– Саша… – прошептала она. – Саша!
Паленый узнал ее сразу. Это была девушка, – нет, скорее молодая женщина – изображенная на снимке вместе с Князевым.
Глава 10
В груди Паленого словно что-то оборвалось. Он не ожидал подобного поворота событий. Женщина плакала на его груди, а Паленый остолбенело уставился на капитана, который улыбался с таким видом, будто был котом и смотрел на аппетитный кусок колбасы.
Откуда-то из потаенных глубин не работающего, как след, мозга всплыло выражение – "улыбка Чеширского кота". Что оно обозначает? Паленый не помнил. Но он чувствовал, что это определение как нельзя лучше подходит к сиюминутной сущности хитроумного капитана.
– Сашенька… Я знала, я верила, что ты жив, что ты вернешься…
Нужно что-то решать. Нужно! И немедленно. Иначе он совсем запутается и тогда… Трудно сказать, что будет тогда. Но он, как честный человек, просто обязан сказать…
Стоп! Что сказать? Признаться, что он присвоил чужую фамилию? Пусть и не со злым умыслом, но все же, все же…
Тогда ему придется поведать ментам и еще кое о чем. Дойти до самого тупика, в который никто не поверит. Нет веры тому, кто однажды солгал.
С ума сойти…
Чувствуя, что больше не в силах выдержать эту сцену, Паленый бережно отстранил женщину и глухо сказал:
– Простите… но я вас не знаю.
Женщина отшатнулась от него и, прижав кулаки к груди, воскликнула:
– Саша, что ты говоришь!? Это же я, твоя Анна.
– Я вас не знаю, – упрямо твердил свое Паленый. – Не помню.
Неожиданно вмешался капитан:
– Анна Григорьевна, у него амнезия. Это бывает… после сильной травмы. Его нужно лечить.
Надо же, заступник выискался, машинально подумал Паленый. Он пока не понимал, почему капитан проявляет такое повышенное служебное рвение. Исходя из личного опыта общения с правоохранительными органами, Паленый знал, настолько неповоротлива и рутинна родная милиция.
– Амнезия? – Женщина снова подошла вплотную к Паленому и заглянула ему в глаза. – Возможно… Саша, неужели ты и впрямь ничего не помнишь?
– Ничего, – ответил деревянным языком Паленый.
Он смотрел прямо перед собою, как слепой. Ситуация была патовой. Паленый не понимал, что с ним творится. В мозгах у него был ералаш, а тело вдруг стало непослушным.
Паленый знал, что он сильно похож на фотографическое изображение мужа этой женщины. Доктор постарался на славу. И глаза у него были такого же цвета, как у Князева – карие. Это ему хорошо запомнилось, потому что мертвецу, найденному Паленым на свалке, никто не удосужился опустить веки.
Неужели жена Князева не поняла, что перед нею лишь плохая копия ее мужа? Ведь живой человек чаще всего существенно отличается от своего изображения на фотоснимке. Манера изъясняться, жесты, тембр голоса, комплекция, волосы, брови, форма ушей и еще масса других отличий… – это не заметить невозможно.
Нет, здесь что-то не так!
– Понятно… – Женщина прищурила остро блеснувшие глаза.
Ее превращение было ошеломительным. Секунду назад это была слабая, беззащитная женщина, потерявшая от радости голову. Как же – она нашла внезапно исчезнувшего мужа, которого вполне можно было считать покойником, если учесть его занятие крупным бизнесом и криминальную ситуацию в стране.
Но теперь перед Паленым стояла властная и сильная бизнес-леди, готовая загрызть зубами любого, кто посмеет перейти ей дорогу. Даже слезы высохли в один момент, что вообще было невероятно. А может, ему показалось, что она плакала?
– Это вам, – безо всякого смущения сунула она в руку капитана пачку долларов. – Премия за успешный розыск моего мужа, как и было объявлено. Большое спасибо.
Теперь Паленый, наконец, сообразил, почему капитан был с ним таким душкой и почему он прямо лучился от радостного ожидания… понятно чего.
– Анна Григорьевна, если вам что-нибудь понадобится… В любой момент я к вашим услугам! – зачастил капитан.
– Учту. А его я забираю, – сказала женщина. – Пойдем, любимый. Мы будем тебя лечить… и ты все вспомнишь.
Ее слова для Паленого прозвучали весьма двусмысленно. Но что-либо возразить он не успел. В комнату вошли два амбала, бережно взяли его под руки и повели к машине; это был "мерседес". Кроме "мерса", Анну Григорьевну (как мысленно величал ее Паленый) сопровождал еще и "джип" с охраной.
"Да-а, влип я…– с тоской подумал Паленый. – Расколют меня, как пить дать, и где-нибудь закопают. Может даже на Мотодроме. Там не свалка, а черная космическая дыра. Недолго музыка играла… Все возвращается на круги своя".
Несмотря на мягкие, удобные подушки, он сидел, как на иголках. И глядел прямо перед собой, боясь даже голову повернуть, чтобы посмотреть на женщину. А она на него смотрела, и очень пристально. Это Паленый просто кожей чувствовал.
"Господи! – мысленно взмолился Паленый. – За что!?" Стоило ли так много страдать, чтобы на самом пороге новой жизни получить пулю в лоб или удавку на шею. От этих – он вспомнил рожи телохранителей сидевшей рядом женщины – не вырвешься.
Кабы знать…
Ну зачем, зачем он купил билет на поезд дальнего следования!? Ведь до Москвы можно было преспокойно добраться электричками. А там – ищи ветра в поле. Глупец!
Эх, судьба-судьбинушка…
– Саша, почему ты сразу не поехал домой, а взял билет до Москвы? – неожиданно задала женщина тот же вопрос, что и капитан во время допроса.
– Не знаю. Мне казалось, так будет лучше… – начал объяснять Паленый – и осекся.
Вопрос был задан на английском языке! И он все понял!!! Для Паленого это открытие было шоком.
– Оказывается, твоя забывчивость распространяется только на меня…
В голосе женщины прозвучала горечь. Или ему почудилось?
– Нет, это не так, – возразил Паленый после некоторого замешательства. – Просто память иногда преподносит мне сюрпризы.
– Ты действительно все забыл?
– Честное слово! Я вообще ничего не помню из своей прошлой жизни. В этом мире я словно младенец.
– Ничего, надеюсь это поправимо. Надеюсь, дома ты все вспомнишь.
Слова женщины прозвучали напряженно и сухо…
Доехали быстро – за два с половиной часа. Машины буквально летели по трассе. Водители держали скорость в пределах ста тридцати – ста пятидесяти километров в час.
Дважды их останавливали сотрудники ГИБДД – за превышение скорости. И каждый раз красномордые мздоимцы, сухопутные пираньи российских дорог, подобострастно козыряли невозмутимой Анне Григорьевне, сжимая в потных кулаках зеленые бумажки с изображением одного из американских президентов.
