Как бы там ни было, но слова Эрнесто подействовали на подонков словно ушат ледяной воды. Привыкшие к безнаказанности, они просто не понимали, почему их предполагаемые жертвы, несмотря на явный численный перевес бандитов, ведут себя совершенно нестандартно: Эрнесто, высказавшись, вызывающе ухмыльнулся, а я невозмутимо потягивал коктейль через соломинку, что, кстати, было в этом баре в диковинку – его завсегдатаи хлестали спиртное стаканами.
Первым опомнился ублюдок с серьгой. Видимо, он был у них за главаря.
– Все круги ада! – взревел он. – Что я слышу?! – Он длинно и виртуозно выругался, мешая французские и испанские слова. – Да вы у меня будете землю жрать и мочой запивать!
– Интересная мысль, – еще шире оскалился Эрнесто. – Спасибо, недоразвитый, мы твой метод примем к сведению.
Краем глаза я видел Черного Жерара. Судя по тому, что скупая улыбка на миг осветила его суровые черты, он нам начал симпатизировать. Но вмешиваться явно не желал – похоже, знал, что собой представляют его поздние клиенты. Мне было понятно его состояние – мы вскоре уберемся восвояси, а ему с этими подонками еще встречаться и встречаться.
Наконец ожил и сифилитик. Замороченные алкоголем и болезнью мозги в его черепной коробке ворочались с таким скрипом, что мне показалось, будто я это слышу. Но он, в отличие от главаря, более сдержанного и хитрого, не стал разводить базар-вокзал, а молниеносным движением, что было весьма странно для такого битюга, выхватил откуда-то из своей одежды здоровенную наваху и нанес…
Попытался нанести удар.
Конечно, я видел все фазы движения его руки. И мог бы преспокойно парировать выпад сифилитика или элементарно отвести руку с навахой в сторону с таким расчетом, чтобы громила перелетел через стол и ткнулся рожей в мраморный пол, – это был один из самых простых приемов айкидо, который усваивают ученики к концу второго месяца обучения. Но я боялся еще больше обидеть Эрнесто, уже распределившего роли в предстоящем спектакле. И еще одно обстоятельство сдерживало меня от немедленного и бескровного вмешательства – Кестлер. Конечно, если это был он. Зачем ему нас "светить"? Немец знал мои возможности, не заблуждался он и насчет Эрнесто. Тогда почему? В какие игры начал играть лис Педро? И вообще – на кого он работает?
Пока в моей голове формулировались эти вопросы, события развивались своим чередом.
Момент броска даже я не заметил, занятый энергонакоплением для предстоящей схватки или проще – мгновенной медитацией для достижения максимальной концентрации внимания и сил. Громила, ткнув навахой в сторону Эрнесто – тот слегка сместился, пропуская клинок в дюйме от туловища, завалился сначала на стол, будто неожиданно потерял сознание, а затем сполз на пол.
Все остолбенели. Мы продолжали забавляться: Эрнесто, все так же посмеиваясь, барабанил пальцами левой руки по столу, а я приканчивал уже осточертевший мне коктейль.
– Что… что ты с ним сделал?!
Это наконец прорвало главаря с серьгой в ухе. Он говорил на таком ломаном испанском, что я его едва понимал, и обращался к Эрнесто.
– То, что и обещал. Ты, надеюсь, не глухой? Если запамятовал, могу повторить. У меня сейчас времени уйма, делать все равно нечего, так что могу прочитать целую лекцию на тему человеческих взаимоотношений.
Замороченный главарь промолчал. Он что-то сказал по-французски, и один из его птенчиков перевернул громилу на спину. Он был мертв. В его горле торчал метательный нож Эрнесто, и кровь ритмичными толчками прорывалась наружу.
Не нужно было главарю хвататься за пистолет. Вообще-то он показался мне далеко не глупым малым, хотя и негодяем, на котором негде клеймо ставить, и в конце концов мог бы сообразить, что у нас "шуточки" его банды не проходят, и с достоинством удалиться на исходные позиции. Но ретивое взяло свое – как же, гроза предместий Марселя, – и он достал "дуру" такого калибра, что с ней можно было охотиться на слонов. Проделал он это довольно профессионально, и, будь на нашем месте обычная портовая мелюзга, Черному Жерару пришлось бы соскребать мозги Эрнесто со стен и потолка.
Я не стал спорить с Эрнесто за приоритет в деле потрошения этих ублюдков, тем более что он сейчас напоминал пороховую бочку с зажженным фитилем; пусть стравит пар, подумал я лениво, не выпуская из виду остальную братию. И мой напарник доказал, что он кое-чего стоит: метательный нож, казалось, сам выпорхнул из его ладони, и хотя главарь успел нажать на спусковой крючок, пуля впилась в стену рядом с Черным Жераром, а сам "серьгоносец" спокойно улегся возле сифилитика.
Этого уже хозяин гостиницы стерпеть не мог – ни лишний шум, ни прочие неприятности в виде поломанной мебели, обрушенной штукатурки и битой посуды его не устраивали.
– Всем стоять! – рявкнул он сначала на французском, затем по-испански. – Первому, кто дернется, башку снесу!
Похоже, бандиты ни на йоту не усомнились в правдивости его слов, а потому отхлынули от нашего стола, как волна морского отлива, со злобным шипением и утробным урчанием.
Я посмотрел на Черного Жерара. Он держал оружие с небрежной уверенностью опытного стрелка. При этом ствол его пистолета был направлен в сторону Эрнесто.
– Закругляемся, – бросил я своему напарнику, встал и подошел к стойке бара.
Черный Жерар встретил меня угрюмым недобрым взглядом.
– Держи, – бросил я на стойку деньги – раз в пять больше, чем мы с Эрнесто были ему должны. – Здесь хватит и на уборку мусора, – кивнул я на тела мертвых бандитов.
– А за моральный ущерб? – Жесткие черты его лица смягчились – этот прожженный пройдоха почуял запах больших денег.
– О чем базар, – согласился я и достал еще триста долларов. – Это и за моральный ущерб, и твоим шестеркам в полиции, чтобы не совали свой длинный нос куда не следует.
– Премного благодарен, – расцвел хозяин гостиницы. – Надеюсь, вы еще поживете у меня. И я всегда к вашим услугам.
– Возможно… – довольно туманно ответил я и, распрощавшись, потопал вместе со все еще возбужденным Эрнесто в свой номер.
– Ты веришь в его лояльность по отношению к нам? – спросил мой напарник, когда мы поднимались по лестнице.
– Изъясняйся проще, студент-недоучка, – не удержался я, чтобы не напомнить Эрнес-то о его московском прошлом. – Ты хочешь спросить, не заложит ли нас Черный Жерар?
– Ну… – буркнул Эрнесто – своей подковыркой я спустил его с небес кровожадности на грешную землю с проблемами, которые только начались.
– Он – нет. Побоится. Черный Жерар не дурак. Он давно понял, что мы народ не простой. А вот те хмыри, что сейчас зализывают свои душевные раны, – это вопрос. И в особенности… – И я заткнулся – зачем Эрнесто лишние знания, очень обременяющие человека? Пусть пока не знает о моих подозрениях насчет Кестлера.
– Что – в особенности? – не отставал мой напарник.
– Ничего, – отрезал я. – Я имел в виду кухонную прислугу, – тут же добавил я удобоваримое объяснение – это чтобы не давать Эрнесто пищу для размышлений и сомнений.
