– Боюсь, сэр, вы перепутали нас с адвокатами. Так вы говорите, что почти не знали Филиппу?…
– Ну, мы, конечно, иногда сталкивались на лестнице, но, в отличие от Дэвида, она никогда не выказывала желания остановиться.
– Не снисходила?
– Пожалуй, я бы так не сказал, инспектор, хотя… Несомненно, она росла и воспитывалась в несколько, гм-м… разреженной атмосфере, если можно так выразиться. А вы как думаете? – Он задумчиво нахмурился, потом добавил: – Кстати, я держу свои деньги в банке, который принадлежит ее отцу.
– Означает ли это, что вы знакомы с Джоном Бальфуром?
Глаза старого профессора тускло блеснули.
– О нет, разумеется нет. Я не настолько крупный вкладчик, чтобы удостоиться подобной чести.
– Понятно. – Ребус кивнул. – Как продвигается ваша головоломка?
– Медленно, но в том-то и удовольствие, вы согласны?
– Никогда не увлекался подобными вещами.
– Зато я уверен, что вам нравятся головоломки, которые вам приходится решать по долгу службы. Вчера вечером я звонил Сэнди Гейтсу, он все мне о вас рассказал…
– Сдается мне, за вчерашний вечер «Бритиш телеком» здорово поднажилась.
Они обменялись улыбками и вернулись к работе над фотороботом. Примерно через час Девлин решил, что один из ранних вариантов был гораздо более удачным. К счастью, Тиббет сохранил их все.
– Да, вот этот, – подтвердил Девлин. – Разумеется, он далек от совершенства, но, я думаю, сойдет.
Он начал подниматься, но Ребус его остановил.
– Раз уж вы здесь, профессор… – Он сунул руку в ящик стола и достал оттуда толстый альбом с фотографиями. – Нам бы хотелось, чтобы вы взглянули на кое-какие снимки…
– Снимки?
– Фотографии соседей и друзей мисс Бальфур по университету.
Профессор кивнул, впрочем, без особой охоты.
– Метод исключения, инспектор?
– Что-то в этом роде, профессор. Или вы устали?
Дональд Девлин вздохнул.
– Как насчет чашечки некрепкого чая? Это поможет мне сосредоточиться…
– Чашечка некрепкого чая у нас, я думаю, найдется. – Ребус повернулся к Тиббету, который увлеченно орудовал «мышью». Наклонившись ближе, Ребус увидел еще один фоторобот. Человек на экране был копией профессора Девлина, только с козлиными рогами.
– Констебль Тиббет об этом позаботится, – добавил Ребус.
Прежде чем встать из-за компьютера, Тиббет закрыл последний рисунок, предварительно его сохранив.
К тому времени, когда Ребус вернулся в участок Сент-Леонард, поступили сведения еще об одном обыске, стыдливо поименованном «осмотром в рамках проведения дознания». Обыск в охраняемом гараже на Колтон-роуд, где Дэвид Костелло держал свой спортивный «эм-джи», проводила бригада экспертов-криминалистов из Хоуденхолла, однако ей не удалось обнаружить ничего существенного. С самого начала было ясно, что в салоне машины найдется немало отпечатков пальцев Филиппы Бальфур. Никаких вопросов не вызывало и присутствие ее вещей – помады и солнечных очков, лежавших в бардачке. В гараже вообще было пусто.
– Ни запертого на замок морозильника, ни потайной двери, ведущей в пыточную камеру в подвале? – спросил Ребус.
Томми По Барабану только головой покачал. В тот день он исполнял роль мальчика на побегушках, доставляя бумаги и документы из Гэйфилда в Сент-Леонард и обратно.
– Студент – и разъезжает на «эм-джи»!… – проговорил он и еще раз покачал головой.
– Да что машина! – заметил на это Ребус. – Один этот гараж стоит, наверное, в два раза больше, чем твоя квартира.
– Черт побери, сэр, вы правы! – Ребус и Томми обменялись невеселыми улыбками.
В участке кипела работа. Видеоотчет о вчерашней пресс-конференции (неудачное выступление Эллен Уайли пришлось вырезать) был показан в вечернем выпуске новостей. Теперь ожидалась реакция: шквал телефонных звонков.
– Инспектор Ребус?
Ребус повернулся на голос.
– Зайдите ко мне в кабинет.
Теперь это действительно был ее кабинет. Она очень быстро его обживала. Казалось, даже самый воздух здесь изменился, освеженный то ли появившимися на металлической картотеке цветами в горшках, то ли специальным дезодорантом из баллончика. Огромное продавленное кресло, принадлежавшее Фермеру Уотсону, уступило место более утилитарной модели. Фермер любил развалиться, откинуться назад или, наоборот, опереться локтями на стол. Джилл Темплер сидела совершенно прямо, словно каждую секунду готова была вскочить и мчаться куда-то по делу. Когда она протянула Ребусу лист бумаги, ему пришлось привстать, чтобы до него дотянуться.
– Поселок Фоллз, – сказала она. – Знаешь, где это?
Ребус покачал головой.
– Я тоже, – сообщила Джилл.
Ребус стал читать. В руках у него была распечатка телефонного сообщения. В местечке под названием Фоллз была найдена кукла.
– Кукла? – переспросил Ребус.
Джилл кивнула.
– Я хочу, чтобы ты на нее взглянул.
Ребус расхохотался.
– Шутишь? – Но, подняв голову, он увидел серьезное лицо Джилл. – Это что, наказание?
– За что?
– Этого я не знаю. Может быть, за то, что предстал пьяным перед Джоном Бальфуром.
– Я не настолько мелочна, Джон.
– Да? А я уж было подумал…
Джилл бросила на него острый взгляд:
– Продолжай!
– Эллен Уайли.
– Что – Эллен Уайли?
– Она этого не заслужила.
– Значит, ты тоже на ее стороне?
– Она этого не заслужила, и ты это знаешь.
Джилл Темплер приставила ладонь к уху.
– Что такое? Кажется, у меня в кабинете завелось эхо!…
– Я буду повторять это до тех пор, пока ты не услышишь.
Несколько мгновений Ребус и Джилл в упор разглядывали друг друга и молчали. Потом раздался телефонный звонок. Сначала Джилл не хотела отвечать, но телефон все звонил и звонил, и в конце концов она сняла трубку, продолжая сверлить Ребуса взглядом.
– Да?… – Она немного послушала. – Хорошо, сэр, я приеду. – Кладя трубку, Джилл наконец отвела взгляд и тяжело вздохнула.
– Я должна бежать, – сказала она Ребусу. – Меня вызывает заместитель начальника полиции. Съезди в этот Фоллз, ладно?
– Да я тебе и здесь не помешаю.
– Кукла лежала в гробу, Джон… – Ее голос неожиданно прозвучал глухо, словно она очень устала.
– Детишки балуются, – предположил Ребус.
– Может быть.
