— Привет, Макс.
Хрипло дыша, Диабон плюхнулся на стул напротив Фокса.
— Это какое-то дьявольское совпадение?
Фокс покачал головой. Подошла официантка, и он заказал себе бутерброд с ветчиной.
— Тебе как обычно, Макс? — спросила она, и тот кивнул, не сводя глаз с Фокса. Официантка покинула их, и Фокс начал вполголоса:
— Слышал, ты теперь сержант. Поздравляю.
В ответ Диабон слегка скривил рот. Фокс подумал, что он всё тот же — во главе неприступного бастиона принципов и идеалов, но при этом до смерти боится неодобрения сослуживцев.
Тони Кай называл его Серпико
[32]
.
— Что тебе нужно? — Он осмотрел зал на предмет недоброжелателей с большими ушами.
— Это ты работаешь над делом об утопленнике Чарли Брогане? — Фокс почувствовал, что на спине выступила испарина, а сердцебиение заметно участилось. Похоже, в местном напитке танина было столько, что хватило бы и быку. Он решил повременить с чаепитием и отставил кружку.
— Пока что он ещё не утопленник, — поправил его Диабон. — А что тебе за дело?
— Просто интересуюсь. К тому же не забывай: ты — мой должник.
— Должник?
— Твоё имя ведь так нигде и не всплыло.
— Это что, шантаж?
Фокс помотал головой. Принесли кофе. Диабон, вывалив туда две ложки сахара с горкой, принялся с энтузиазмом размешивать.
— Как я уже говорил, мне просто интересно. Думал, кто-нибудь просветит меня.
— И этот кто-нибудь — я, так? — Диабон уставился на Малькольма. — С чего вдруг такое любопытство?
— Броган может быть замешан ещё в одном расследовании.
— Которым занимается твой отдел? — Диабон неожиданно подобрел: похоже, Малькольм сделал верный ход. Его собеседник явно заинтересовался.
— Возможно. Дело пока что не подлежит разглашению, но если всё выгорит, я готов поделиться почестями. — Фокс выдержал паузу. — Ты же в курсе, что мой босс в прошлый раз замолвил за тебя словечко?
— Я догадывался.
— Кто знает, ведь это может и повториться, Макс… — Фокс дал голосу плавно сойти на нет.
Диабон пару раз отхлебнул свой кофе и стал обдумывать предложение. Малькольм сидел, сложив руки на коленях: у него имелись подозрения насчёт чистоты местных столов. Официантка вернулась с бутербродом Фокса и всякой всячиной для Диабона. Макс, похоже, остался доволен разнообразием и размером порции — он повернулся к девушке и одобрительно кивнул, присовокупив широкую улыбку. Она улыбнулась в ответ. Фокс решил проверить содержимое своего бутерброда: бекон выглядел не слишком свежим. Он вернул всё на свои места и оставил бутерброд на тарелке. Диабон тем временем брызгал соусом на груду бекона, жареных яиц, сосисок, грибов и фасоли.
— Выглядит съедобно, — прокомментировал Фокс.
Диабон только кивнул в ответ, пережёвывая первую партию. Глаз с Фокса он так и не сводил.
— Тело пока не нашли, — начал он.
— Это странно?
— Те, кто в курсе дел, говорят, что в этом нет ничего сверхъестественного. Подводные течения часто меняют направление в канале, так что его могло даже смыть в Северное море. Или он мог попасть под лопасти какого-нибудь большого корабля и превратиться в фарш. Береговая служба начала поиски с первыми лучами солнца; патрулируются и северное, и южное побережья.
— Я слышал, что ребята из Файфа претендовали на это дело.
Диабон потряс головой. В уголках его рта уже виднелись следы яичного желтка.
— У них ничего не выйдет. Хотя мы обращались к ним за помощью, но это абсолютно точно территория нашего подразделения. Всё по-честному.
— А где яхта сейчас?
— В заливе Далджети-Бей.
— Последний раз, когда я слышал о ней, она была в Файфе.
— Сегодня её должны отбуксировать в Лит.
— Ты уже был на борту?
— Я — нет, только криминалисты.
— Следы алкоголя и таблеток, так?
— Ты неплохо информирован. Предсмертной записки, правда, нет, но мне сказали, что и в этом тоже нет ничего странного. Несколько дней назад он связывался со своим адвокатом: проверял детали завещания.
Теперь уже Фокс заинтересовался.
— Когда точно, можешь сказать?
— Вечером, во вторник.
— Он хотел что-то изменить?
Диабон помотал головой.
— И конечно же всё переходит к вдове?
— Зависит от того, найдём ли мы тело. Если не найдём, ей придётся подождать — таков закон. — Диабон какое-то время исследовал свои ботинки. Это вдохновило его на то, чтобы поделиться с Фоксом ещё одним фактом. — Нашли его ботинки. Специальная обувь яхтсменов, с мягкой резиновой подошвой. Точно его. Барахтались в воде у острова Инчколм. — Он прервался. — Предположим, это поможет твоему делу, но каким образом я получу свою долю падали, если мы сохраним нашу беседу в тайне?
— Есть много способов, — успокоил его Малькольм, — доверься мне.
Они собрались уходить, и официантка спросила, что не так с бутербродом Малькольма.
— Нет аппетита, — дипломатично вывернулся Фокс. И потом Диабону: — Я заплачу.
— Твои деньги здесь не нужны.
— Как так?
Диабон пожал плечами.
— Видишь ли, это заведение ограбили несколько месяцев назад, и я проследил, чтобы делу поскорее дали ход…
— Думаешь, о таких вещах можно говорить человеку из моего отдела?
Макс Диабон подмигнул в ответ и с видимым усилием встал из-за стола. Он настоял на том, чтобы выйти первым. Малькольм смотрел Максу вслед, представляя, как тот рано или поздно превратится в диабетика с хронической гипертонией. Около года назад врач пророчил подобное ему самому. С тех пор он сбросил стоун
[33]
и теперь рассчитывал на более оптимистичный прогноз. Снаружи усыпанные чайками крыши орали на все лады. Местное полицейское управление находилось на Куин-Шарлот-стрит и щеголяло таким же тускло-серым викторианским фасадом, как и Торфичен. Но внутри последний явно проигрывал Литу. Здесь стены являли собой хоть и тень, но всё же величия и роскоши: мраморные полы, резные деревянные перила, внушительные колонны. Диабон, наверное, был уже там. На прощание он пообещал держать Фокса в курсе и получил визитку с номером мобильного.
— Так ты меня скорее найдёшь, — пояснил Малькольм. Он же не хотел, чтобы Диабон позвонил на Фэттс-авеню и узнал, что Фокс вне игры. Это ни к чему. Конечно, слухи вскоре расползутся, уж Билли Джайлз точно об этом позаботится, но пока — Диабон мог принести пользу делу. Он уже подкинул Малькольму кое-что.
