– Я просто не хочу, чтобы наше дело досталось кому-нибудь другому.
– Даже если от этого будет зависеть, найдем ли мы Филиппу Бальфур живой или нет?
Шивон нахмурилась.
– Не говори глупостей!
– Это не глупости! – Грант вскочил. – Впрочем, я знаю, откуда все идет… От Ребуса! Ты стала похожа на него, Шивон. Как две капли воды!
Шивон почувствовала, как кровь бросилась ей в лицо.
– Что ты имеешь в виду?
– Подгрести все дело под себя – это вполне в его духе!
– Ерунда!
– Ты прекрасно знаешь, что это правда. Достаточно только взглянуть на тебя, чтобы понять это.
– Я просто не верю своим ушам, Грант! Ты, должно быть, переработал сегодня?…
Грант вышел из-за стола и шагнул к ней. Теперь их разделял всего фут, и в зале, как назло, никого не было.
– Ты знаешь, что это правда, – негромко повторил он.
– Я только хотела сказать, что…
– …что не желаешь ни с кем делиться, так? Знаешь, если это не похоже на Ребуса, я уж не знаю что похоже!…
– Хочешь, скажу, в чем твой главный недостаток, Грант?
– Пока нет, но у меня такое чувство, что ты не постесняешься сказать мне это прямо в лицо.
– Не постесняюсь. Ты слишком труслив и всегда действуешь по правилам.
– Не забывай, Шивон: ты – полицейский, а не частный детектив, которому закон не писан.
– А ты – ослик, который нацепил наглазники и не смеет сойти с круга!
– Ослики не носят наглазники! Или носят?… – возразил Грант. – В общем, они…
– А ты носишь! – взорвалась Шивон.
– Да, верно, – неожиданно согласился он и опустил голову. – Ты права, я всегда поступаю по правилам.
– Послушай, я только хотела сказать, что…
Грант вдруг схватил ее за руки и привлек к себе, ища губами ее губы. Шивон напряглась и отвернула голову, но он по-прежнему крепко держал ее за руки, так что она не могла вырваться. В панике Шивон сделала несколько шагов назад, но наткнулась на стол и остановилась.
– Как приятно видеть столь тесное сотрудничество, – раздался от двери чей-то гулкий голос.
Шивон почувствовала, как руки Гранта разжались. Обернувшись, она увидела входящего в рабочий зал Ребуса.
Ребус помахал им рукой.
– Не обращайте на меня внимания. То, что сам я не увлекаюсь этими новомодными методами полицейской работы, вовсе не означает, что я их не одобряю.
– Мы просто… – Грант не договорил. Шивон обошла стол и опустилась в свое кресло.
– Надеюсь, эта штука вам больше не нужна?… – Ребус показывал на кресло Фермера Уотсона, и Грант машинально кивнул. Ребус взял кресло за спинку и покатил обратно к своему столу. По пути он бросил взгляд на стол Эллен Уайли и увидел, что отчеты по вскрытиям аккуратно уложены обратно в папки и перевязаны бечевкой. Работа с документами закончилась, и они были больше не нужны.
– Ты звонила Фермеру? – спросил Ребус у Шивон. – Он что-нибудь сказал?
– Сказал, что перезвонит, когда что-нибудь узнает, – ответила она, стараясь, чтобы ее голос не дрожал. – Я собиралась сама ему позвонить, но…
– …Но перепутала Гранта с телефонной трубкой, – хладнокровно закончил Ребус.
– Мне бы не хотелось, сэр, чтобы вы неправильно интерпретировали то, что здесь произошло, – сказала Шивон как можно спокойнее, хотя сердце ее стучало как бешеное.
Ребус поднял руку.
– Ты совершенно права, Шивон, это не мое дело. И давайте больше не будем об этом говорить…
– Нет, я думаю, кое-что сказать надо!… – Голос Шивон внезапно зазвенел. Выпрямившись, она бросила взгляд туда, где стоял Грант. Он отвернулся и молчал, глядя в сторону, но Шивон знала, что он безмолвно умоляет ее о пощаде. Этот зануда, любитель технических новинок и владелец классной спортивной тачки, этот Спиди-гонщик, который, наверное, ни разу в жизни не проехал на красный свет, просил ее о снисхождении!
Два стакана джина с тоником, подумала Шивон. Четыре стакана!… Нет, лучше бутылку… А горячая ванна… да ну ее к черту!…
– Что именно? – Ребус, явно заинтересовавшись, повернулся к ней всем корпусом. – Что ты хочешь сказать, Шивон?
«Одно мое слово, Грант, и с твоей карьерой будет покончено!» – пронеслось у нее в голове.
– Ничего… – промолвила она и вздохнула. Ребус пристально поглядел на нее, но Шивон продолжала рассматривать лежащие перед ней бланки.
– А ты, Грант?… – небрежно осведомился Ребус, усаживаясь наконец в кресло. – Ты ничего не хочешь сказать?
– Насчет чего, сэр? – Щеки Гранта покрылись пятнистым румянцем.
– Насчет этой вашей последней загадки. Есть какие-нибудь идеи?
– В общем-то нет. – Грант отошел к соседнему столу и сел, крепко вцепившись пальцами в край столешницы. – То есть ничего конкретного.
– А как твои дела, Джон? – спросила Шивон, откидываясь на спинку кресла.
– Мои?… – Ребус постучал карандашом по костяшкам пальцев. – По-моему, сегодня мне удалось извлечь квадратный корень из абсолютной пустоты. – Он бросил карандаш. – Именно поэтому я намерен поставить вам обоим по кружечке пива.
– Я вижу, ты сегодня уже пил.
Ребус прищурился.
– Да, выпил немного. Сегодня похоронили одного моего старого друга, и я собираюсь устроить по нему свои личные поминки. Если кто-то из вас захочет ко мне присоединиться, я буду только рад.
– Мне нужно домой, – сказала Шивон.
– Я тоже не…
– Да брось, Грант. Тебе это пойдет на пользу.
Грант украдкой посмотрел на Шивон, словно спрашивал совета или, может быть, разрешения.
– Что ж, разве только немножко… – проговорил он.
– Вот и молодец, – одобрил Ребус. – Опрокинем по стаканчику и разбежимся.
Пока Грант цедил первую кружку пива, Ребус успел выпить две, плюс еще две двойных порции виски. Когда же молодой детектив на секунду отвлекся, то обнаружил, что Ребус снова наполнил его кружку.
– Но послушайте, сэр… мне же еще домой ехать! – слабо возразил он.
– Черт побери, Грант, от тебя только это и слышно! – пожаловался Ребус. – Можно подумать, ты других слов не знаешь.
– Извините, сэр.
– Вот-вот… – Ребус кивнул с таким видом, словно сбылись самые худшие его опасения. – Это и еще «извините, сэр». Полчаса назад ты пытался поцеловать Шивон… так зачем же извиняться?
– Я сам не понимаю, как это случилось.
– И не пытайся понять… Поверь, это совершенно ни к чему.
– Возможно, все дело в… – Гранта прервал глухой сигнал мобильника. – Ваш или мой?… – спросил он, запуская руку в карман пиджака, но Ребус уже достал свой аппарат и, кивнув в знак того, что скоро вернется, поспешил к выходу.
