Книга Царствие благодати, страница 25. Автор книги Йорген Брекке

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Царствие благодати»

Cтраница 25

— Вы все нашли вот так? — Он снова посмотрел на невообразимый труп с обнаженными мускулами.

— Мы ничего здесь не трогали, ничего.

— Очень правильно. Не стоит вам здесь стоять и рассматривать подробности. Прошу вас присоединиться к остальным сотрудникам. В Кнутсоновском зале — так вы его называете? — Он вдруг очень ярко представил, где именно находится этот зал.

— Да, это торжественный зал в этом же строении, — пояснил Ваттен.

— Торжественный зал, точно. Идите туда, я скоро приду. — Синсакер на миг задумался. — Еще одна вещь, прежде чем вы уйдете. Не заметили ли вы, что в хранилище чего-нибудь не хватает?

— Честно говоря, у меня не было времени это проверить, — признался Ваттен.

— А вы можете сейчас быстро посмотреть? Как хранитель, вы же знаете, что должно здесь находиться? — Синсакер посмотрел на него испытующе.

— Это входит в мои обязанности, — четко ответил Ваттен.

Пока Ваттен проверял полки, следователь за ним наблюдал. Сторож выглядел сосредоточенным. Он ни разу не остановился и не посмотрел на пол, туда, где лежало тело. Наконец он сказал:

— На первый взгляд все на своих местах.

— Понятно. Впрочем, у меня к вам еще один вопрос. — Сказав это, Синсакер чуть не спросил его, откуда они друг друга знают, но сдержался. — Поскольку вы отвечаете за безопасность, ставят ли вас в известность каждый раз, когда кто-нибудь открывает или закрывает хранилище?

— Мне известен один из двух кодов, необходимых для открытия замка. Поэтому любой, кому нужно попасть в хранилище, вынужден ко мне обращаться. Второй код у одного из библиотекарей, и в последнее время этим библиотекарем была Гунн Брита. Коды секретны и не подлежат разглашению. Единственный человек, который может войти сюда без моего ведома, — Хорнеман. Ему известны оба кода.

— То есть самый главный вопрос, на который нам надо ответить, — старший следователь пронзительно взглянул на Ваттена, — как жертва и убийца проникли в хранилище, не прибегая к помощи Хорнемана или вашей?

Отвечая, Ваттен смотрел ему прямо в глаза:

— Да, я тоже об этом думаю.

Синсакер затруднился бы описать выражение его лица. Ваттен мог оказаться и первоклассным лжецом, и воплощенной невинностью.

— Как вы считаете, сколько времени она здесь находится?

— В субботу во второй половине дня я входил в хранилище вместе с Гунн Бритой. И она не собиралась сюда возвращаться. Сегодня она должна была приступить к работе в другом месте.

— Ах вот как. Но в принципе она могла вернуться сюда позже в любое время? Ну, скажем, она что-нибудь оставила и вернулась за этим, допустим, в воскресенье. Теоретически она сама могла знать второй код. Случалось ли вам открывать эту дверь так, чтобы она стояла рядом, видела, как вы набираете код, и могла запомнить его?

— Конечно, такое возможно, хотя я никогда не забываю прикрывать рукой терминал. Насколько мне известно, она так и не сдала ключи и магнитный пропуск, поэтому могла вернуться сюда в воскресенье. Открывала ли она некоторые входные двери магнитным пропуском, и если да, то когда именно, можно узнать, заглянув в логи.

— В котором часу сегодня утром пришли сотрудники?

— Я был здесь в семь. Большинство приходит между семью и девятью часами.

— А труп обнаружили непосредственно перед тем, как вы позвонили в полицию в пол-одиннадцатого?

— Совершенно верно.

— То есть она точно пролежала здесь много часов, и никто не почувствовал запаха?

— Книгохранилище герметично. Ради сохранности книг в нем поддерживается определенный микроклимат. Через дверь не может просочиться даже капля воды, а в данном случае — молекула запаха.

— Понимаю, — сказал Синсакер, удивленный академической манерой хранителя — а если начистоту, то простого сторожа — формулировать свои мысли. К тому же интонации, обстоятельность и выверенность речи сторожа подсказывали следователю, что его собеседник получал образование не только на курсах вахтеров. — Предположим, она находилась здесь с вечера субботы до утра понедельника. Разве не странно, что никто ее не искал? Есть у нее семья? — спросил Синсакер, разыгрывая неосведомленность.

— Муж и дети. Но они точно уезжали за город на выходные.

— Тогда они должны были забеспокоиться, возвратившись домой в воскресенье вечером. — Синсакер не спешил выдавать свой секрет: ему уже было известно, что они вернулись только в понедельник утром.

— Да, но об этом лучше спросить у них самих.

— Обязательно спрошу.

— Ее муж археолог. Работает в Музее естественной истории, в соседнем здании. Йенс Дал. — Ваттен вышел из хранилища.

Выглядел он потрясенным — впрочем, так на него могло подействовать долгое пребывание в одной комнате с изуродованным и разлагающимся телом.

Синсакер поблагодарил его за сотрудничество и позволил ему присоединиться к остальным, но не стал извиняться за то, что продержал рядом с трупом дольше, чем этого требуют нормы полицейской работы.

Теперь он остался один. Сам он принадлежал к тому сорту полицейских, у которых место убийства никогда не вызывало особенного воодушевления. Хотя он и научился отключать эмоции и не думать о том, что именно здесь закончилась чья-то жизнь, ему никогда не удавалось полностью избавиться от навязчивых мыслей, которые будило в нем каждое убийство: это просто еще одна форма самовыражения, без которой человечество не может обойтись. Убийство всегда отвратительно, неприлично и дурно пахнет. И это совершенно ясно даже для такого бывалого сыщика, как он. Видя труп, он всегда представлял себе убийцу и говорил ему: «Черт тебя подери, паршивец, неужели ты не мог сообщить о своих чувствах как-то иначе?»

Одним богам известно, что пытался сказать убийца, лишая жизни Гунн Бриту Дал. Никогда раньше Синсакер не сталкивался ни с чем подобным. Он думал про детективные сериалы и серийных убийц, про сумасшедших, которые убивают, чтобы убивать, которым мало смерти самой по себе, и поэтому они делают из убийства спектакль. Трагедия в библиотеке выглядит так, будто у нее нет никакого другого мотива, кроме чьей-то жажды убивать. Но прежде всего она заставила его подумать об охоте.

Его коллега и добрый приятель Торвальд Йенсен имел обыкновение каждую осень соблазнять его охотой. Синсакер вовсе не был поклонником спортивной охоты, но Йенсен умел уговаривать, а аквавит в осеннем лесу приобретал совершенно особый вкус. Поэтому на охоту он ходил. И видел развешанные на толстых ветвях туши оленей и лосей, освежеванные и готовые к разделке. Когда он смотрел на тело Гунн Бриты Дал, его поражало то, как похоже становится человеческое тело на звериное, если снять с него кожу и отрезать голову. Труп, лежащий в книгохранилище, больше всего напоминал дичь, с той лишь разницей, что его не подвесили на сук и не было под ним мха и вереска, чтобы впитывать сочащуюся кровь, — вокруг натекла кровавая лужа, покрывавшая почти каждый квадратный сантиметр пола.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация