— Перестань, — перебила ее Сюзанна. — Ты ни в чем не виновата. Ты была в беде, точнее, беда тебя сцапала и держала, а ты справилась с ней, как смогла. Любой другой давно бы уже сломался. Я всегда знала, что ты справишься. Бог ты мой, как же я рада снова видеть тебя, Полли! Разговоры по телефону, конечно, поддерживали нашу связь, но все равно это было не то. А теперь, пожалуйста, расскажи, что там, черт возьми, приключилось, я больше не могу терпеть!
— Ко мне пришел один человек, — сказала Полли. — Когда-то давно, еще в детстве, я его знала. Он и освободил меня от прошлого. Его зовут Джеймс Харт.
— Да ты что? К тебе пришел Джеймс Харт! Карты мне сказали о его приходе с неделю назад, и я слышала, что он здесь, но я не встретила никого, кому довелось бы с ним поговорить. Ну, как он? Симпатичный? Страшный? Его… можно потрогать руками, он — материален?
Впервые Полли рассмеялась:
— Вполне… Вообще-то лучше спроси его об этом сама. Он удивительный человек. Говорит мало, но в нем такая силища — ты не поверишь! В нем таится потенциал, и это делает его исключительным, хотя сам он пока не очень-то сознает.
— Еще бы он сознавал, — невозмутимо сказала Сюзанна. — Карты мне уже давно говорят, что уже несколько месяцев что-то поистине могущественное приближается к нашим краям. Хотя вынуждена допустить, я никак не думала, что речь идет о Джеймсе Харте. И не думаю, что кто-либо здесь ждал его, за исключением разве что Дедушки-Времени. Ты первая, кто нашел его… И что, ему удалось воссоединить тебя? Всю-всю?
— До единой частички. Я снова единое целое. Но он на этом не остановился…
— «Не остановился»? Он сотворил что-то еще? Построил тебе новый дом?
— Он вернул мне отца. Папа жив — благодаря Джеймсу Харту.
— Ничего себе… Полли, нам с тобой явно необходимо как следует выпить. А потом, наверное, еще. — Сюзанна поднялась, продолжая качать головой, подошла к буфету, достала бутылку бренди и два стакана. Поставив стаканы на стол, она повторила: «Ничего себе» — и наполнила стаканы щедрыми порциями бренди. — Полли, а где он сейчас?
— Пошел взглянуть на могилу моей матери. А, ты о Джеймсе? Честно говоря, не в курсе. Он сказал вроде, что хочет навестить кое-кого из своих родственников, но сегодня вечером мы должны встретиться. Сходим в какой-то бар. Только подумать: в бар! Нет, ты понимаешь, как много лет меня никто не приглашал выпить в баре? Я даже не знаю, смогу ли дойти дотуда. Я в том смысле, что просто высунуть нос на улицу для меня достаточно тяжело, уж не говоря о том, чтобы попасться на глаза куче незнакомых людей… Не знаю, может, скажу ему, что не пойду. Лучше бы отложить, пока не окрепну.
— О нет, только не отказывай ему, — выпалила Сюзанна. — Ты же теперь свободна, чего ты боишься? И тебе больше ничто не угрожает. Не волнуйся, все с тобой будет в порядке. Я тоже пойду с вами, проконтролирую — на расстоянии, разумеется. Прихвачу себе кого-нибудь для компании — чтобы не выделяться.
— Кто у тебя на этой неделе? — усмехнулась Полли. — Твоя интимная жизнь всегда была сложна для моего понимания, я за ней просто не поспевала. Ты единственная моя знакомая, чья жизнь здорово смахивает на мыльную оперу. Итак, последним, насколько я помню, был Грант. Он еще в фаворе?
— Более или менее. Он милый. Гитарист группы, о которой никто не слышал. Весь такой загадочный, весь в себе… Может, чуть молод для меня, но ты знаешь, я девушка рисковая.
— Да уж знаю, — сухо сказала Полли. — Он хорошо играет?
— Откуда ж мне знать, милая? Он ложится в кровать без гитары. Формально мы разбежались, потому что я не разглядела в нем гения. Что по существу означало мою неспособность сохранять серьезное выражение лица, когда он говорил об этом. Я ему сегодня попозже позвоню, проверю, дуется ли еще.
Полли задумчиво посмотрела на Сюзанну:
— А что слышно об Эмброузе? Ты обычно столько о нем говоришь, а сегодня — ни слова
— Эмброуз вносит арендную плату за этот дом и время от времени высылает мне квитанции, когда вспоминает, но, как хорошо воспитанный человек, держит дистанцию. Не надо было нам жениться. Ты, кстати, предупреждала. Черт, все кому не лень предупреждали меня об Эмброузе, но кого я тогда слушала? Жить с ним было словно быть замужем за артистом-трансформатором
[12]
. Я никогда не знала, рядом с каким аспектом его яркой разносторонней индивидуальности проснусь следующим утром. Поначалу это казалось забавным — ты будто замужем за несколькими мужчинами одновременно, но приелось довольно быстро. Даже я люблю относительную стабильность в личной жизни. В частности, я предпочитаю, чтобы мой мужчина не менял своей индивидуальности посреди разговора Мы с ним чувствуем себя намного счастливее, когда видимся раз в году по договоренности. Мне конечно же надо было развестись с ним, но такое положение дел удобно обоим, да и развод такая хлопотливая штука.. Зачем раскачивать лодку? В материальном отношении он поддерживает меня стабильно независимой, а я не высовываюсь, чтобы не шокировать его постоянно меняющихся друзей-приятелей. Я счастлива со своими картинами и сидением над картами. И если честно, подруга, мысль о том, чтобы идти и вкалывать, чтобы заработать себе на хлеб, бросает меня в дрожь. Ну можешь ты представить, что я несусь, как все, по утрам на работу, щебечу «да, сэр» и «нет, сэр» (или «босс») и трублю от звонка до звонка? Да я скорее умру! Человек я непрактичный и не мечтаю научиться быть таковым. Я маленькая счастливая паразитка, пригревшаяся в своем уютном гнездышке, и не вижу причины что-то менять…
— Деньги… — проговорила Полли. — О деньгах я не думала уже очень давно. Я не в том смысле, что у меня какие-то дорогостоящие пристрастия. Я унаследовала дом от папы, а вместе с ним — приличную сумму денег. Только большая часть из них истрачена. С годами, по капельке… Папе я об этом еще не говорила, все ждала подходящего момента, но, похоже, не дождусь. Да у него и так уже появились проблемы — их достаточно накопилось, пока он был… Пока его не было. Этой жизни он совсем не знает.
— Выпей-ка, — сказала Сюзанна. — Мир слишком холоден и мрачен, чтобы окунаться в него на трезвую голову.
— Сюзанна, еще только половина девятого утра! А в твоей бутылке достаточно бренди, чтобы к половине одиннадцатого я была мертвецки пьяной.
— А тебе сейчас именно это и надо. Чем больше народу с утра натрескается, тем добрее будет белый свет. Толку от них не будет никакого, но и особо волноваться по этому поводу они будут не в состоянии, правильно?
Полли улыбнулась и покачала головой. Все эти годы она звонила Сюзанне каждый день, и они часами болтали обо всем и ни о чем, но она забыла, насколько разговор с подругой может быть веселым и живым. Это настоящий труд — поспевать за Сюзанной, когда она в ударе. Полли чуть отпила из стакана, расслабляясь почти вопреки своему желанию, когда тепло напитка развернулось у нее в желудке. Сюзанна щебетала и пила одновременно — эту сноровку она приобрела за годы прилежной практики.
