреты в тайне ото всех, кого он знает, а затем самостоятельно расплачиваться по всем счетам, являющимся следствием такого рода его действий, он никогда не преуспеет и в раскрытии секретов и тайн других лиц; да он и не заслуживает такой награды. Это длинная дорога, в начале ее — слова, слова… В конце же то, что человек скрывает за ними. И тот, кто не сумел прочертить и проложить для себя эту дорогу, наверняка заблудится и навеки на ней потеряется.
Анвин вполне мог представить самого себя на такой дороге: узкая тропинка между рядами высоких жилых домов, где лишь несколько огоньков в каждом здании, а все двери закрыты. И в обоих направлениях дорога уходит далеко-далеко, за горизонт.
А есть ли у него самого какие-нибудь тайны или секреты? Ну если только то, что на самом деле никакой он не детектив, что он совершал фактически частные поездки с несанкционированными целями, что он даже рассматривал — пусть в течение минутки, чего, однако, было вполне достаточно, чтобы купить билет на поезд, — возможность бросить все и уехать. Но все эти секреты были связаны с его служебными обязанностями.
Подняв глаза от «Руководства», он вздрогнул: мисс Гринвуд, уже проснувшись, сидела на постели и аккуратно разглаживала свое платье.
— Вы проснулись, — заметил он.
Ответа не последовало. Глаза ее были широко распахнуты, но она, кажется, не видела его. Она встала с кровати и прошла через комнату, так и не произнеся ни слова.
— Мисс Гринвуд, — позвал он, тоже вставая. Сборник инструкций он сунул в портфель.
Не обращая на него внимания, она подошла к окну и подняла задвижку. И прежде чем он успел приблизиться, распахнула створку настежь. Холодный осенний воздух немедленно ворвался в номер, а с ним внутрь проникли и струи дождя, заливая все вокруг.
Глава 8
Методика наблюдения
Совершенно очевидно, что при выполнении данной функции необходимо быть максимально внимательным. Однако бдительность детектива не имеет ничего общего с настороженностью обычного человека. Он должен все видеть, но незаметно для всех. Он должен следить даже тогда, когда смотрит в другую сторону.
Мисс Гринвуд вылезла на пожарную лестницу и, балансируя на носках своих туфель на высоких каблуках, начала спускаться по крутым ступенькам. Анвин хотел было ее окликнуть, но тут припомнил кое-что, что слышал про то, как опасно будить лунатиков, ходящих во сне. И представил себе ее вылезающие при этом из орбит глаза, ее смятение, полупридушенный вопль…
Его ужасала мысль о том, что нужно опять выходить под дождь, но он все же собрал свои вещи и последовал за ней по двум пролетам лестницы, мимо темных окон других номеров отеля. Внизу он обнаружил свой велосипед, примкнутый цепью к основанию лестницы. У него не было времени на отпирание замка, поэтому он и не стал брать велосипед с собой — мисс Гринвуд уже направлялась к выходу из переулка. Он догнал ее и открыл зонт над ее головой.
Может, она именно это имела в виду, когда заявляла, что хочет его подрядить на какое-то дело? Миновав квартал, они устремились дальше вдоль длинного фасада Муниципального музея, отделанного светлым песчаником; дождь заливал манжеты его брюк, ветер вырывал из рук зонт. На следующем углу она свернула направо и пошла в сторону от городского парка, а потом повернула еще раз. Тут из подъезда жилого дома вышел мужчина с мешком на плече. В его глазах, как и в глазах мисс Гринвуд, невозможно было ничего прочесть. Из мешка размером не более чем наволочка доносилось довольно громкое тиканье — там было, видимо, не меньше сотни часов.
