— Нет, — сказала я.
— Да брось ты ломаться, Сюзанна! Можно подумать, мы не делали этого раньше. Конечно, я в ту ночь был в доску пьян. Но все равно помню, какая ты сладкая. А теперь я дьявольски трезв, малютка. Соглашайся, не пожалеешь.
— Ну что ты пристал к девушке! — воскликнула Бесс.
— А тебе, небось, завидно, — ухмыльнулся бифитер.
Дальше все случилось в одно мгновение. Бесс изо всей силы наступила Тому каблуком на правую ногу. Он с воплем выпустил меня и согнулся от боли. Бесс сложила два кулака вместе и этой импровизированной дубинкой с размаху ударила его по шее. Бедняга рухнул на каменный пол как подкошенный.
— Бежим! — Бесс ухватила меня за руку, и мы побежали в темноту Белой башни.
11
Мы неслись по сводчатым залам так быстро, что в груди у меня все горело. Никогда в жизни мне не приходилось бегать с такой скоростью. Свечи у нас теперь не было, но сквозь окна падал лунный свет, а Бесс, слава Господу, прекрасно ориентировалась в башне.
Мы завернули за угол. Служанка прижалась к каменной стене, ухватившись за кирпичи обеими руками, и замерла на месте. Поначалу я подумала, что ей необходимо отдышаться, но она покачала головой, знаком показав, что нужно молчать.
Я согнулась пополам от боли в боку.
— Слышите? — произнесла она одними губами.
Через секунду-другую я тоже услышала быстро приближающиеся тяжелые шаги и испуганно кивнула.
— В часовню, — чуть слышно прошептала Бесс.
Мы потихоньку двинулись, поминутно оглядываясь, готовые в любую минуту увидеть высокую фигуру разъяренного бифитера. А может, Том не один пустился в погоню за нами? Почему, интересно, он не поднял по тревоге своих товарищей и даже не кричал нам вдогонку, чтобы мы остановились?!
Через несколько минут мы добрались до часовни, и Бесс втащила меня внутрь сквозь арочную дверь.
Здесь было удивительно красиво: изящные каменные колонны по бокам от каменных скамей, высокие потолки, три витражных окна, пропускающие чуть окрашенный витражами лунный свет. Как же давно я не слышала мессу.
Я так запыхалась, что едва не потеряла сознание, ухватившись за первую скамью. Мы добрались до среднего ряда и на полпути к алтарю рядышком опустились на колени на пол. Я видела, как Бесс кусает губы, лихорадочно обдумывая, как действовать дальше.
И тут раздался какой-то звук. Такой тихий, что я подумала: померещилось. Взглянула на Бесс — кажется, она ничего не слышала. Наверное, нервы, решила я.
Прошла еще минута; я посмотрела на ближайшее витражное окно. Мне было видно только лицо прекрасной женщины, молодой и светловолосой. Наверняка это была Дева Мария. Но женщина смотрела величаво, высокомерно наклонив голову, и была очень похожа на кого-то, чей прекрасный портрет я недавно видела. Юная красавица-королева из династии Плантагенетов — вот кто вдохновил художника.
И тут вновь раздался какой-то звук. На этот раз его услышала и Бесс. Она так крепко сжала мое запястье, что ногти буквально впились в плоть, но я стоически терпела.
— Сюзанна? Бесс? — Голос Тома, звучавший не громче шепота, доносился откуда-то сзади, из-за пределов часовни.
Я закрыла глаза.
— Вы ведь там, правда, девочки?
Бесс напряглась.
— Слушайте, не обижайтесь! Я понимаю, что напугал вас, — заговорил Том примирительным тоном. — Я был не прав. Потерял голову. Извиняюсь. Выходите — и забудем все.
Хватка Бесс чуть ослабла, она, похоже, собиралась подняться. Я изумилась: неужели служанка поверила ему?
— Бесс, нет! — произнесла я одними губами и почувствовала у себя на ладони что-то холодное. Это была связка ключей.
Служанка прижала губы к моему уху и прошептала:
— Госпожа, я выйду и уведу его подальше от вас. Скажу, мол, Сюзанна ушла вперед, а я решила помолиться. Том отведет меня на женскую половину, а по дороге будет искать вас. Ему и в голову не придет, что вы теперь пойдете в Бошам. Это же совсем в противоположной стороне.
Я яростно замотала головой:
— Мне одной нипочем не найти свою камеру.
— Найдете, это просто. Идите по туннелю. С улицы в Бошам в такое время не попасть. Ключи спрячете у себя в камере под тюфяком. Я найду способ забрать их утром.
Я не успела сказать ни слова, не успела остановить ее. Бесс вскочила на ноги и поспешила к выходу.
— Ну, надеюсь, ты уже малость остыл, Том? — раздался ее голос. — Не будешь вести себя как животное? А то я просижу здесь до утра.
— Где Сюзанна? — требовательно вопросил он.
— Я так напужалась, что решила зайти в часовню, а она прямо побежала к себе. Ты же знаешь: Сюзанна не очень любит молиться.
— А ты не врешь?
Мои пальцы еще крепче сжали связку ключей. Бифитер не поверил Бесс. Сейчас он обнаружит и меня.
И тут откуда-то из глубин Тауэра донесся еще один мужской голос:
— Эй, кто там? Назовитесь!
— Здесь Том Шарад, сэр. Провожаю Бесс с ночного дежурства. — Я услышала, как служанка быстро вышла из часовни. Послышались мужские голоса, потом — голос Бесс, но разобрать, о чем они говорят, я не смогла. Голоса вроде бы звучали спокойно: Бесс каким-то образом удалось все уладить. И вот уже шаги всех троих замерли в отдалении. Вокруг воцарилась тишина.
Я попыталась подняться, но колени у меня подогнулись, и я в ужасе упала на скамью. Как я смогу дойти до своей камеры в Бошаме, если даже в часовне не могу встать на ноги? Я подумала, что, может быть, лучше, остаться в Белой башне на ночь, а потом рискнуть пробраться в Бошам на рассвете? Но тюремщики имели обыкновение обходить узников с восходом солнца. Вряд ли я смогу при свете дня выдавать себя за Сюзанну.
Стало быть, мне нужно вернуться сейчас, немедленно.
Я двинулась назад по анфиладе сводчатых комнат: пока сбиться с пути было невозможно. Я дошла до большого зала и поспешила миновать его как можно скорее. Мои глаза привыкли к темноте, они различали каменные стены и бойницы. Найти деревянную дверь в туннель оказалось на удивление легко. На связке Бесс висело десять ключей, второй из них подошел.
Из туннеля вновь пахнуло затхлостью. Внизу было совершенно темно, а свечи у меня не было.
Дрожа, я закрыла за собой дверь и пошла вперед, шаря рукой по кирпичной стене. Мои ноги коснулись пола туннеля, и тут страх нахлынул на меня. Я бросилась назад, боясь отойти от ступенек. Пока я медлила там, до меня донесся неприятный звук: это скреблись крысы. Их тут было видимо-невидимо. Я чуть ли не чувствовала их усы и дыхание у себя на ногах.
— Мария, Матерь Божья, защити меня! — громко сказала я. Но голос у меня надломился: я показалась себе такой слабой и хрупкой.
