— Острить, я погляжу, ты научился, только как бы это тебе не вышло боком. Пирожные в отличном виде, как и все в этом доме. Ничего здесь не изменилось со дня твоего отъезда. Я знал, что когда-нибудь ты вернешься.
Как дождь по оконному стеклу, тень скользнула со стены и утекла в направлении кухни. Растерянно моргнув, Харт вернулся в большую комнату, а оттуда — в гостиную. В Шэдоуз-Фолле не заскучаешь… Он опустился в то, что когда-то, двадцать пять лет назад, было креслом. Сейчас оно показалось ему намного меньшим, чем раньше, — впрочем, так ведь и должно быть, не правда ли? Комната и мебель в ней были опрятными и даже щеголеватыми, но устаревшими, словно из фильмов шестидесятых. Очень выделялся большой угловатый телевизор, казавшийся просто ископаемым. Харт задумчиво посмотрел на экран в надежде, что тот всколыхнет воспоминания о программах, которые он любил смотреть в детстве, а значит, и о ребенке, который смотрел их. Телевизор безучастно темнел экраном, однако в памяти вдруг забрезжили обрывки из телешоу, о которых он не вспоминал с тех пор, как ему исполнилось десять, а то и дольше.
«Чудо-конь по имени Чемпион». «Цирковой мальчик». «Караван». «Золотое дно»…
Они пролетели перед мысленным взором стремительной чередой, такие яркие и радостные, такие волшебные («Лэсси» и «Одинокий рейнджер»), но ничто не напомнило ему о чувствах, с которыми много лет назад смотрел те программы маленький Джеймс. Они промелькнули перед ним, как искусные черно-белые фотоснимки, полные деталей и с завершенным сюжетом.
Харт вздохнул и откинулся на спинку кресла. Может статься, Шэдоуз-Фолл будет ключом к разгадке тайны его прошлого. Очень похоже, что город знает все. Даже то, кем был его дед. Тень… Теней он в раннем детстве боялся. Ему не нравилась внезапная стремительность, с которой они повторяли его движения или крадучись бежали следом. Тени постоянно шпионили за ним, но Джеймс не видел их глаз. Как же он мог забыть то, что формировало начало его жизни? Когда садилось солнце, тени появлялись повсюду и смотрели, смотрели… Молча. Выжидая. Иногда по ночам он не мог уснуть, хотя в комнате горел свет: Харт боялся, что тени набросятся на него, если он только отведет от них взгляд. Можно было избавиться от теней, выключив свет, но иногда ему казалось, что темнота есть одна большая тень. Так и придумал он себе Друга из тени — чтобы защищал его от других теней. И так вот получилось, что в этот раз он был в Шэдоуз-Фолле с ожившим придуманным Другом.
Услышав шаги в прихожей, Харт вздрогнул и поднял голову. Это не мог быть Друг — тени передвигались беззвучно. В доме находился кто-то еще. Он поднялся, тихонько подошел к двери и замер у порога с рукой, застывшей на полпути к дверной ручке. Если Друг и в самом деле реален, следовательно, и пугавшие его тени — тоже… Короткая дрожь пробежала по телу, но Харт взял в себя в руки. Он ведь уже не ребенок. Поскольку у него несомненно появились враги — и враги реальные, — это значит, что, может статься, они наблюдают за домом Хартов — на тот случай, если он вдруг имел глупость прийти сюда в одиночку и без оружия… Последнюю мысль он тут же отмел. Наверняка это всего лишь соседка из дома напротив пришла попросить в долг сахару, а заодно поглазеть на нового соседа.
«Сумасшедшая женщина из дома напротив, бедное дитя…»
Харт покачал головой. Лучше, пока не поздно, сходить посмотреть, что там происходит в прихожей. Еще немного — и он так себя застращает, что бросится наутек через ближайшее окно. Открыв дверь, он быстро вышел в прихожую. Никого. Губы его скривились в глуповатой усмешке: он не понял, что сейчас испытывал — то ли облегчение, то ли стыд. Дом старый, и самопроизвольные скрипы в нем дело обычное. Затем, посмотрев в другой конец прихожей, Харт заметил, что входная дверь приоткрыта. Он попытался вспомнить, может, сам ее не захлопнул, и не смог. Осторожно подойдя к двери, Харт открыл ее и выглянул за порог. Все спокойно. Ни единой живой души. Он посмотрел на дом через улицу, но и ни в одном окне не видно было признака соседки. Взволнованно пожав плечами, Харт крепко закрыл входную дверь и, развернувшись, увидел нож, направленный ему в горло.
Рефлекторно Харт швырнул корпус вбок со скоростью, ему доселе неведомой, и нож прошел мимо. Нападавший пролетел вперед, потеряв равновесие из-за не нашедшего цель удара, и Харт замахнулся. Но вдруг замешкался, увидев, что противостоит ему тощая изможденная женщина, выглядевшая такой же напуганной, как, наверное, и он сам. Лезвие ножа сверкнуло, когда она изготовилась к следующему броску, и паническая решимость на ее лице вывела Харта из оцепенения. Сомнений не осталось: она хочет убить его, несмотря на то что он видит ее первый раз в жизни.
Нож опять метнулся вперед. Харт увернулся, и лезвие вошло в дерево двери, что была за спиной. Женщина попыталась выдернуть нож, однако тот засел крепко. Сделав быстрый шаг к нападавшей, Харт крепко обхватил ее и прижал руки к бокам. Женщина яростно билась, но он был сильнее. Она затихла, и какое-то мгновение оба тяжело дышали друг другу в лицо. Харт заметил краешком глаза, как поднимается для удара ее колено, и оттолкнул женщину от себя. Она тут же кинулась на него с кулаками, пытаясь оттеснить от двери и добраться до застрявшего ножа. Харт без труда отражал удары, к его удивлению оказавшиеся достаточно болезненными. И тут внезапно в прихожую влетел Друг и, как стремительная черная приливная волна, накрыл женщину. Она боролась отчаянно, но Друг был намного сильнее и легко гасил ее попытки освободиться. Женщина прекратила борьбу, и из темноты послышались сдавленные рыдания.
— Помнишь, я говорил тебе о сумасшедшей из дома напротив? — словно продолжая прерванную беседу, спросил Друг. — Ну так вот, это она. Полли Казинс. Проводит почти все свободное время у окна, глядя на окружающий мир. Выходит из дому редко. Что еще ты хочешь о ней знать?
— В настоящий момент хочу, чтоб ты держал ее очень крепко. — Дыхание Харта успокаивалось. — Вот так. Теперь я готов выслушать предложения. Кстати, телефон здесь работает? Если да, то надо, наверное, позвонить шерифу.
— Нет! Умоляю, не делайте этого, — у Полли был тоненький, как у ребенка, голос — Я больше не буду. Прошу вас…
Она была такой жалкой и беспомощной, что Харт почувствовал себя чуть ли не насильником. Взгляда на все еще торчавший из двери нож оказалось достаточно, чтобы избавиться от этого чувства.
— Отведи ее в гостиную, Друг, но не отпускай ни на секунду. Есть несколько вопросов, на которые я должен получить ответы, прежде чем решу, что делать дальше.
— Тебе же хуже, — весело сказал Друг. — Я б на твоем месте сдал ее шерифу, посадил под очень крепкий замок и проглотил ключ, но кто будет меня слушать? Я всего лишь воображаемый друг.
Тень быстро направилась в гостиную, таща с собой Полли. Женщина не пыталась сопротивляться, но Харт пошел за ними следом на почтительном расстоянии — на всякий случай. В гостиной Друг толкнул женщину в кресло и устроился у нее на коленях, как наброшенный для тепла плед, надежно удерживая Полли на месте. Харт подтянул к ним кресло и уселся напротив.
— Давайте поговорим, Полли Казинс, — ровным голосом начал он. — Скажите, почему вы хотели убить меня, ведь я, если не ошибаюсь, вижу вас впервые в жизни. Раз уж так произошло, назовите, пожалуйста, причину, по которой мне следовало бы сдать вас властям как опасную душевнобольную.
