Оба невесело рассмеялись.
Он только-только смежил глаза, как его разбудил телефонный звонок. Синсакер рывком сел в кровати и обнаружил, что забыл выключить лампу на ночном столике. Газета «В розыске» соскользнула на пол, где и осталась лежать, раскрытая на статье о следователе откуда-то из Эстланна. Старый выпуск.
Он взял телефон, нажал на кнопку с зеленой трубкой и несколько раз откашлялся, прежде чем ответить. Звонила Гру Браттберг. Он посмотрел на часы. Было четверть первого ночи. Последний раз он разговаривал с ней чуть больше часа назад.
— Надеюсь, я успела тебя перехватить, пока ты еще не впал в кому?
— Более-менее.
— Звоню, чтобы сказать, Кнутсен выправил ордер на обыск у Ваттена. Зайдем к нему в гости завтра с утра пораньше, часиков в восемь. Можешь приходить прямо на место.
— Отлично, — согласился он, а про себя подумал с раздражением: «Почему об этом нельзя было договориться час назад?»
— Поскольку звонка от тебя не поступало, полагаю, Йенс Дал не сообщил тебе ничего интересного, — продолжила Браттберг с плохо скрываемым любопытством.
Он выругался про себя. Йенс Дал кое-что интересное все-таки ему сказал. Он собирался позвонить Браттберг перед тем, как лечь спать, но совершил ошибку, разрешив себе сначала забраться в кровать и просмотреть газету. Вообще-то он листал старые выпуски в поисках статьи о себе самом — хотелось вспомнить, что когда-то он чего-то стоил как детектив. Статьи он так и не нашел: видимо, она была в другом номере, — зато немного почитал про этого следователя из Эстланна, пока не заснул прямо в одежде.
— Как раз собирался тебе звонить, — соврал Синсакер. — Йенс Дал не спал и сообщил, что его жена этой весной участвовала в конференции для библиотечных работников, посвященной, конечно же, старинным рукописям. Угадай, где эта конференция проходила?
— Чисто случайно не в Ричмонде, штат Виргиния?
— Совершенно верно. Ричмондский университет, Мемориальная библиотека Боутрайта, если быть совсем точным.
— То есть у нас будет о чем поговорить с нашей американской приятельницей завтра после обеда.
— Похоже на то. А теперь я вынужден откланяться. У меня назначена встреча с самим собой в стране снов.
— Не думала, будто человек видит сны, находясь в коме, — засмеялась Браттберг.
— Хорошо бы, ты оказалась права, — сказал он без улыбки.
Глава двадцать четвертая
В стране снов Одд Синсакер оказался не один. Сири Хольм тоже там присутствовала. Без одежды, зато с бархатным акцентом уроженки южных штатов. Похоже, она читала ему длинную лекцию об Эдгаре Аллане По. Запомнилось, однако, не то, что она говорила, а то, что она с ним делала, пока говорила. Первый раз за долгое-долгое время Одд Синсакер видел сладкий сон и проснулся почти счастливым. Он не сомневался: в течение дня рано или поздно наступит расплата.
Не часто случается в Трёнделаге такой природный феномен, как бабье лето. Здесь сентябрь — строго осенний месяц. Но изредка происходит чудо, и день, который назовут летним даже те, кто живет южнее Довре, ошибается датой. Тем утром, после затяжных дождей и сплошных туч, этот летний день наступил. Еще не было восьми, а термометр за кухонным окном, почти всегда находящийся в тени, уже показывал восемнадцать градусов тепла. Синсакер нашел корку черствого хлеба и немного апельсинового варенья и составил себе из них завтрак. Влажность воздуха зашкаливала, и, сидя за едой, Синсакер почувствовал, как у него на лбу выступает пот. Он уже успел надеть хлопковую рубашку с длинными рукавами, но, признав это ошибкой и проглотив остатки завтрака, пошел переодеваться.
Синсакер ненавидел потеть. Ведь с пота все и начиналось, с пота холодными ночами прошлой осени. Затем пришли головные боли, паршивое настроение и ощущение, будто мир вокруг — ненастоящий. Еще до того, как хлопнуться в обморок у рождественского стола, он начал страдать галлюцинациями. Никаких розовых слонов и воздушных замков, только всякие пустяки. Например ему слышался голос Аниккен, когда ее и близко рядом не было, или казалось, что у него в руке бумажник, хотя на самом деле он его забыл дома. Он помнил, как однажды достал кредитку, чтобы расплатиться за покупки. Стоял и раз за разом проводил ее через считывающее устройство, пока испуганная кассирша не сказала ему, что у него в руке ничего нет. Может быть, сейчас он уже созрел для новой операции. Смерть больше не внушала ему страха. Если тебе один раз удалось ее обмануть, бояться как-то перестаешь. О чем он не позволял себе думать, так это о повторении всего остального. О времени перед операцией: развитие болезни, разрушение человека — невыносимо медленная раковая драма.
Он надел светло-голубую рубашку из тонкого шелка. Много лет назад кто-то из друзей привез ее из Таиланда Синсакеру в подарок. Надевал он ее редко, но все же чаще, чем виделся с теми друзьями. В жаркие дни она была кстати. Он сказал себе, что потеет от жары и действительно здоров. Вместо опухоли в мозгу зияла пустота. Раньше он помнил то, чего не было, теперь не помнит то, что было. Галлюцинации сменились провалами в памяти, сверхновая превратилась в черную дыру.
Короткую дорогу до дома Ваттена он потратил на то, чтобы восстановить в памяти события вчерашнего дня, но у него никак не получалось выстроить их в хронологическом порядке. Все перепуталось. Он разговаривал с Йенсом Далом до или после визита к Сири Хольм? А когда имел место допрос Ваттена? Он немного постоял на тротуаре перед домом, размышляя об одной вещи, которую услышал вчера от Сири Хольм. Или это было ночью во сне? Существуют детективы, в которых сыщик с провалами в памяти расследует убийство, которое совершил он сам.
«Ну, у нас тут не детективный роман», — сказал он сам себе, хотя ему почти хотелось оказаться вымышленным персонажем и расследовать вымышленное убийство. По крайней мере проверять собственное алиби еще рано.
На улице напротив дома Ваттена были припаркованы две полицейские машины. Синсакер вошел в калитку и сразу заметил велосипед Ваттена, прислоненный к ограде. Старая машина «вольво», как всегда, стояла на подъездной дорожке.
В доме кипела работа. Повсюду крутились люди в белых халатах. Других полицейских, одетых не по форме, но странным образом одинаково, оказалось меньше. То есть он увидел только нижнюю часть одетых в джинсы ног следователя, находившегося на лестнице, и Мону Гран, которая вчера — полвечности назад — присутствовала вместе с ним при осмотре тела Гунн Бриты Дал в книгохранилище. Мона стояла прямо перед дверью и улыбалась.
Он на нее посмотрел. Только теперь он заметил — она довольно красива. Светло-русые волосы и голубые глаза. Нос, достаточно заметный, чтобы привлекать внимание, но не нарушающий гармонии целого.
— И что мы нашли?
— Это лучше спросить у белых халатов. Но мы точно не нашли того, кого искали.
— Ты имеешь в виду, он уже ушел на работу?
— Нет, если верить тем, кто поехал в библиотеку.
