– Э-эй, парень, ты что!? – Голос Хвостова доносился как бы издалека. – Кончай эти дамские штучки с потерей сознания. Не хватало мне еще выступить в роли сиделки. Момент…
Он на некоторое время исчез с поля зрения Андрея, а когда вернулся, на лицо и грудь юноши хлынул водяной поток.
– Хватит… – тихо сказал Андрей, отстраняя руку Хвостова с кувшином. – Я в норме…
Действительно, холодная вода почти мгновенно вернула ему способность здраво мыслить и сидеть прямо.
Полуобморочное состояние постепенно возвращалось в неведомые глубины организма, оставляя после себя легкое покалывание в конечностях.
– Ну и ладушки, – сказал довольный Хвостов. – Чаю хочешь? Горячий крепкий чай – лучшее средство от обмороков. Можешь мне поверить.
– Нет. Мне не нужен чай. Я хочу к матери!
– Вот заладил… Я лично доставлю тебя в больницу на своей машине. Но прежде ответь мне на несколько вопросов. И никаких возражений! Таков порядок. Не я его устанавливал, не мне отменять. Это закон. Ты ведь хочешь, чтобы нашли тех, кто избил твою мать?
– Да, хочу. Но почему!?
– Почему ее избили? Какая-нибудь причина всегда есть. Она работает в больнице?
– Медсестрой…
– Вот тебе причина номер один.
– На что вы намекаете? – насторожился Андрей.
– Какие здесь намеки… – Хвостов поморщился, словно ему на зуб попало кислое яблоко. – Понимаешь, парень, иногда сестрички, чтобы по жизни свести концы с концами, а то и разбогатеть, разными таблетками приторговывают. Ну, теми, что выдаются по рецептам с печатью. А те, кто покупают таблетки, люди непредсказуемые. Они такое под кайфом могут вытворить…
– Да вы… вы что!? – Андрей от гнева едва не задохнулся. – Вы не смеете!.. Мама никогда не будет воровать.
А уж продавать наркотики… Нет! Никогда!
– Ты хороший сын, – с одобрением сказал Хвостов.
И внимательным взглядом окинул обстановку квартиры.
– Я с тобой согласен, – продолжил участковый. – Не похоже, чтобы у вас была лишняя копейка. Так что извини, парень. Я всего лишь выдвинул версию. Одну из многих.
– Мне бы в больницу…
Голос юноши предательски дрогнул, а на глаза навернулись слезы.
– Еще пять минут, – Хвостов посмотрел на наручные часы, – и ты будешь свободен. Лады?
– Хорошо, – согласно кивнул Андрей.
И украдкой смахнул слезу со щеки.
– А сам ты, случаем, не балуешься наркотиками? Может, "травку" куришь…
– Я спортсмен, – негромко ответил Андрей. – Нас всегда проверяют на допинг. Так что с этим делом у меня все нормально.
– Спортсмен, говоришь? Это хорошо… И каким видом спорта занимаешься?
– Гимнастикой.
– Видно, что ты парень крепкий, – сказал Хвостов, с одобрением оглядывая ладную фигуру юноши. – Я и сам когда-то… Впрочем, сейчас не до воспоминаний. Ты уж извини, но у меня служба такая – все проверять.
И Хвостов достаточно убедительно изобразил смущение.
– Мне бы хотелось посмотреть на твои руки, – продолжил он, вмиг превратившись из доброго дяденьки в стража порядка с каменным лицом и острым взором. – Будь добр, сними рубаху.
– Зачем? – машинально спросил Андрей, который в этот момент был мыслями в больнице, где его ждала мать.
– Не понимаешь? – прищурился участковый.
– Теперь понял… – кивнул Андрей. – Хотите посмотреть, нет ли следов от уколов.
– Естественно.
– Вы не доверяете мне?
– Что ты, дружочек, конечно, доверяю, – сказал Хвостов. – В какой-то мере… Но я не хочу, чтобы потом меня мучили сомнения. В нашей работе переживания вредны. Они мешают пищеварению и крепкому здоровому сну.
Андрей не стал больше развивать эту тему и быстро разделся до пояса. Хвостов внимательно осмотрел его со всех сторон, в особенности руки.
– У матросов нет вопросов, – прокомментировал он свои умозаключения.
– Я свободен? – спросил Андрей, дрожа от горячечного возбуждения.
– И что вы, молодые, такие нетерпеливые? Ты лучше бы расспросил меня, как все случилось.
– Да, верно… Как это случилось?
– Из рассказа вашего соседа сверху… у него фамилия интересная… – Хвостов наморщил лоб, припоминая.
– Дрыщ, – подсказал Андрей.
– Вот-вот, именно так – Дрыщ… – Хвостов ухмыльнулся; но тут же снова принял строгий и серьезный вид. – Он рассказал, что ранним утром услышал в вашей квартире какой-то шум, крики, затем что-то упало… В общем, Дрыщ был сильно возмущен, а потому спустился этажом ниже, чтобы сделать вам внушение.
– На него это непохоже… – пробормотал Андрей.
– Что? А… Почему непохоже?
– Он не снисходит до таких ничтожно малых личностей, как мы. Скорее пришла бы его жена.
– Вот как раз из-за нее он и отважился на сей "подвиг". Жена чувствовала себя неважно, а шум в квартире этажом ниже не давал ей спать.
– Ее увезли в роддом, – сказал Андрей.
– Ну, тогда понятно… Так вот, Дрыщ спустился на лестничную площадку и наткнулся на каких-то подозрительных парней, стоявших возле вашей двери. Завидев его, они поторопились зайти внутрь квартиры. Наверное, он смекалистый мужик, потому что не стал стучаться в дверь и требовать объяснений.
Дрыщ сделал вид, что идет по своим делам, но когда спустился в подъезд, то сразу же позвонил по мобильному телефону в райотдел милиции…
На лице Хвостова промелькнуло выражение досады.
– К сожалению, – продолжил он, – наряд прибыл слишком поздно. Хулиганы – или кто они там – уже успели уйти.
– Почему – хулиганы? – спросил враждебно Андрей. – Это… это бандиты!
– Откуда у тебя такая уверенность? -Хвостов смотрел на юношу испытующе, остро.
Андрей смешался и опустил голову. Но все-таки нехотя ответил:
– А кто же еще? Хулиганы не взламывают квартир, для того, чтобы избить беззащитную женщину.
– Ты прав… – Участковый задумчиво потер переносицу. – По моему мнению, в вашей квартире побывали не хулиганы и, скорее всего, не воры. Значит… – Он махнул рукой. – А-а… Ничего не значит. Происшествие уже прошло по сводкам, как хулиганка. Поэтому разобраться в этом деле поручили мне, а не следователю или оперативному работнику райотдела.
– Отвезите меня в больницу, – сказал Андрей. – Вы обещали…
Он почти не слушал Хвостова. Ему было наплевать, кто будет расследовать происшествие и чем это расследование закончится. После своих приключений в лесу, у озера, он перестал доверять милиции.
В отличие от участкового, юноша ЗНАЛ, почему и кто избил мать, которая возвратилась с ночной смены на час или два раньше, обеспокоенная отсутствием сына, не отвечающим на телефонные звонки. (Видимо, она почуяла своим материнским сердцем, что с Андреем случилась беда).
