Бармен давно знал Ребуса. Для начала он рассказал постоянному клиенту несколько смешных историй, а потом пожаловался, что, когда городская больница переехала на Петти-франс, бар потерял большую часть своей клиентуры. По словам бармена выходило, что у «Сэнди» бывали не только врачи и санитары, но и больные.
– Нет, кроме шуток, – сказал он. – Многие так и приходили в пижамах и больничных тапочках, а один парень вовсе явился с воткнутой в вену капельницей.
Ребус улыбнулся и допил свое пиво. Кладбище Грейфрайарс находилось сразу за углом, и он отправился туда, чтобы немного пройтись между могил. Ребус не сомневался, что большинство похороненных здесь сторонников ковенанта
[23]
были бы очень огорчены, узнав, что в XX веке кладбище прославилось не столько благодаря им, сколько маленькому скай-те-рьеру
[24]
. Потом он вспомнил, что Рона, его бывшая жена, хотела венчаться в Грейфрайарской церкви, и вздрогнул при мысли о том, как давно это было. Многие могилы на кладбище были перекрыты решетками из железных полос или прутьев. Родственники покойных устанавливали их, чтобы предохранить мертвые тела от гробокопателей, похищавших из могил свежие трупы и продававших их университету. При взгляде на эти неуклюжие сооружения Ребус подумал о том, что на самом деле вся история Эдинбурга замешена на жестокости и насилии и что столетия варварства не забылись и не канули в прошлое, несмотря на относительно спокойный период господства пуританской морали, которая буквально душила все естественные проявления истинно шотландского характера.
Душила… Ребус не поленился заглянуть в словарь и теперь знал, что название «констриктор» означает удава, который обвивается вокруг жертвы и душит ее. Учитывая, что Филиппу Бальфур задушили, название уровня в игре звучало достаточно зловеще, но Ребус старался не думать о том, совпадение это или нечто большее. Сейчас его куда больше занимал вопрос, какое отношение может иметь слово «констриктор» к головоломке, которую он пытался решить. Змеи, особенно крупные, похожи на канаты; канатами огорожен и боксерский ринг – если, конечно, в загадке шла речь о боксе… Примерно так рассуждал Ребус, но в глубине души ему было ясно, что дело не в этом, а в чем-то другом. Может, это все-таки намек на то, какой смертью умерла Филиппа?…
Так ничего и не решив, он вышел с кладбища и вернулся в библиотеку.
– Где у вас словари? – спросил Ребус у знакомой библиотекарши.
– Вон там. – Она указала ему нужную полку. – Кстати, я закончила еще один поиск, о котором вы просили. – У нас есть несколько книг, написанных Чарльзом Смитом, но, к сожалению, его второй инициал не «П».
– Все равно спасибо. – Ребус взял у нее лист бумаги и собирался было отойти, но библиотекарша его остановила.
– Еще я распечатала вам список работ Камю…
– Превосходно. Огромное вам спасибо.
Библиотекарша неуверенно улыбнулась, как человек, не привыкший к комплиментам. Потом она почувствовала исходящий от него запах пива и нахмурилась.
По пути к полкам Ребус обратил внимание, что столик у входа пустует. Интересно, спросил он себя, закончил ли старик свою странную работу или нет.
Впрочем, не исключено было, что его «рабочая смена» начиналась в девять и заканчивалась в пять, а сейчас было уже начало шестого.
Взяв с полки энциклопедический словарь, Ребус открыл его на слове «констриктор», чтобы посмотреть, нет ли у него какого-нибудь другого значения. (Во время прогулки по кладбищу ему пришло в голову, что Сфинкс мог ошибиться и случайно напечатать «констриктор» вместо «конструктор», что, на взгляд Ребуса, было бы уместнее, но потом он вспомнил, что в предыдущих мейлах это слово писалось точно так же.) Словарная статья гласила, что в медицине констриктором называется мышца, сжимающая какой-либо канал или естественное отверстие, например – в горле (еще одна зловещая аллюзия со смертью Филиппы). Ребус как раз обдумывал это, когда позади него кто-то негромко откашлялся. Обернувшись, он увидел библиотекаршу.
– Разве вы уже закрываетесь? – удивился он.
– Нет, просто мой коллега Кении… – Она показала в сторону своего рабочего стола, за которым сидел еще один сотрудник Национальной библиотеки. – Кении говорит, что, кажется, знает вашего мистера Смита…
– Какого мистера Смита? – В первую секунду Ребус не понял, о чем речь, и внимательно посмотрел на Кении – молодого парня лет двадцати в черной майке и круглых очках в металлической оправе.
– Мистера Ч. П. Смита, про которого вы спрашивали, – пояснила библиотекарша, и Ребус вернулся к стойке.
– Ч. П. Смит – певец, – сказал Кении без всяких предисловий. – Кажется, его полное имя – Чарльз Пенроз Смит… Правда, я в этом не совсем уверен, как не уверен, что его можно назвать певцом в полном смысле слова.
– Никогда о нем не слышала, должна признаться, – сказала библиотекарша, возвращаясь на свое место за стойкой.
– Стремление узнать что-нибудь новое, Бриджит, – признак пытливости ума, – изрек Кенни и удивленно уставился на Ребуса, у которого потрясенно отвисла челюсть.
– Чарльз П. Смит, солист группы «Водопад»… – пробормотал он.
– Вы знаете эту группу? – Теперь пришел черед Кенни удивляться. Тот факт, что человек в возрасте Ребуса мог знать что-то о «Водопаде», явно застал его врасплох.
– Лет двадцать назад я был у них на концерте в каком-то клубе в Эббихилле.
– Ни звука, ни драйва – один только грохот, не так ли, сэр? – сказал Кенни, и Ребус рассеянно кивнул.
Его мысли озвучила библиотекарша – Бриджит.
– Интересно, – сказала она, – но название романа Камю «La Chute» тоже переводится как «водопад». Этот роман есть у нас в отделе художественной литературы, так что если хотите, я могу принести…
Ребус очень даже хотел.
Приемным отцом Клер Бензи оказался не кто иной, как Джек Маккойст – один из наиболее популярных в городе адвокатов, специализировавшийся на уголовном праве. Явившись в участок, он первым делом потребовал дать ему десять минут, чтобы поговорить с Клер наедине. Наконец он закончил, и Шивон снова вошла в комнату для допросов. С ней была Джилл Темплер – Мозу пришлось остаться в коридоре, чем он был очень недоволен.
Клер Бензи успела допить свою диетическую пепси-колу; Джек Маккойст держал в руках чашку остывшего чая.
