Мы решили, что Эрнесто должен до поры до времени оставаться в тени, так как подручные Большого Дона его еще не видели и не знали. Поэтому после короткого совещания он попылил к бару, где сразу же нашел родственную душу – довольно смазливую женщину, скорее всего испанку, надирающуюся в полном одиночестве; она напрочь игнорировала подъезжающих к ней на цирлах любителей "клубнички" в собственном соку. Но наш донжуан, похоже, выбрал верный тон, и вскоре они ворковали, как два голубка, только Эрнесто изображал трезвенника (по вполне понятной причине) и пил коктейли не крепче перебродившего крюшона, а его подружка невозмутимо продолжала вливать в себя "золотую" текилу.
Первым в "атаку" пошел я. Изображая человека в подпитии, я продефилировал прямо перед носом белобрысого, который при виде меня, как мне показалось, оледенел от неожиданности. Уже сворачивая к туалетам, я краем глаза заметил, что он привстал и, склонившись к своему дружку, начал о чем-то возбужденно рассказывать, размахивая своими ручищами перед самым его носом.
Как я и предполагал, долго засидеться в туалете мне не дали. Когда трое мордоворотов ввалились в нужное заведение, я успел намылить руки всего лишь в третий раз.
Действовали они вполне грамотно: двое разошлись по бокам, а третий, все тот же белобрысый, подошел сзади и ткнул мне под подбородок ствол "пушки".
– Дернешься – мозги вышибу, – пробасил он хрипло и, схватив меня за волосы, развернул лицом к остальным.
– Вы чё, мужики?! – испуганно пролепетал я по-испански.
– Что он там базлает? – Так перевел я с французского вопрос рыжего.
– Я не говорю по-французски! – выкрикнул я на английском, изображая отчаяние. – Что вы от меня хотите?!
– Стой смирно, красавчик! – рявкнул мне прямо в ухо белобрысый. – Иначе умоешься кровью.
Он сноровисто обшмонал меня и, к удовольствию всей шайки-лейки, вытащил из моего кармана старенький полицейский "МАК-35" – как ни искали, хуже ствола мы найти не могли.
– Где твой напарник? – спросил белобрысый, когда два его дружка скрутили мне руки за спиной.
Я мысленно вздохнул: увы, для большей правдоподобности и чтобы не заподозрили подвоха, придется немного пострадать… Сконцентрировавшись, я вошел в мгновенный транс, чтобы пустить в ход главное оружие мастеров хэсюэ-гун – невероятную, с точки зрения нормального человека, нечувствительность к боли.
Они били меня вполне профессионально, в основном под дых и по почкам – чтобы я имел вполне "транспортабельный" вид. Ударов я практически не ощущал – тренированные мышцы "гасили" их совершенно рефлекторно, – но, дабы не разочаровать "горилл", я пытался кричать, хотя мне и зажали рот, делал вид, что вырываюсь, страдальчески гримасничал, раз даже изобразил потерю сознания, после чего меня сунули под кран с холодной водой… Короче, дал возможность этим уродам "повеселиться" всласть – так, как они привыкли отводить душу на неугодных Большому Дону.
Наконец после особенно сильного пинка я "раскололся" и "выдал" Марио.
– Дерьмо… – разочарованно пробормотал белобрысый, толкнув меня на пол. – И это те крутые, о которых говорил босс? Я могу его просто размазать по стенке.
– Это точно, – подтвердил его слова приятель. – Интересно, "пушку" он на свалке нашел? – Рыжий с брезгливым интересом рассматривал "МАК-35".
– Босс никогда не ошибается, – мрачно буркнул третий. – Мы просто застали этого красавчика врасплох. Лучше держите его на мушке.
Он смотрел на меня холодным, оценивающим взглядом, и я поторопился отвести глаза. Третий проигрывал в габаритах двум остальным, но в его поджарой тренированной фигуре чувствовалась взрывная, а значит, и самая опасная сила. Я это успел ощутить на своих ребрах – он бил коротко, почти без замаха, и в болезненных даже для меня тычках присутствовала энергия максимальной концентрации. Видимо, он был знаком с боевыми искусствами Востока, хотя о болевых точках и энергетических меридианах тела имел весьма смутное представление. Что, если честно, меня весьма порадовало. Трудно было определить его национальную принадлежность, однако смуглая или очень загорелая кожа и черные глаза предполагали в крови третьего наличие досадных примесей; возможно, мамаша этого парня ответила взаимностью какому-нибудь алжирцу или индусу.
– Забираем второго и сваливаем, – скомандовал рыжий.
Он не был старшим, но пользовался авторитетом, так как после его слов меня поставили на ноги, а белобрысый предупредил:
– Будешь брыкаться – грохнем прямо в ресторане.
Они разговаривали почти все время на французском, но, к своему удивлению, я понимал многое из сказанного. Впрочем, у меня еще в школе была способность к языкам, которая развилась за время моих скитаний по белому свету. Видимо, мои, пока недолгие, занятия французским все-таки дали кое-какие результаты. Между прочим, хороший способ не заплесневеть от безделья.
– Мы вас отвезем к боссу… чтобы поговорить, – торопливо сказал рыжий. – Ведите себя прилично и останетесь в живых. Ответите на вопросы и валите на все четыре стороны.
Как же, так я тебе и поверил… Я угрюмо кивнул, соглашаясь, а сам мысленно спросил – неужто я похож на лоха, способного принять за чистую монету едва-едва замаскированную ложь?
Марио в это время изображал недоумение и растерянность по поводу моего исчезновения. Завидев меня издалека, он привстал и замахал руками, приглашая побыстрее подойти к нему. Мои чувства были обострены до предела, и я успел заметить, как напрягся Эрнесто и сел поудобнее, чтобы без помех достать оружие, если понадобится, и как полезли глаза на лоб у невозмутимого Чико, мгновенно определившего, что я под конвоем.
Наша компашка подошла к столу, где сидели я и горбун. На нас никто не обращал внимания – народ веселился, пил и плясал под оркестр. Музыканты, наряженные средневековыми венграми, наяривали что-то похожее на чардаш, и толпа танцевала кто во что горазд. Только метрдотель, седой, представительный мужчина лет пятидесяти, просек ситуацию и как-то незаметно слинял в направлении кухни.
– Где тебя носит?! – набросился на меня Марио, будто и не замечая моих спутников.
– Заткнись, ты, обезьяна! – цыкнул на не-го белобрысый.
А в это время смуглый и рыжий многозначительно пошевелили в карманах стволами, нацеленными прямо на горбуна.
– Что… в чем дело?! – вспетушился Марио. – Какого черта!
– Это люди Дона… – устало пробубнил я, глядя себе под ноги, чтобы не рассмеяться.
Марио сыграл свою роль блистательно. Я и не знал, что под уродливой личиной скрываются такие артистические таланты. Он даже попытался выхватить пистолет – правда, чересчур медленно, но его тут же буквально пригвоздили своей массой к столу рыжий и белобрысый.
Для понта немного потрепыхавшись, Марио в конце концов смирился и дал себя увести. Я мельком осмотрел стол и остался доволен – пока я, так сказать, справлял нужду, прибор Эрнесто убрали, и стол был накрыт на двоих. Весьма предусмотрительно…
