Зажужжал селектор, и Ройс чуть не подскочил от неожиданности. Ему пришлось переждать несколько секунд, пока успокоится сердце. Ни к чему так дергаться от пустячного звука. Люди должны верить в своего лидера. И уж совсем ни к чему им знать о силах, с которыми он заключил союз, — во благо им же. Не поймут. Он потянулся к селектору.
— Слушаю.
— Господин главнокомандующий, к вам Фрэнк Морзе.
— Я жду его, пусть проходит.
Ройс устроился на стуле поудобнее и изобразил на лице суровое и неприступное выражение. Визит не обещает быть приятным, но он необходим. Открылась дверь, и на пороге возник Морзе. Строевым шагом подошел к столу, дернулся, вытянувшись по стойке «смирно», и замер, уперев взгляд в стену над головой Ройса. Морзе был молод, чуть за двадцать, но сердце его горело праведным огнем фанатика, и он жизнь отдал бы за Ройса или за Господа. Иногда они путались у Морзе в голове. Его забросили в Шэдоуз-Фолл с простым заданием, но он все сделал неправильно. Ройс прекрасно понимал почему, но хотел послушать, что скажет сам Морзе. Главнокомандующий кивнул вошедшему, и тот, дернувшись, встал «вольно», продолжая таращиться в стену.
— Я прочел ваш рапорт об операции в Шэдоуз-Фолле, Фрэнк. Чтение мне удовольствия не доставило. Вы крайне разочаровали меня, Фрэнк. Вас направляли с конкретным заданием и строгими инструкциями. Убить шерифа и мэра и сразу же уходить, не дав себя обнаружить. Это задание было вашей проверкой перед будущими миссиями. Вместо этого вы позволили сбить себя с толку какому-то мелкому городскому животному, вследствие чего мне пришлось в срочном порядке высылать для вашей эвакуации вертолет. Вы имеете хоть малейшее понятие о том, скольких агентов мне пришлось подвергнуть опасности, чтобы благополучно вернуть оттуда и вас, и вертолет? Ответьте мне, Фрэнк. Я говорю не из удовольствия насладиться своим голосом.
— Вы абсолютно правы, господин главнокомандующий. Я позволил сбить себя с толку. Я видел… У меня были видения. С неба сошли ангелы, во всей своей красе, сошли испытать мою веру. А потом, когда я увидел, что там, на христианском кладбище, стоит дьявол, бесстыдно являя свою козлиную башку и рога, меня обуял гнев. Я провалил задание. И готов понести любое наказание, которые вы сочтете нужным.
— Вот как, неужели готов? Я и не знал, что на это мне потребуется ваше разрешение. Наказание меня не интересует — только искупление. Вы согрешили передо мной и перед Богом и должны искупить свой грех. Вы пойдете в первой линии атаки, когда мы поднимемся на штурм города. Вы пойдете голым и без оружия, оружием вам будет ваша вера. Если она достаточно крепка и буде на то Божья воля, вы останетесь живы и будете реабилитированы. Все, Фрэнк. Свободны!
— Слушаюсь, господин главнокомандующий. Спасибо, господин главнокомандующий.
Морзе, опять дернувшись в стойку «смирно», круто развернулся на каблуках и строевым шагом вышел из кабинета. Похоже, епитимья не особо его расстроила. Во всяком случае, самонадеянный сопляк выглядел очень даже довольным предоставленным шансом продемонстрировать всем свою веру. Селектор прожужжал снова, и Ройс покосился на него, как на зашипевшую змею.
— Слушаю!
— К вам Мартин Кейси, господин главнокомандующий.
— Кто б сомневался… Пусть проходит.
Ройс недовольно скривился. Похоже, дает знать усталость. Он совсем забыл о назначенной встрече со своим заместителем. А перед штурмом просто необходимо выкроить время для короткого отдыха. Усталость приводит к ошибкам. Дверь распахнулась, и вошел радостно улыбающийся Кейси. Ройс кивнул и улыбнулся в ответ, словно не было у него никаких забот.
— А, Мартин, рад видеть тебя. Присаживайся. Я так понимаю, возникли какие-то трудности?
Кейси сел и, казалось, в то же мгновение с комфортом расслабился. Он был чуть ниже среднего роста, с мягким и доброжелательным открытым лицом и светлыми, простодушными глазами. Ему было немногим за пятьдесят, но выглядел он лет на десять моложе. О самообладании Кейси ходили легенды, никто не слышал, чтобы он когда-либо вышел из себя и повысил голос. Его особенностью было улавливать намерения командующего и преобразовывать их в конкретные планы и миссии. Кейси был превосходным заместителем, и Ройс постоянно и очень внимательно следил за ним. Люди такого типа крайне честолюбивы и — следовательно — опасны.
— Все идет по плану, господин главнокомандующий. Войска приведены в готовность, связь с агентами в Шэдоуз-Фолле налажена, и войска готовы по приказу выступить в любую минуту. Скрытно, но систематически обезвреживаются средства обороны города, и вскоре он будет абсолютно беззащитным перед нами. Во всех отношениях битва уже выиграна. Только в городе об этом еще не ведают. Тем не менее существует небольшая проблема…
Он сделал паузу для пущего эффекта, и Ройс сверкнул на него глазами:
— Не тяни, Мартин.
— Да, господин главнокомандующий. Существует загадка по имени Бес. Разведка раскопала ничтожно мало об этой личности — только то, что в городе его считают виновником серии недавних убийств. Сам по себе незначительный, этот человек до сих пор есть величина неизвестная, и, следовательно, от него можно ждать каких-либо неожиданностей.
— Я не вижу, — натянуто улыбнулся Ройс, — какие неожиданности может доставить нашим солдатам какой-то убийца-одиночка. Как не вижу и причины из-за этого вносить изменения в наши планы. Вторжение начнется вовремя. В сердцах наших нет места сомнениям. В сердцах наших — вера. На этом покончим, Мартин. Можешь идти.
Кейси коротко поклонился, встал и вышел, тихо прикрыв за собой дверь. Ройс вздохнул. Он был так близко к удаче, что, казалось, мог бы потрогать ее руками. Столько лет он вынашивал свои планы, столько лет шел сюда, к этому месту и к этому историческому моменту. Он сделал все — теперь осталось только войти в галерею Инея и встать перед Дверью в Вечность. Ройс твердо знал, что он скажет. Он всю жизнь ждал, чтобы сказать это.
8. ПЕРВЫЙ УДАР
Шериф Ричард Эриксон сидел один-одинешенек в своем офисе и играл в гляделки с бутылкой виски, стоявшей перед ним на столе. Когда он вытащил бутылку из нижнего ящика стола, она была полна, но каким-то образом в течение часа опустела почти на треть. Показатель того, как многого может человек достичь, если приложит усердие. Приятно сознавать, что он еще хоть в чем-то хорош. Не под силу шерифу поймать убийц или защитить горожан, зато по силам бороться с поганым зельем.
Эриксон горько усмехнулся. Это почти клише — реалистичный коп, хватающийся за бутылку, когда дела идут из рук вон плохо. Подобную ситуацию можно было бы обыграть: с одной стороны трагедия, с другой — комедия. Вот только не до игр ему нынче, потому как сейчас он был простым мужиком, которому позарез нужно выпить.
Эриксон прежде считал себя сильным мужчиной. Сильным и компетентным. И надежным — таким, что не подведет в трудную минуту. Но вот начались эти убийства, и он понял, что не был тем полицейским, каким себя считал. В спокойные времена он порой мечтал, как будет расследовать убийство, если доведется случай. Изображать Шерлока Холмса и изумлять всех и каждого детективным мастерством. И вот теперь мечта его стала явью и обратилась кошмаром.
