– Так дай мне его адрес!
– Адреса не дам, у него адреса нет. Он с женой развелся, она его застукала с посторонней бабой и выставила из дома. Буквально выставила – вытолкала за дверь и чемодан со шмотками выкинула следом. Так что он теперь перебивается по друзьям и знакомым женщинам, причем больше двух дней его еще никто не выдержал.
– Так как же мне его найти?
– Очень просто: вот его мобильный телефон, записывай…
Федор Бородин горько сожалел о том, что сорок три года назад его угораздило появиться на свет. Ведь если бы это знаменательное событие не произошло – сейчас у него в голове не перекатывались бы огромные чугунные шары от боулинга, во рту не было бы привкуса застарелой помойки, щедро присыпанной порошком от крыс, а комната не раскачивалась бы перед глазами, как палуба рыболовецкого траулера в десятибалльный шторм. Короче, он не страдал бы от невыносимого похмелья!
– Ну что – проснулся? – раздался над его головой голос, похожий то ли на визг дисковой пилы, то ли на скрип ржавых дверных петель. – Долго еще будешь валяться? У меня, между прочим, дел полно!
Федор попытался сконцентрировать взгляд на источнике мерзкого голоса и увидел женское лицо. Лицо это было таким страшным, что Федор поскорее зажмурился. Он подумал, что еще спит: такие лица встречаются только в ночных кошмарах. И то только по особым случаям, скажем, после нового осеннего праздника – Дня взаимного согласия и примирения неизвестно с кем.
Но в следующий момент он понял, что не спит: во сне не бывает так плохо.
– Ты кто?.. – проговорил он едва слышным голосом.
– Здрасьте – приехали! – проскрипела незнакомка. – Вчера мне предложение сделал, а сегодня уже не помнит, как меня зовут!
– Ка… какое предложение?! – в ужасе переспросил Бородин.
– Известно какое! Какие бывают предложения?
– Сложносочиненные и сложноподчиненные… – выдавил Федор внезапно всплывшие в измученном мозгу слова из школьной программы по русскому языку.
– Шутишь? – грозно прогремело над его головой. – Дошутишься! Ты мне вчера сделал предложение руки и сердца! Иначе как бы ты оказался у меня в квартире?! Я что, по-твоему, – женщина легкого поведения, чтобы посторонних мужчин принимать?
– Нет, не легкого… – простонал Бородин, снова зажмурившись. – Наоборот, очень трудного… только можно все же тебя попросить?..
– Смотря что!
– Три вещи… говорить потише, пива холодного… и все-таки, как тебя зовут?
– Ах ты, козел! – с глубоким чувством выдохнула незнакомка. – Ну да ладно, я тебя со временем перевоспитаю… так и быть… пива я тебе дам, а зовут меня Диана. И тебе это имя придется запомнить на всю оставшуюся жизнь!
– Да уж, придется! – пробормотал Федор.
Услышав имя своей новой знакомой, он начал понемногу вспоминать вчерашний вечер. Сперва он выпил с кем-то из коллег по агентству в дешевом заведении под банальным названием «Застолье»… потом оказался в другом заведении, классом пониже. Потом – еще в одном, совсем уже захудалом. Вокруг сновали темные подозрительные личности, двое ему особенно запомнились: у одного был огромный синяк под левым глазом, у другого – под правым… Кажется, Федор пытался с ними подраться, но тут откуда-то выплыла особа женского пола… кажется, ее действительно звали Диана…
Дальше все тонуло в густом тумане, пропитанном алкогольными парами. Неужели он допился до такого кошмара, что сделал этой мымре предложение?
– Ну что, красавец, пить-то будешь? – осведомилась Диана, поднеся к его губам запотевшую банку.
Федор сделал первый глоток – и в душе его запели курские соловьи. Он сделал второй глоток – и понял смысл жизни. Этот смысл был прост, как репка: главное, чтобы у человека всегда было чем опохмелиться.
– Ну что, красавец, ожил? – сочувственно проговорила Диана, забирая у него опустевшую банку. – Паспорт-то у тебя есть?
– Ка… какой паспорт? – Федор снова встревожился.
– Какой-какой, обыкновенный! Общегражданский. Книжечка такая, красненькая…
– А зачем тебе мой паспорт? – спросил он с нарастающей тревогой.
В это время откуда-то снизу донесся призывный звук мобильного телефона. Телефон исполнял бессмертную мелодию «На Дерибасовской открылася пивная».
Эту мелодию телефон исполнял в единственном случае – если Федора разыскивало родное детективное агентство. Или направленные к нему агентством клиенты.
Превозмогая физическую и нравственную боль, Федор свесился с кровати и огляделся в поисках телефона.
Возле ложа в художественном беспорядке валялась сброшенная накануне одежда. В самом основании этой груды валялись скомканные и чуть ли не завязанные узлом брюки, в кармане которых надрывался мобильник.
Федор с трудом нашарил его, вытащил из кармана штанов и поднес к уху.
– Бородин слушает! – произнес он сдержанно бодрым тоном – самым лучшим, на какой был сейчас способен.
– Федор? – раздался в трубке приятный женский голос. – Меня зовут Ан… Анна Сергеевна. Мне дали ваш телефон в детективном агентстве «Вещдок». Они рекомендовали вас как очень… гм… способного специалиста…
– Стараюсь, – ответил Бородин с уместной скромностью.
– Дело в том, что мой муж… но это не телефонный разговор…
– Да, это точно… – согласился Федор, скосив глаза на Диану, которая стояла возле двери, сложив руки на груди и медленно закипая.
– Где мы можем встретиться?
– Знаете закусочную «Застолье» возле Витебского вокзала?
– Найду… – неуверенно проговорила собеседница.
– Я буду там через… через час.
– А как я вас узнаю?
– У меня в руке будет номер журнала «Человек и закон»! – отозвался Федор, увидев на полу скомканный журнал.
– Хорошо, через час! – И из трубки понеслись сигналы отбоя.
– И что это значит?! – прогремела Диана, приблизившись на расстояние прямого удара. – И кто это звонит тебе в семейный дом? Ну, почти в семейный! – поправилась она, сообразив, что несколько опережает события.
– Служба! – отозвался Федор, сползая с кровати и сгребая разбросанную по полу одежду.
– Какая еще служба?!
– Известно какая! – Федор глубокомысленно возвел глаза к потолку. – На которой деньги платят! Тебе деньги нужны?!
– Нужны… – опрометчиво признала Диана, хотя прекрасно знала, что в семейной жизни главное – никогда ни с чем не соглашаться и ничего не признавать.
– Вот и мне тоже нужны! – выпалил Федор и ловким хоккейным финтом обошел женщину, прижимая к груди ворох одежды. Выскочив в коридор, он наметанным глазом вычислил ванную и юркнул туда, поспешно закрыв за собой дверь.
Оглядев себя в зеркале, Бородин тяжело вздохнул.
