Моррисон встал и на цыпочках подошел к кушетке. Сняв с себя одеяло, он осторожно укрыл им женщин. Затем обвел взглядом комнату, радуясь серебристой игре лунного света, и вздохнул. Покинув комнату, он тихо прикрыл за собой дверь, прошел в прихожую и вышел из дома. На улице было пусто и холодно. Некому здесь беспокоить сон Сюзанны и Полли, тем не менее Моррисон на всякий случай проверил, хорошо ли закрыта входная дверь, и зашагал по улице, мурлыча под нос мелодию новой песни в такт хрусту изморози под ногами. Воздух был морозным и удивительно прозрачным, луна напоминала прожектор, освещающий сцену.
10. ВТОРОЙ УДАР
Все ждали зари, но она не пришла. Тянулись часы, а ночь не кончалась и не кончалась. Сияла луна, но ни одна звездочка не выглянула составить ей компанию. Везде в Шэдоуз-Фолле один за другим гасли пожары и высыхала кровь на тротуарах и мостовых. Солдаты окапывались и строили огневые позиции для орудий, а защитники возводили баррикады и собирали всюду, где только было можно, оружие. Напряженность росла по мере того, как обе стороны готовились ко второй фазе битвы, понимая, что на этот раз убийства и разрушения не остановятся до тех самых пор, пока победу не одержит одна из сторон. Полную победу. Не было переговоров о мире, не было и попыток проявления дипломатии. Шла битва за сердце и душу Шэдоуз-Фолла, и ни одну из сторон абсолютно не интересовал компромисс.
Верховный главнокомандующий крестоносцев Уильям Ройс сидел в своем кабинете передвижного штаба, припаркованного на окраине города. Несмотря на все достигнутое его армией, перемещение штаба ближе к центру считалось пока небезопасным. Даже в оккупированных районах можно было ожидать неприятностей. Ройс смотрел на стопку донесений на столе и с трудом сдерживал ярость. Все планы летели к черту. С началом наступления сразу выяснилось, что вся превентивная работа, проведенная заброшенными диверсантами, оказалась тщетной. На борьбу с его армией поднялся весь город — это было непредвиденным обстоятельством. Защитники должны были стать легкой добычей, не имея в сердце веры и преданности Господу, что давало силы крестоносцам, однако горожане отбивались с яростью и решимостью, замедлившими наступление крестоносцев до скорости черепахи.
И прежде всего — основные силы наступающих были разрезаны и расколоты на мелкие группы из-за особенностей природы Шэдоуз-Фолла. Солдаты увязли на сотне фронтов, ведя сражения и стычки в сотне разбросанных по городу мест и временных зон, причем зачастую — с неведомыми силами и вооружением. Связь с войсками представляла собой полный хаос. Крестоносцы предвидели некоторые трудности, но оказалось, что далеко не все. Несмотря на проведенную разведкой работу, ей не удалось установить полную картину городской жизни.
Ройс нахмурился. Он проиграл. Проиграл до начала наступления. Его прекрасно обученная армия добилась некоторого успеха, ее численность и вооружение должны были дать ей глобальное преимущество, но он, полководец, не в силах был разглядеть главный фронт, на котором можно было пустить в ход это преимущество.
А вдобавок ко всему — эльфы. Ройс обрушил кулак на стопку донесений. Разведка уверяла его, что Фэйрия не планирует выбираться из страны-под-горой и не собирается защищать город. Поступила даже информация о том, что эльфы собираются полностью изолировать себя от мира людей. Ройс рассчитывал на это, даже до некоторой степени зависел от этого — и прогадал. Что-то случилось, что коренным образом все изменило, — но что? В рапортах объяснений этому не было.
Эльфы стали буквальным символом всего того, что мешало наступлению. Само их присутствие вносило разлад в войска. Солдаты приходили в замешательство от того, что их вера и распятия в их руках не давали мгновенной победы над «исчадиями ада». А это полностью противоречило тому, чему их учили и чего они ожидали сами. Сомнение подрывало веру, а без веры падает дисциплина.
Согласно донесениям, эльфов ни остановить, ни убить возможности не было. Очень часто одного их присутствия оказывалось достаточно, чтобы повернуть исход сражения в пользу защитников города. Ройс резким движением руки смахнул рапорты со стола на пол. Должен существовать тайный ключ к обороне города — и об этом его разведка обязана была донести ему.
Он развернулся в кресле лицом к телевизору, стоящему внутри начерченной мелом пентаграммы, и темный экран насмешливо встретил его взгляд. Ройс потянулся к пульту и замер: телевизор включился сам по себе. Его рука все еще висела в нескольких дюймах от пульта, а экран уже начал оживать. Рябь исчезла, и на экране показался он сам — Ройс собственной персоной, сидящий на золотом троне в море огня. Козлиные рога поднимались над его лбом и загибались назад. Ноги его оканчивались раздвоенными копытами. Изображение улыбнулось Ройсу и подмигнуло:
— Уильямчи-и-ик, я ждал твоего зова!
— Ты нарушил договор, — с каменным выражением сурово произнес Ройс. — Ты не должен являться, пока я тебя не позову. Таковыми были условия сделки.
— Ну, подобные условия, как правило, гибки. Мы ведь становимся ближе, ты да я. Вскорости ничто не в силах будет разлучить нас.
— Лжец и царь лжецов! — Ройс подавил наплыв ярости и постарался выглядеть спокойным. Нельзя дать почувствовать дьяволу, что он может загнать тебя в угол. — Скажи-ка мне одну вещь, порождение тьмы. Мое наступление застопорилось во многом по милости треклятых эльфов. Почему ты не предупредил меня о том, что они ввяжутся в драку?
— Когда ты спрашивал, они ничего не планировали. А второй раз ты не спросил. Ай-ай-ай, Уильям, прокол-то существенный. Но не смертельный. Ты по-прежнему в состоянии победить Фэйрию с помощью своих жрецов.
— Что-то, дьявол, ты сегодня такой добрый на советы. Вот только можно ли тебе верить?
В ответ последовала широкая улыбка, обнажившая гнилые, в черных точках, зубы:
— Ты же мне как сын, Уильямчик, и я тебе благоволю! Экран погас, и телевизор выключился. Ройс взглянул на пульт, затем — на свои руки, чуть заметно дрожавшие. Внезапно зажужжал селектор, и Ройс подскочил в кресле. Выждав несколько секунд, чтобы не дать понять, что он очень ждал этого вызова, он нажал на кнопку.
— Я же велел, чтоб не беспокоили.
— Простите, сэр, — сказала секретарь, — но здесь собрались члены внутреннего военного совета и настаивают на встрече с вами.
Брови Ройса чуть приподнялись при слове «настаивают», но, когда он начал отвечать, голос был спокоен:
— Они избавили меня от забот собирать их. Передайте членам совета, что я сейчас буду.
Он отключился прежде, чем секретарь успела ответить, и стал сосредоточенно смотреть на свои руки — до тех пор, пока пальцы не перестали дрожать. Нельзя дать почувствовать этим людям, что они тоже могут загнать его в угол. Это, в конце концов, небезопасно. Ройс встал, разгладил складки на форме, убедился, что выглядит безупречно, и вышел к совету.
Десять генералов стояли группкой у секции больших мониторов, показывающих происходящее в разных районах города. Кое-что из увиденного ими выглядело в высшей степени обнадеживающе. Разрушение было максимальным, тел погибших осталось несметное количество, но и крестоносцев среди них было очень и очень много.
