Ройс провел с генералами еще одну «освежающую» беседу, полную шутливых угроз, и распустил всех. Теперь они не представляют опасности его власти, а кроме того, ему противно было видеть физиономии членов военного совета. Нерешительно помедлив у мониторов, он вдруг подумал, что сейчас не хочет на них смотреть. Без особого удивления верховный понял, что испытывает тревогу и что должен хоть ненадолго уйти от дел. Почему бы и нет? Он больше ничего не в силах предпринять, пока жрецы не завершат дело, а как много времени у них на это уйдет — неизвестно. Так что Ройс натянул поверх униформы плащ, кивком попрощался с секретаршей и вышел, прежде чем она успела что-то сказать. Для срочной связи у него с собой биппер, но в интересах секретарши было связываться по нему только в самых экстренных случаях.
Кинув быстрый взгляд на застывшие фигуры жрецов, Ройс неторопливо направился к лагерю. В нем было еще двадцать припаркованных аккуратными рядами трейлеров, напичканных оборудованием наблюдения, компьютерами и полных усердно работавшими операторами. Ройс не сомневался, что весть об участи Мартина Кейси уже стала достоянием его людей, и все они из кожи вон лезли, чтобы выглядеть жутко занятыми, — на случай, если главнокомандующий решит к кому-нибудь заглянуть.
— 445-Ройс фыркнул. Он им напомнил, кто здесь настоящий хозяин. Избавиться от Кейси следовало еще несколько месяцев назад, когда он едва только начал проявлять признаки амбиций, однако, надо признать, Кейси был квалифицированным замом главнокомандующего, и недостатков у него почти не было. Ройс понятия не имел, кем его заменить. Но это может подождать.
Он шел через бесконечные ряды палаток, смутно сереющих в ночи. Солдаты спали, урвав пару часов для сна, прежде чем приказы верховного бросят их в пекло боя. Спали все, и снаружи не было никого — лишь часовые по периметру лагеря, а Ройсу не хотелось углубляться так далеко. Он бы с удовольствием побродил среди своих воинов, вселяя спокойствие и уверенность, подбодрил бы их парочкой тщательно подобранных слов. Мол, продолжайте борьбу, ребята, с нами Бог, не берите пленных — отправляйте демонов назад, в ад, откуда они выползли, — что-нибудь в этом духе.
Но вокруг не было ни души, с кем можно было бы скоротать ночь. Верховный был одинок. Как и всегда, независимо от того, сколькими бы людьми он ни окружал себя. Последователей у него было несчетно, и любой из них с готовностью отдаст за него жизнь, но ни одного друга среди них не было — для разговора по душам, как мужчины с мужчиной. У него была власть, но порисоваться властью было не перед кем.
Ройс пожал плечами и повернул назад к штабу. Жизнь его была посвящена Богу, и он пойдет по тропе, указанной ему свыше. Он поведет крестоносцев к победе над силами ада, наводнившими Шэдоуз-Фолл, и, быть может, тогда, когда все будет кончено и зло искоренено, ему будет дозволено приблизиться к Двери в Вечность и задать несколько простых вопросов — своих, личных.
Вернувшись в кабинет, Ройс заметил, что за его отсутствие донесений прибавилось — они теперь занимали чуть не весь стол. Ройс присел и без интереса просмотрел их. Он заранее знал, что в них прочтет. Его люди посеяли смерть и разрушение в Шэдоуз-Фолле, однако этого оказалось недостаточно для того, чтобы сломить дух города. Первая волна наступления с ходу остановилась, разбившись о нечеловеческую мощь эльфов. Ройс сердито сдвинул брови. Или жрецы позволят ему получить преимущество, необходимое для того, чтобы раздавить Фэйрию, или же он и остальные крестоносцы могут собирать манатки и отправляться домой. Ройс усмехнулся. Эльфы самонадеянны. Они уверены в своей непобедимости, как уверены в непогрешимости своей тактики, но жрецы дадут им урок на весь мизерный остаток их жизни. Он им теперь устроит…
Рядом со штабом, неподвижные и безмолвные, все как один мыслями где-то очень далеко, сидели жрецы. Сила их росла и крепла, клубясь, как грозовые облака, и они отправили ее в полет над городом. Те, кто в эту ночь забылся сном, беспокойно ворочались, их сны были мрачны и зловещи. Дети с плачем просыпались в ночи, и утешить их было невозможно. Собаки захлебывались лаем, истошно орали кошки, и каждый, кто обладал хоть капелькой волшебства, в тревоге поднимал глаза к небу, не в силах понять, откуда эта тревога.
Не реагировали одни только эльфы, потому что жрецы экранировали себя от жителей страны Фэйрии. И вот, когда жрецы наконец обрушились на эльфов, как волки на ничего не подозревающих овец, те были захвачены врасплох. Колдовство жрецов ударило, как молот, и в этот момент жрецы навязали эльфам образ и подчинение, заключив их в единый первородный образ, со всей его хрупкостью и уязвимостью. У эльфов осталось их оружие, но они уже не могли применять его с прежней безнаказанностью. С этого самого момента эльфы стали уязвимы. Эльфы стали смертны. Их охватила паника, они кричали, но жрецы не слышали этого. Они уже планировали следующий удар. У них оставалось еще много сил и целый город, чтобы на него эти силы обрушить…
Солдаты крестоносцев поднялись со своих позиций и вновь бросились на защитников. Несколько часов отдыха и фанатичная вера вдохнули в захватчиков новые силы, и они хлынули в узкие улочки, наполнив ночь бешеным грохотом и огнем. Эльфы встретили врага, но им было слишком тесно, чтобы применить энергетическое оружие. Схватка мгновенно переросла в рукопашную, и мечи скрестились со штыками. Защитники города с ужасом наблюдали, как пали первые эльфы, крича от ужаса и боли, а затем женщины и мужчины стали выбегать из укрытий, где они прятались, на помощь эльфам. У народа Фэйрии было множество друзей и почитателей в Шэдоуз-Фолле. Кровь снова полилась в стоки и канавы, и улицы вновь запрудили толпы сражающихся.
Завязавшаяся на нескольких фронтах одновременно, битва была такой яростной, что защитники полностью проглядели одну небольшую группу крестоносцев, уклонившуюся от боя, незаметно проскользнувшую мимо очагов стычек и направившуюся строго к центру города. Одетый в простую полевую форму, ничем не выдававшую его высокий чин, Ройс вел группу лично. Он видел, как его люди истекали кровью и гибли, но не отклонялся от маршрута, чтобы прийти на помощь. Они гибли, чтобы он смог выиграть время — время добраться до парка и Саркофага Времени.
До парка они добрались без особых трудностей и обнаружили ворота уже открытыми. Несколько солдат, охранявших ворота, встали по стойке «смирно» и отдали честь верховному, когда он вошел со своей группой в парк. Ройс отсалютовал им в ответ и, взглянув на командира группы охраны, приподнял бровь. Офицер ухмыльнулся:
— Нам посчастливилось пробиться сюда первыми, господин верховный главнокомандующий, и мы решили, что лучше взять ворота парка под свой контроль. Мы были уверены, что вы доберетесь до Саркофага раньше всяких враждебных тварей. Так оно и вышло: оказывается, с наступлением темноты парк начинает буквально кишеть динозаврами. Огромные, мерзкие гады. Большая часть нашего подразделения сейчас развлекает их минометным и ракетным обстрелом. Насколько они жуткие, настолько, слава Всевышнему, и безмозглые. Самая простая игра в стрелялки, какую я только видел. Были у нас небольшие затруднения с автоматами Времени, но недавно они все исчезли. Прошу вас, господин верховный главнокомандующий, вы можете делать что пожелаете, вам ничто не помешает.
