При этих словах он возмутился:
— А вы как думаете? Сегодня у тебя есть дочь, которую ты любишь больше всего на свете, а завтра ее уже нет. Да, это было странно.
Она поднялась, сказала:
— Извините, что побеспокоила.
— Что же все-таки случилось? — спросил старик. — Столько лет прошло, полная тишина, и вдруг из вашего ведомства приходят дважды на одной неделе?
Лунд остановилась:
— О чем вы?
— Да говорю же вам. На днях приходил полицейский и задавал те же вопросы.
— Как его звали?
— Я записал куда-то… Он еще говорил как-то чудно. Я почти ничего не понимал.
Хауге стал перебирать ворох бумаг на старом письменном столе у окна.
— Нет, наверное, оставил в другой комнате. Сейчас принесу.
Она пошла за ним, не забывая все осматривать.
На стенах почти не осталось свободного места от семейных фотографий и живописных пейзажей в рамках. Один снимок особенно привлек внимание Лунд. Черно-белый. Метта, уже студентка, волосы распущены по плечам, дешевая футболка.
И цепочка с кулоном в виде черного сердца.
Лунд застыла перед портретом, на мгновение у нее перехватило дыхание.
Вгляделась пристальнее.
Черное сердце. Майер говорил, такие делали хиппи в Христиании. Штучный товар.
Вернулся Хауге.
— Откуда у нее этот кулон? — спросила она старика.
— Не знаю. Она тогда уже в городе жила. Может, подарили.
— Кто?
— Думаете, она стала бы отцу рассказывать? А что такое?
— Вы знаете, где сейчас это украшение? Оно было в ее вещах, которые вам вернули?
— Не помню. Вряд ли.
Он назвал ей фамилию человека, который приезжал перед ней. Она спросила себя, почему это ее так удивило.
— Вы разрешите мне взять эту фотографию на время? — спросила Лунд. — Я обязательно верну ее, обещаю.
Майер поехал к Бирк-Ларсенам. Они уселись все вместе на кухне вокруг их необычного стола. Он рассказал им все, что знал: Хольк познакомился с Нанной через сайт знакомств, а потом использовал пароль и имя Хартманна, чтобы скрыть переписку и свидания. Их любовная связь закончилась.
— Почему он это сделал? — спросила Пернилле.
Они с мужем держались за руки, словно подростки.
— Похоже, он был сильно влюблен в нее. До безумия. Нанна решила прекратить отношения. Хольк уговорил ее встретиться с ним в последний раз в квартире либералов. А потом… мы на самом деле точно не знаем, что было потом.
Бирк-Ларсен не сводил с Майера глаз.
— Как именно он умер? — спросил он.
— Он… — Майер почти заикался от волнения. — Он угрожал жизни полицейского… Поэтому у нас не было выбора. Его застрелили.
— Он что-нибудь сказал? — спросила она.
— Нет, ничего.
— И вы уверены, что это он?
— Уверены.
Они еще крепче сжали пальцы друг друга. Переглянулись, кивнули почти одновременно. На лицах — проблеск улыбки.
— Если уже можно, мы хотели бы забрать вещи Нанны, — сказала Пернилле.
— Конечно. И в дальнейшем, если что-то понадобится, звоните мне. Моя коллега Сара Лунд больше не занимается этим делом. — Майер положил на стол визитку. — В любое время. С любыми вопросами.
Он поднялся, вслед за ним встал и Тайс Бирк-Ларсен, протянул полицейскому широкую ладонь. Майер пожал ее.
— Спасибо, — сказал Бирк-Ларсен. Оглянулся на жену. — Спасибо от нас обоих.
Бенгт Рослинг был на кухне и пытался готовить одной рукой, Вибеке с улыбкой наблюдала за ним.
— Когда мы наконец уедем отсюда, все встанет на свои места, — говорил он.
На столе бутылка вина, спагетти с соусом. Вибеке подняла бокал, приветствуя слова Бенгта.
— Я буду рада, когда мой дом снова станет моим. Саре…
Хлопнула входная дверь. Вибеке понизила голос:
— Ей нужно, чтобы рядом был сильный человек.
Вошла Лунд в мокрой от мороси куртке, со спутанными волосами.
— Привет! — сказал Бенгт и достал третий бокал, налил вина.
— Нам нужно поговорить, — сказала она.
— Сейчас? Мы готовим ужин. Твоя мать помогает мне.
Лунд молча ждала.
— Ну вот, опять начинается! — проворчала Вибеке и ушла в гостиную, прикрыв за собой дверь.
Лунд вынула из сумки несколько папок, бросила на стол. Она пыталась сдерживаться, но не скрывала своего возмущения.
— Итак? — спросил он.
— Ты ездил к отцу одной из пропавших женщин.
Он сел и отпил вина.
— Ты притворился полицейским. Я могу арестовать тебя за это прямо сейчас.
— Нет, не можешь.
— Почему это?
— Потому что три дня назад мне позвонил твой шеф, Брикс. Он узнал о моей теории. Что этот человек уже убивал прежде.
Бенгт взял со стола папку с делом Метты Хауге, открыл на первой странице. На снимке хорошенькая девушка, волосы растрепаны. Это была фотография из архива полиции, Лунд проверяла. В свое время Метта привлекалась за употребление легких наркотиков.
— Я поделился с Бриксом своими соображениями, но он отмел их. Мне показалось, что он намеренно хотел обвинить Хартманна.
— Вот как?
— Он вел себя крайне грубо. Меня это задело.
— Никогда не знала, что ты такой неженка.
— Я ничем не заслужил такого обращения. И мне захотелось доказать свою правоту. Дело Хауге очень старое, но подходит больше остальных. Ты заметила, что ее велосипед нашли недалеко от места, где утопили Нанну? Вот почему я поехал и поговорил с отцом девушки. — Еще глоток вина. — Это все.
— И что ты узнал?
Он молчал.
— Бенгт, что ты узнал?
Он протянул ей второй бокал с вином. Она не взяла его.
— Вчера ты сказал мне, что ошибся. Что никакой связи со старыми делами нет. А оказывается, сам ездил туда. Значит, ты знал, что связь есть.
— Только с одним случаем. И то маловероятно.
— Маловероятно? — Она достала из сумки черно-белую фотографию. — Посмотри мне в глаза и скажи, что ты не видел этого. Я хочу знать, какой ты, когда лжешь, потому что никогда раньше не искала этого в тебе.
Он глянул на снимок, нахмурился:
— Скорее всего, это просто совпадение. Таких побрякушек тысячи.
— Спасибо. Теперь я знаю.
