Тем временем гулко ухнули большие барабаны, и двое других индейцев, гораздо старше, чем гигант и его помощник, буквально втащили в круг упирающегося юношу. Он был гол и, похоже, принадлежал к белой расе. Я пока не видел его лица – он находился ко мне спиной, – но мысленно ему посочувствовал: любезные друзья Марио, судя по всему, готовили какое-то ужасное представление. Державшие его старики, видимо, были колдунами. Их раскраска и наряд нормального цивилизованного человека могли повергнуть в шок. Так по христианским представлениям выглядят демоны преисподней. Лица колдунов скрывали злобно оскалившиеся маски, а на поясах висели многочисленные бубенчики и кости каких-то животных. Я даже заподозрил, что их варварские бусы изготовлены из человеческих зубов.
Несчастному силком влили в рот какой-то напиток, а когда он немного притих, раскрасили его тело таким образом, что он стал напоминать пародию на ягуара. Пока проходили все эти процедуры, я пытался вспомнить, кого мне напоминает пленник индейцев. И только когда он стал ко мне вполоборота, я с трудом сдержал крик изумления и ужаса, уже готовый сорваться с моих губ: это был племянник профессора Франц!
– Ни звука! – больно сжав мне локоть, прошипел Марио.
– Какого черта?! Здесь что, все сумасшедшие?
– По-моему, в нашем договоре ты Франца не упоминал.
– Да, но…
– Не беспокойся. Я слово сдержу. Даже в отношении этого молодого подонка – Франц останется в живых.
Что-то загадочное прозвучало в последней фразе Марио. Я с подозрением взглянул на него, и горбун ответил мне кривой ухмылкой. Не доведись мне пройти школу Юнь Чуня, я этого человека просто боялся бы.
Интересно, какая нечистая сила приволокла Франца за тридевять земель? И когда? Неужто Валдес так быстро обернулся?
С невольным душевным трепетом я наблюдал за Францем. Он вел себя словно тронувшийся умом. Теперь его уже не держали, и немец, потерянно улыбаясь, наблюдал за продолжающим бушевать ягуаром.
Колдуны запели. Они стали друг против друга таким образом, чтобы между ними все время находилась клетка с ягуаром. И начали медленно танцевать.
Барабаны гремели словно взбесившиеся. Начавшие угасать костры неожиданно ярко вспыхнули, будто в них подсыпали порошок магния. Скачущие в круге колдуны напоминали мне персонажей из фильма ужасов. Вся эта фантасмагорическая картина начала действовать на нервы. Чтобы успокоиться, я ненадолго отключил сознание и погрузился в медитацию. Постепенно происходящее на площади как бы отдалилось, потеряло остроту. Я посмотрел на Марио. Он наблюдал за колдунами, вытянув шею и выпучив лихорадочно блестящие глаза. Видимо, это зрелище было для него как порция марихуаны для наркомана.
Пение колдунов потеряло свою мелодичность и стройность, и теперь они вопили на разные голоса точно чайки перед бурей, только почти без пауз. До этого безмолвная и неподвижная масса индейцев заволновалась, пришла в движение, и приглушенный пылью топот босых ног вплелся в канву барабанного боя, волнами катившегося на испуганно притихшую сельву.
Наблюдая за колдунами, я как-то выпустил из виду двух центральных персонажей действа – Франца и ягуара. А когда перевел на них взгляд, то даже открыл рот от изумления. Свирепый разозленный хищник, еще совсем недавно готовый сокрушить прутья клетки, теперь ходил кругами и мурлыкал, как большой домашний кот, а Франц, до этого неуклюже переминавшийся с ноги на ногу, вдруг хищно пригнулся и какой-то очень звериной поступью легко и грациозно подбежал к дверце клетки и вынул из пазов запирающий брус.
Я остолбенел. Мне уже пришлось сражаться с ягуаром, но я вовсе не хотел повторить свой подвиг. Тем более схватиться с таким великолепным, полным сил экземпляром местной фауны. Я вовсе не заблуждался и насчет возможностей индейцев: прежде чем его убьют, разъяренный зверь многим оставит кровавую память, даже таким искусным охотникам, как гигант в наряде из перьев.
Дверца клетки отворилась… Я хотел закричать, чтобы предупредить собравшихся об опасности… и тут же закрыл рот. На моих глазах произошло чудо: Франц, опустившись на четвереньки, вдруг зашипел, как рассерженная кошка, а ягуар – невероятно! с ума сойти! – отбежал в угол и перепугано (перепугано!) замяукал, при этом поднявшись на задних лапах и дрожа всем телом, будто человек, потерявший от страха голову.
Дальнейшее было и вовсе на грани бредового видения. Колдуны наконец закончили свой южноамериканский канкан и удалились в темноту, а похожие из-за раскраски на скелетов мужчины, образовав проход в направлении ворот и взяв в руки палки, стали размахивать ими и орать… уж не знаю что; по мне, так бессмыслицу. Франц, все так же на четвереньках, выскочил из клетки и побежал среди беснующихся индейцев, словно хорошо выбритый павиан. При этом он хищно щерил зубы и рычал будто зверь. Вскоре он пропал в ночи. После этого вопли прекратились, клетку закрыли, а покорного и ласкового, как маленький ребенок, ягуара напоили и покормили какой-то похлебкой.
Затем пришел и мой черед…
Меня ввели в круг. Опять появились колдуны, а вместе с ними и гигант индеец. Видимо, он был вождем племени. В костры подложили дров, и они выбросили в воздух мириады искр.
– Держись… – шепнул мне Марио и ободряюще похлопал по плечу. – Это ненадолго…
Потрясенный увиденным, я лишь косил глазом на сытого ягуара, вылизывающего языком свою золотую, в темных пятнышках мантию. Я не боялся, но мне вовсе не хотелось бегать на четвереньках по сельве, как несчастный Франц. Внутренне я приготовился к самому худшему, и слава богу, что никто из индейцев не знал, кого они будут посвящать в свое дурацкое Братство: под моей человеческой оболочкой сейчас просыпалось кровожадное чудовище, перед которым запертый в клетке ягуар показался бы слепым котенком. Я чувствовал, что в случае чего не смогу сдержаться и буду убивать всех подряд, – непонятное возбуждение постепенно вползало в голову, и я мог его контролировать только огромным усилием воли.
Но внешне я оставался спокоен. А на взгляд колдунов – даже чересчур. Теперь они были без масок, и я заметил, что старики переглянулись, когда я, не мигнув, выдержал их взгляды. Я знал почему: они пытались ввести меня в транс, для чего один из них, тихо и монотонно подвывая, начал покачивать перед моим лицом большой белоснежной жемчужиной, подвешенной на нитке. Я едва не рассмеялся – в свое время Учитель Юнь Чунь потратил немало усилий, чтобы обучить меня основам гипноза. Конечно, тайное искусство японских ниндзя, так называемую кобудэру, а проще – способность гипнотизировать противника и даже нескольких, в полном объеме усвоить я был не в состоянии. Для этого требовались долгие годы упражнений и плюс ко всему выдающиеся энергетические способности. Даже великие мастера нин-дзюцу не могли похвастаться абсолютным владением кобудэры, и только некоторые, особо одаренные, умели на глазах ошеломленных врагов "исчезать", "перемещаться в пространстве" и даже "множиться". Естественно, все это было обманом зрения, но когда Юнь Чунь впервые продемонстрировал кобудэру, я, уже зная, что собой представляет устроенное им представление, просто ошалел.
