— А книга?
— Обе книги — настоящая, украденная Сильвией Фрейд, и копия, которую я унесла из хранилища, — спрятаны где-то здесь, в доме Йенса Дала.
— А ты не знаешь, почему они приехали именно сюда?
— Я слышала, как Сильвия говорила Невинсу, что у нее есть ключ. Несколько недель назад она одолжила его у Гунн Бриты и не вернула. А потом это место, видимо, показалось им вполне надежным, чтобы спрятаться, пока они не спланируют следующий шаг.
Все трое немного помолчали. Пережевывая очередную вафлю, Синсакер начал понимать Фелицию и ее тоску по настоящим бургерам.
— Мне не дает покоя один вопрос, — сказал он. — А именно: какого черта ты мне ни слова об этом не сказала, когда я снимал с тебя показания у тебя дома?
Последняя фраза по-английски прозвучала сухо и нескладно, и он украдкой взглянул на Фелицию, проверяя, обратила ли она на это внимание.
— Я же сказала: была дурой. Признаю. Я прочла слишком много детективов. Хотела сама во всем убедиться, прежде чем идти с этой историей в полицию. Но оказалось, я лучше умею распутывать вымышленные преступления.
— Не то слово. Тебе никогда не приходило в голову, что полицейскому для работы требуется в том числе и личный опыт?
— Ну да, ну да, уже записала себе на лбу. Но кое-что полезное мы из детективной литературы все-таки извлечь можем, — произнесла она с капелькой превосходства, которое женщина всегда имеет над мужчиной, если их связывает общая тайна. — У этого дела есть одна черта, роднящая его со многими романами.
— И это?
— Ложный след. Преступление Сильвии Фрейд и этого Невинса никак не связано с убийствами. И пока мы тут сидим и тратим время на разговоры, убийца все еще на свободе, а от бедняги Йуна по-прежнему нет вестей.
— Само по себе это верно, но почему вы так уверены, что Йун Ваттен не является убийцей? — спросила Фелиция Стоун.
— Подожди, не говори, — вмешался Синсакер. — Ты просто знаешь, угадал?
— Совершенно верно: просто знаю, и все.
Синсакер заметил, что Фелиции понравилась молодая и слегка самонадеянная библиотекарша. Он так и не решил, хорошо это или плохо.
Зазвонил мобильный телефон. Это снова был Ларс. На этот раз Синсакер вообще отключил мобильник.
Глава двадцать девятая
В столовую вошел Исак Крансос. Он побывал в хлеву и теперь стоял на темном паркете в грязных сапогах.
— Ну как, удалось детективам продвинуться? — по-норвежски спросил он.
— Удалось, и довольно далеко. По ложному следу, — ответил на своем родном языке Синсакер. Разговаривать с коренным норвежским бондом по-английски было как-то нелепо.
— Во всей этой истории с Йоханнесовой книгой меня всегда удивляло одно, — сказал Крансос. — Я много всякого слышал про книгу, подписал порядком бумаг, получил благодарственное письмо из Библиотеки Гуннеруса и все такое. Но о ножах больше не было ни слова.
— О каких ножах? — резко выпрямился Синсакер. Он заметил, что Сири Хольм сделала то же самое.
— Ну как, был у меня большой кожаный сверток, а в нем полно ножей, и еще сверла. Отец мой говорил, что они появились вместе с книгой. Господин, который в незапамятные времена к нам ее привез, отдал и эти ножи. Очень старые, но немало и годных. Я их отдал Йенсу Далу, когда он забрал эту самую книгу. Думал, я и о них много нового услышу. Книга с ножами в довесок — это же славная история получается. Но ножи как в воду канули.
— А не напоминали какие-то из этих ножей скальпель? — живо спросил Синсакер.
— Вот вы сейчас это сказали, и точно, напоминали. Много было таких, навроде хирургического инвентаря, но старинного. Я никакому доктору не дал бы такими ножами мне живот ковырять.
В голове Синсакера зароилось сразу множество мыслей.
— А хозяйство родителей Дала, — спросил он, чтобы хоть с чего-то начать, — где оно?
— Чуть подальше отсюда, если идти к воде. Просто идите дальше по дороге мимо дома, в котором вы уже были, до двора.
— До двора?
— Ну да, они это место двором называют. Дом-то сгорел. Такая вот смерть выпала родителям Йенса. От пожара. Поговаривали о поджоге, но виноватых так и не нашли. Йенс через несколько лет на пепелище домик построил. Да, если Йенс говорит «на дворе», он про родительский участок говорит. А то место, которое от Гунн Бриты, они всегда называли просто домом. Когда они всей семьей приезжали, жили всегда в доме. А двор был Йенсовым местом. Местом, чтобы побыть одному. Гунн Брита говорила, муж не любит, когда она к нему туда приходит. Но похоже, ее это не обижало. Она только и повторяла: «Мужчине нужно иметь свое логово».
— То есть если дети Йенса Дала сказали, что папа был на дворе, то они говорили про отцовский домик, который ближе к воде? — Синсакер чувствовал: кусочки головоломки начинают вставать на свои места.
— Точно так, — ответил Крансос.
— А не знаете, родители время от времени оставляли ребят одних дома, то есть в доме, который просто дом?
— Могу в это поверить. Детишки у них очень самостоятельные. Думаю, на несколько часов они бы нашли себе занятие. Играли бы себе в эти свои электронные машинки. Ребятня ведь теперь только этим и занимается.
— А нет ли у Йенса Дала в том втором домике лодки? — вмешалась Сири Хольм.
— А то. Есть и лодка. Он на ней иногда в город ездит. Шустрая такая моторка. Говорит, выходит так же быстро, как на машине.
— То есть пожелай он съездить в Тронхейм на несколько часов и вернуться так, чтобы его нигде не засекли, Дал сможет сделать это на лодке, правильно я вас понял? А если кто-нибудь спросит его ребят, где был папа, они ответят, что на дворе?
Булькнул мобильный телефон — пришло смс-сообщение. Фелиция Стоун вытащила свой айфон из кармана куртки, которую почему-то не сняла, и молча прочла послание.
— Да, я бы сказал, что все это может быть. А куда это вы клоните? — заволновался Крансос. — Вы же не думаете, что Йенс в это дело замешан? Не такой он человек, он же спокойный и рассудительный парень.
Фелиция кашлянула.
— По вашим лицам я понимаю: у вас в самом разгаре важный разговор, — сказала она, — но, мне кажется, тебе, Одд, стоит кое-что услышать.
— Хорошо, — нехотя согласился Синсакер.
— Имена людей, которых ты просил проверить на предмет въездов в США незадолго до ричмондского убийства…
— Дай угадаю, — перебил ее Синсакер. — Вам встретилось имя Йенса Дала.
— Откуда ты знаешь? — Фелиция посмотрела на него взглядом, который можно было бы назвать восхищенным. А может быть, она просто удивилась?
— Если бы ты понимала по-норвежски, то не удивлялась бы. Пойдем, в машине все объясню. — Он поднялся и направился к двери.
