– Мы рядом с поверхностью! Видишь, земля.
Действительно, стена в дальнем конце пещеры состояла из обломков породы с землей. Мало того, она была пронизана корнями, которые образовали бахромчатую занавеску.
– Есть! – радовался Глеб, едва не танцуя. – Батя, мы победили!
– Погоди круги по воде пускать, – остановил его душевный порыв умудренный житейским опытом
Николай Данилович. – Может, до поверхности метров десять.
– Откопаемся! – твердо заявил Глеб.
– Да и земля здесь вперемешку с камнями, – невозмутимо продолжал отец.
– Можешь ты, батя, опустить ниже бордюра самую лазурную мечту, можешь, – сказал раздосадованный Глеб. – Но я уверен, что копать придется не более двух метров. Притом с небольшим наклоном вверх – чтобы земля легче сыпалась, а камни скатывались сами.
– Почему ты считаешь, что длина лаза будет два метра?
– А как ты думаешь, почему здесь так свежо? Ведь, по идее, мы в тупике глубоко под землей.
– Верно. Слона-то я и не заметил…
– То-то же… – Довольный Глеб радостно ухмыльнулся. – Посмотри вверх… не туда, левее. Что ты видишь?
– Эй, да ведь там трубы! – удивленно воскликнул Николай Данилович.
– Что и следовало доказать. Это душники, батя. Трубы, кстати, из обожженной глины. Так что отсюда до поверхности два метра – не более того.
– Сдаюсь. Начнем?
– И даже без полагающегося нам перекура, – бодро заявил Глеб. – Но копаю только я. И не спорь со мной на эту тему!
– Не буду… – Николай Данилович тепло улыбнулся. – Все-таки, хорошо иметь сына. А? Как ты думаешь?
– Хорошо, – весело подтвердил Глеб.
– Вот и я так считаю. Так что, друг ситцевый, если доберемся домой, я лично тебя женю, притом на девушке, в семье которой преобладают мужчины. Хочу внука. А если будешь спорить и упираться, лишу тебя наследства.
– Куда денешься… – обречено вздохнул Глеб. – Аргумент у тебя железный. Лучше быть богатым женатиком, нежели нищим холостяком.
Оба дружно рассмеялись. До Николая Даниловича только сейчас дошло, какой ему сегодня подвалил фарт – ведь он достал сына буквально из преисподней. А Глеба не мог нарадоваться, что отец пошел на поправку, хотя и с помощью колдовской чаши.
Глеб взялся за работу с неистовым напором. Откуда и силы появились. Так обычно бывает с уставшей ломовой лошадью, когда она почует запахи родного хлева. Тогда взмыленная лошадка показывает чудеса прыти, удивляя хозяина.
Он оказался прав. Даже более, чем прав, потому что сегодня удача явно была на стороне Тихомировых, несмотря на коленца, которые выкидывала судьба.
Рыться Глебу пришлось совсем недолго, потому что дерево, выросшее на склоне, повалила буря, и его корневище вывернуло добрых два куба земли, тем самым оставив над заваленным входом в пещеру сущий пустяк – корку толщиной с метр. Когда отвалился последний камень, облепленный глиной, и в пещеру хлынул солнечный свет, у Глеба даже в глазах потемнело от радости. Живы!!! Опять они обманули старуху с косой!
– Батя, выходи! – подал он руку Николаю Даниловичу.
– Умерь свой пыл, – строго осадил его отец. – И говори тише. Возможно, где-то неподалеку те…
Кто такие «те», Глебу объяснять не нужно было, и он упрятал свою буйную, неистовую радость поглубже – до лучших времен.
Они очутились почти у подножья холма, в лесных зарослях. С одной стороны находились обрывы, а с другой – уже знакомая им старинная лестница, сглаженная временем, к которой подходила не менее древняя дорога. А на дороге стоял вездеход. Возле него находился парень в темно-синем комбинезоне с пистолетом, заткнутым за пояс. Видно было, что он сильно волнуется. Скорее всего, это был водитель вездехода, если судить по пятнам на одежде и рукам, испачканным в мазуте. Наверное, его оставили – и правильно сделали – охранять вездеход и самую удобную тропу наверх. Сейчас он пытался связаться по мобильному переговорному устройству со своим начальством, находившимся на вершине холма. У него это не получалось, он уже совсем замаялся бубнить в микрофон одно и то же, а потому безостановочно сновал вдоль длинной кабины вездехода взад-вперед как ткацкий челнок.
– Что будем делать? – шепотом спросил Глеб.
– А ты как думаешь?
– Батя, мне что-то неохота ноги бить… Да и ты не в полном здравии.
– Ты мне брось эти диверсантские штучки, – строго сказал Николай Данилович. – Я не учил тебя людей убивать.
– Я что, я ничего… Кстати, не мы первыми начали свару. И кто сказал, что его нужно замочить? Но как подумаю, сколько придется километров отмахать…
– Нет! Обойдем вездеход лесом. Пусть ищут нас под землей.
– Ежели там есть, кому искать, – с невинным видом заметил Глеб. – Это я к тому, что одним сукиным сыном больше, одним меньше – какая разница?
– А вдруг где-то поблизости они оставили еще двух-трех человек со стволами?
– Это возможно, – неохотно согласился Глеб.
Он хотел еще что-то сказать, – наверное, продолжить дискуссию – но тут совсем потерявший голову водитель, достав из кабины автомат, начал карабкаться вверх по лестнице, напоминающей потерянную на склоне стиральную доску великанов.
– Рискнем? – возбужденно прошептал Глеб, когда парень исчез за деревьями. – Другого такого момента может и не быть.
– А, была, не была! – махнул рукой Николай Данилович. – Вдруг повезет.
– Пойду я, – подхватился Глеб.
– Конечно, ты, – ответил отец. – Только дай сюда ружье, я буду тебя прикрывать. А ты возьми нож. И смотри в оба!
– Буду смотреть… – пообещал Глеб.
Большую часть пути он прошел, низко пригибаясь к земле и бесшумно раздвигая ветви кустарника. А последние десять-двенадцать метров прополз, тая дыхание и стараясь унять сильное сердцебиение. Но ни возле вездехода, ни внутри никого не было. Похоже, все те, кто на нем приехал, включая и водителя, находились на вершине. Глеб смело поднялся во весь рост и махнул отцу. Николай Данилович так торопился, что даже запыхался. Его лицо все еще было бледным, но передвигался он довольно шустро и без особых усилий.
На место водителя сел Глеб. Ему была хорошо знакома эта модель гусеничной машины, и он, нимало не теряясь, взялся за рычаги управления. Мотор завелся сразу, – пришлось соединять зажигание напрямую, так как ключ ушел вместе с водителем – и Глеб добавил газу. Вездеход недовольно фыркнул, как ленивый конь, и начал набирать скорость.
Спустя какое-то время Глеб свернул со старой каменки, которая вела в никуда, на заброшенную лесную дорогу. Судя по карте, она должна была вывести их к железнодорожной станции, где Тихомировы решили бросить вездеход и дальше передвигаться привычным способом – на электричке. Ни Глеб, ни его отец не могли видеть, как над холмом вдруг образовалась фиолетово-красная туча. Она висела над ним, как атомный гриб, никуда не двигаясь. На местность возле Трех Могил упала оранжево-серая тень.
