— Что вы думаете, инспектор Силланпяя? — спросил начальник полиции Туулия со всей официальностью, но Силланпяя не шелохнулся.
— Мне трудно представить себе причины, которые заставили бы «Моссад» отправиться в Финляндию убивать подозреваемых в терроризме арабов. У них хватает своих проблем. Им достаточно было предоставить информацию нам, и мы бы сами разобрались.
Силланпяя начинал меня раздражать.
— Всем известно, что «Моссад» наносит превентивные удары и осуществляет операции возмездия. Может быть, они получили какие-то сведения, которые стали толчком к действию.
Все опять посмотрели на Силланпяя.
— О «Моссаде» и его подвигах ходит много легенд, — сказал он. — Большинство из них, очевидно, распространяется им самим. Промахи у них те же, что и у других. В Лиллехаммере, в Норвегии, они убили невинного марокканского официанта, поскольку подозревали его в терроризме. Пятеро участников этой операции, сотрудники «Моссада» или их пособники, были осуждены. На самом деле «Моссад» — такая же служба, занимающаяся разведкой и обеспечением безопасности, как и другие, и так же соблюдает закон. Руководители там не умнее своих коллег в других странах и так же, как в других странах, думают только о своей карьере и о том, как бы выслужиться перед начальством.
Он автоматически взглянул на Туулию. Повисла тишина, как будто звук отключили невидимой кнопкой. Силланпяя продолжал как ни в чем не бывало:
— Может быть, я говорю несколько жестко. Также не следует забывать, что Финляндия является для Израиля дружественным государством. Проведение здесь противозаконных операций создало бы значительную угрозу двусторонним отношениям, а значит, на осуществление такой деятельности потребовалось бы согласование на уровне министров.
Туулия и Лейво явно приняли пассаж Силланпяя о начальниках на свой счет. Туулия заметил:
— Глупо тратить время на споры, фактов пока явно недостаточно. Мне хотелось бы услышать какие-то конструктивные предложения. Я принял решение передать в прессу фотографии погибших, если их личность не будет установлена до конца дня.
Ни у кого предложений не было, и начальник полиции закончил совещание. Я уже уходил, когда Туулия сделал мне знак отойти с ним в сторонку.
Он снова был мрачен.
— Мне поступило несколько сигналов насчет тебя.
— Какого рода?
Туулия прочистил горло.
— Скажем так, насчет отстранения тебя от дела.
— Отстранения?
— Еврей расследует убийства арабов. Я скажу прямо, что мне были высказаны предположения, что у тебя, как у еврея, недостаточная мотивация, чтобы найти преступников.
Я ожидал чего-то подобного и поэтому взял себя в руки.
— В первую очередь я полицейский, во вторую — финн и лишь в третью — еврей.
Начальник несколько мгновений смотрел на меня, затем натянуто улыбнулся:
— Хорошо сказал. Уверен, что ты сделаешь все, что сможешь.
Туулия кивнул и удалился в сопровождении Лейво. Поджидавший в стороне Хуовинен подошел ко мне:
— Что он хотел?
Я рассказал.
— Ни хрена себе, — выдохнул Хуовинен.
Я пошел в кабинет к Симолину. В тот момент, когда я входил в дверь, зазвонил телефон. Я услышал голос брата.
— Мне сейчас немного неудобно…
Это не остановило Эли.
— Мне надо с тобой встретиться, мне и Зильберштейну.
— У меня срочное дело, если ты не расслышал.
Меня возмущало, что по праву старшего брата Эли считал само собой разумеющимся, будто я должен находиться в полном его распоряжении.
— У нас тоже. Мы можем приехать к тебе, только скажи когда.
— Что за дело?
— Потом расскажу. Уверен, что тебе это тоже будет интересно.
— В час в гостинице «Пасила», но не больше пятнадцати минут, — согласился я.
— Спасибо, мы приедем.
Я зашел в кабинет к Симолину, где обнаружил и Стенман. Симолин ковырялся в своем компьютере.
— Есть что-то новое в показаниях свидетелей?
Симолин повернулся на крутящемся стуле:
— Ничего особенного, но от судмедэксперта пришло подтверждение, что в погибшего, которому отрезали нос и уши, стреляли уже после того, как нанесли удары ножом в грудь, и когда он уже лежал на земле. Довольно странно, во всяком случае, если учесть время, место и обстановку, в которой все происходило.
Я подумал о времени, месте и обстановке. Встреча на мосту, по которому по утрам проходит множество людей, как гуляющих, так и спешащих на работу. Кто-то следит за одним из идущих навстречу, застают его врасплох, одного убивают, а другого пытаются похитить. Тем не менее человеку удается бежать, он достает оружие, но падает на крышу поезда и погибает. Похитители скрываются с места происшествия на белом минивэне, который предыдущей ночью видели в Вартиокюля, где убиты иранец, владевший автомастерской, и его работник. Странно — это неточное слово. Такое впечатление создается только из-за того, что мы еще многого не знаем. Когда появится дополнительная информация, логика событий прояснится.
— А что с камерами видеонаблюдения? — спросил я у Стенман.
— И на них ничего. Скоро я получу кассету со станции метро «Сиилитие», но в поле зрения камеры не попадает территория парковки, а я не думаю, что оставившие автомобиль воспользовались метро. Каждый знает, что на станциях метро ведется видеонаблюдение.
— Ну как-то ведь они оттуда уехали. Попробуй вычислить, в какой период времени они оставили машину, и выяснить, каким общественным транспортом они оттуда уехали.
— Постараюсь, хотя думаю, что их оттуда забрали на машине.
Оксанен ворвался в верхней одежде. Он был в спортивном свитере с эмблемой автомобильной фирмы, шея обмотана шарфом с рекламой производителя копировальной техники.
— Что будем делать? — спросил Оксанен.
Он опоздал на два часа, но я не стал спрашивать, где он был. У него всегда была наготове целая куча разных объяснений, и мне надоело их выслушивать.
Я вспомнил о комиссаре Тойволе и сразу позвонил ему.
— Я как раз тебе звоню. Ты угадал, девчонка тоже пострадала при пожаре. Она обращалась со своими ожогами в поликлинику в Корсо. Мы знаем имя и адрес. Ты приедешь, чтобы нам вместе ее навестить?
— Приеду.
Тут я вспомнил, что обещал встретиться с братом и Зильберштейном.
— Но мне надо к часу вернуться.
— Не торопись, успеешь, — сказал Тойвола с оптимизмом. — И еще одно дело. Проверили номер кузова автомобиля. Машина именно та, которую вы искали.
Он дал адрес девушки. Мы договорились встретиться у дома.
