Книга Обреченный убивать, страница 27. Автор книги Виталий Гладкий

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Обреченный убивать»

Cтраница 27

Ну нет, лучше я сожру без соли и хлеба радиомаяк и останусь лежать под камнем до скончания века, чем переживать такой позор. Впрочем, еще рановато лапти себе плести, бывало и хуже. Но – реже…

Этот подлый трескун застал меня врасплох. Что значит включать в работу лишние мозговые извилины, когда и одной вполне достаточно. Вертолет "противника", казалось, вынырнул из солнечного диска, который, пока я предавался горестным размышлениям, оседлал горизонт.

Мне просто дико повезло, что я пристроил свое бренное тело с западной стороны исклеванной песочной шрапнелью глыбы. И пока вертолет медленно облетал каменную россыпь, где торчал, как коренной зуб, и мой безмолвный спаситель, я ужом проскользнул в расщелину и затаился под узким карнизом.

…Ну он меня достал! Я сидел, согнувшись в три погибели, уже добрых полчаса, а этот стервец наблюдатель все утюжил небо над моей головой, будто запутавшийся в исподнем девственницы импотент.

Мне было понятно, что нагромождение каменных обломков, от которых до предгорья рукой подать, не могло не вызвать подозрений у человека, имеющего определенный опыт службы в армейской разведке. Уж очень удобное со всех точек зрения местечко, где можно без особых ухищрений замаскироваться и отдыхать до вечера, как у Бога за пазухой.

Но настырность наблюдателя можно было толковать и по-иному: похоже, все мои кореша по этому "турпоходу" уже на базе соседей, а поскольку по условию поставленной перед нами задачи "пленник" обязан выложить "противнику" сведения о маршруте и количестве "туристов", то теперь ищут именно меня.

Что ж, ребятам стоит позавидовать. Теперь они сидят возле кондиционера под холодным ветерком, пьют водку со льдом и закусывают мороженым салом с "Бородинским" ржаным хлебом, который раз в неделю доставляли из Москвы контрабандой по воздуху транспортники летного отряда.

Конечно, век бы не видеть такого гостеприимства, но что поделаешь, если на этот раз мы не захватили в дорогу везение, без чего даже самый ушлый диверсант – всего лишь кусачий нуль без палочкивыручалочки…

– Волкодав! Эй, приятель, кончай играть в прятки! Выходи из укрытия. Не заставляй нас брать тебя за шкирку.

А вот это уже наглость! Интересно, кто меня вложил по самое некуда? Слушая, как наблюдатель надрывался в громкоговоритель, я едва не задохнулся от злости.

Не-ет, парниша, шалишь! На-кося, выкуси! Видимо, ты, братец, не очень-то и уверен, что я тут залег. А вот проверить свои подозрения – кишка тонка. Для этого нужно спуститься вниз и прочесать каменный лабиринт. Где затаился не молокосос-первогодок, а один из лучших диверсантов-разведчиков армии.

В боевой обстановке эта тарахтелка, что порхает над головой, уже догорала бы на песке, а стрючки, забившие ее брюхо (думаю, их – спецназовцев группы захвата – там не более четырех человек), говорили последнее прости. Конечно, с моего позволения.

Не меняя позы, я скосил глаза на часы и в душе торжествующе захохотал – все, концерт закончен, у вертолета горючки осталось лишь на обратную дорожку. Адью, болтунчик!

Все-е-е… Ну и стрессик, моб твою ять… Когда вертолет превратился в точку, стремившуюся в бесконечность, я медленно-медленно распрямил ноги, разогнул спину, встал на одно колено и…

И – застыл.

Звук. Знакомый, не раз слышанный, но так и не ставший обыденным и привычным. Словно кто-то пролил воду на раскаленную плиту. Чувствуя, как меня прошиб холодный пот, я краем глаза посмотрел направо.

Мог бы и не смотреть. Конечно же, ОНА. Огромная, серовато-песчаного цвета, с оранжевыми пятнами вдоль спины и мелкими темными пятнышками по бокам гюрза. Или, как ее звали в Афгане некоторые штабные умники, левантская гадюка.

Как на меня, так один хрен. Тупая безмозглая тварь, ползучая смерть. Немало наших ребят испытало на своей шкуре укусы таких гадин, и очень немногие после этого остались живы.

Да, дела у меня сейчас, прямо скажем, неважные. Гюрза спала после ночной охоты, а я имел неосторожность потревожить процесс ее пищеварения.

И кроме того, что самое неприятное, нечаянно загнал эту тварь в угол – позади змеи высился скальный обломок с отвесными боками, похожий на хоккейную клюшку.

Я застыл, почти не дыша. И наверное, был бледен, как поганка. Не хотелось бы мне сейчас увидеть себя со стороны.

Я знал, что гюрза, которой преградили путь к спасению, бросается на врага без промедления. И прыгает на расстояние равное или даже чуть больше длины ее тела. А у этой гадины, толщиной с руку, от головы и до кончика хвоста уж точно не менее полутора метров.

И тем не менее змея вела себя на удивление смирно. Свернувшись в клубок, она подняла вверх тупую морду и внимательно разглядывала меня своими безжизненными и страшными глазами хладнокровного убийцы, впитавшего в себя всю жестокость породившего ее прадавнего мира.

Впрочем, разгадка относительного спокойствия гюрзы лежала, что называется, на поверхности – судя по раздувшимся бокам чешуйчатой твари, ночная охота удалась на славу. К тому же я торчал перед ней неподвижный, как гвоздь в доске.

Но я знал, был уверен, что стоит мне только шевельнуться – и пиши пропало. А сейчас сытая стерва, наверное, радовалась – как же, такая гора мяса припрыгала на зубок – и размышляла: не протухну ли я до вечера на такой жаре, если прямо сейчас сделать свой навеки усыпляющий укол?

Ну ладно, шутки шутками, а изображать перед толстой зубастой веревкой оловянного солдатика я не намерен. Да и время поджимает – не ровен час, вернется вертолет (а в этом я был уверен на все сто), и тогда уж точно хана.

Конечно, в моем РД среди прочих медикаментов есть и противоядная сыворотка, но валяться в госпитале и ждать, пока сестричка унесет судно, – увольте.

Медленно, по миллиметру, я начал опускать руку, которой держался за карниз. А хотел я добраться до берета, чудом удержавшегося на голове, когда мне пришлось дать деру от чересчур любопытного всезнайки, вышивающего по пустыне на летающем драндулете.

Если кто-либо услышит от меня, что в этот момент я был спокоен, как Будда, пусть плюнет мне в лицо и разотрет ногой.

Я так часто видел смерть в разных ее обличьях, что считал своей подругой и относился к ней с некоторой иронией ну и, понятное дело, опаской: воздушный поцелуй – куда ни шло, а вот в объятия – извините, мадам, мы люди вежливые и интеллигентные, так что свою очередь уступаем.

Но какой меня мандраж бил, пока я в сверхзамедленном темпе совершал па из китайского балета, ни в сказке сказать, ни пером описать. Интересно, почему человек испытывает такой страх перед всеми ползучими тварями? Страх первобытный, совершенно неподвластный рассудку и здравому смыслу.

По-моему, Адам и Ева сбежали из райского сада на землю только потому, что там чересчур много змей расплодилось…

Гюрза выжидала. Это была старая, опытная стерва (или стервец? – поди пощупай…). По тому, как она подняла голову еще выше и слегка отвела ее назад, я понял – эту гадину на мякине не проведешь. Похоже, ей нравился этот безмолвный поединок и она готова принять мой вызов.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация