Кухню заливал свет, льющийся через вымытое окно. Растения в горшках ожили после того, как Пернилле полила их. Все выглядело почти нормально.
Поставив на стол кофе и хлеб с сыром, она уселась рядом с Бирк-Ларсеном. Скербек курил, ни к чему не притрагивался.
— Леон кое-что рассказал нам о тебе, — сказала Пернилле. — Нам это показалось странным.
Он затянулся сигаретой.
— Я знаю, мы должны были сначала спросить у тебя. Но… — Ее глаза опять заблестели, она наклонила голову, чтобы смахнуть слезу. — Мы совсем потеряли рассудок.
— Согласен полностью.
Она посмотрела на Скербека.
— И все-таки это странно. Лично мне так кажется…
Скербек молча глядел на них.
— Леон заявил, что ты отменил крупный заказ в ту субботу, — объяснил Бирк-Ларсен.
Скербек засмеялся:
— Вот оно что. Тот парень из магазина хотел заплатить черным налом. Я могу пойти на это, только если ты мне скажешь, Тайс. Сам я не принимаю таких решений…
Они слушали его, не прерывая.
— Ну, я и сказал ему: или мы все оформляем как положено, или пусть он сам перевозит свои коробки. Может, мне не следовало…
— Полицейские сказали, что ты лгал о своей матери, — снова заговорила Пернилле.
— Да, мне они тоже это сказали. Это дядя мне всегда говорил, что она допилась до смерти. Только в прошлом году сказал правду. Бог знает зачем он это придумал. Но что… — Он затушил сигарету о блюдце. — При чем здесь это?
Среди дыма, смущения и тревоги она произнесла:
— Ни при чем…
— Эти сволочи с самого начала заставляли нас плясать под их дудку. — Бирк-Ларсен в недоумении тер седеющую голову. — В этот раз под удар попал ты. — Он посмотрел через стол. — Извини нас, Вагн.
— Извини, — повторила Пернилле тихо.
Скербек по-прежнему подавленно хмурился, играя сигаретной пачкой.
— А что вы сказали мальчикам?
— Ничего, — ответил Бирк-Ларсен.
— О черт. — Он рывком стянул шерстяную шапку, смял ее в кулаке. — Будь оно все проклято… Это я должен извиняться. Я один виноват во всем… Ведь это я привел сюда этого гада Фреверта. В агентстве…
Бирк-Ларсен только кивнул, разглядывая свои сплетенные на столе пальцы.
— Вам сказали, где он сейчас? — спросил Скербек.
— Нет. Не хочу об этом думать. Мы постараемся закончить дом поскорее и уехать отсюда. Верно?
Пернилле кивнула и добавила:
— Мы съездим туда сегодня с ребятами. Антон не хочет переезжать. Так что попробуем убедить его.
Зазвонил телефон, и она отошла, чтобы ответить. Пакет с алой формой Скербека так и лежал на стуле. Он протянул за ним руку:
— По-моему, через пятнадцать минут надо выезжать.
— Да, — согласился Бирк-Ларсен с едва заметной улыбкой.
Вернулась Пернилле.
— Это адвокат, — сказала она. — К ней обратилась полиция: они хотят приехать и проверить, был ли Леон у нас в квартире.
— Только не это. — Тяжелый кулак Бирк-Ларсена опустился на стол прямо на залакированные фотографии. — Меня тошнит уже от этих людей. Не пускай их в дом! Вагн!
Скербек залпом допил свой кофе, подхватил пакет с одеждой, заторопился вслед за Бирк-Ларсеном вниз по лестнице.
Фреверт постоянно передвигался, но просматривалось общее направление — в центр города. В управление поступило сообщение о том, что он пытался воспользоваться банкоматом в Вальбю.
— Мы опоздали всего на пару минут, — доложил Свендсен команде в совещательной комнате. — Скрылся…
— Проверьте парки, — приказала Лунд. — Не забывайте про хостелы. И еще…
Затрезвонил телефон на столе. Она сняла трубку.
— Это Лунд?
— Слушаю.
— Это Леон Фреверт.
Лунд выпрямилась, кинула быстрый взгляд на Свендсена, беззвучно, одними губами приказала: отследить звонок.
— Где вы?
— Да какая разница? Я только что услышал по радио эту чушь.
Свендсен сел за ближайший ноутбук, лихорадочно застучал по клавиатуре, одновременно надевая на голову гарнитуру.
— Я не убивал ту девушку. Вы что, серьезно?
— Нам нужно поговорить с вами, Леон.
— Вы говорите со мной. Я ее не убивал. Понятно?
— Хорошо. Давайте встретимся где-нибудь?
— И ни в кого не стрелял.
— Я слушаю.
— Я ведь уже все вам сказал. — Он был зол. — Я сказал вам, что высадил ее в ту ночь. Я сказал о вокзале.
— Вы не сказали, что знали ее, Леон.
У Свендсена что-то получалось. Он подавал ей сигналы руками.
— Вы вообще не понимаете, что происходит…
— Нет. И поэтому прошу вас рассказать. Где вы? Я приеду за вами. Только я. Мы сможем поговорить. Все, что нам нужно, — это правда.
Молчание в трубке и потом щелчок.
— Леон? Алло!
Свендсен нажал еще несколько клавиш, сорвал гарнитуру.
— Он на Роскильдевай. Выезжает из города. Точнее не скажу. Он только что отключил мобильник.
Лунд села.
— Почему он говорил так долго? — подумала она вслух.
— Не знал, что мы можем засечь его, — сказал Свендсен.
— Тогда зачем выключил телефон?
Свендсен состроил гримасу.
— Что еще? — спросила она.
— Роскильдевай… — начал Свендсен.
— Эта улица длиной три километра, мы понятия не имеем, где он и что за машину он ведет. Привезите сюда брата.
— Ладно, ладно!
Свендсен, сердито топая и мотая головой, вышел из кабинета. Лунд осталась за столом, глядя на фотографии на стене. Нанна и Метта Хауге.
Леон Фреверт — тощий, унылый, одинокий человек.
Алый фургон был доверху набит детскими вещами — моделями самолетов, пластмассовыми динозаврами, мобилями и постерами для стен. С предыдущим заказом они задержались. А теперь дорогу в Хумлебю перекрыл заглохший автомобиль. Вагн Скербек высунулся из окна и заорал на водителя стоящей впереди машины, чтобы тот освободил путь. У Бирк-Ларсена зазвонил мобильник. Он посмотрел на дисплей: Пернилле.
— Где тот магазин с динозаврами? — сразу спросил он. — У нас не хватает игрушек для комнаты Антона. Мы с Вагном хотели устроить им небольшой сюрприз в доме.
— Тайс, мы не можем везти туда мальчиков.
— Почему это?
